Высокая калитка поехала в сторону, жужжа и металлически лязгая.
Солнце вышло из-за тучи, Йона невольно взглянул на него. В первый раз за два года Йона мог смотреть вдаль — туда, где лежали километры полей, сельских дорог и леса.
Покинув территорию тюрьмы, Йона вышел на парковку, слыша, как за спиной закрывается калитка. Он словно вдохнул воздуха в легкие, словно выпил воды, словно встретился глазами с отцом и все понял.
Снова мелькнуло воспоминание о той рыбной ловле — как они медленно спускались к воде, как увидели, сколько в озере гольца. Блестящую поверхность то и дело будоражили круги, словно в дождь.
Ощущение свободы ошеломляло. Что-то распускалось в груди, хотелось остановиться и заплакать, но Йона шел вперед, не оглядываясь. До автобусной остановки оставалось семьсот метров; мышцы наконец начали расслабляться.
Он возвращал к себе прежнему.
Вдалеке пылил автобус. Согласно плану увольнения, Йона должен был доехать на нем в Эребру, а там сесть на поезд до Стокгольма.
Уже входя в автобус, он знал, что не сядет на поезд. Необходимо встретиться с контактным лицом из службы безопасности. Гараж-парковка под галереей «Воген», через сорок пять минут.
Йона посмотрел на часы и, улыбаясь, откинулся на спинку автобусного сиденья.
Наконец-то ему отдали простые часы «Омега», унаследованные от отца. Мать так и не продала их, хотя семья много раз нуждалась в деньгах.
Было ветрено; когда Йона вышел из автобуса и зашагал к галерее, солнце спряталось за тучу. Хотя времени оставалось всего пятнадцать минут, Йона подошел к уличному ларьку с красной маркизой и несколькими грязными зонтиками и заказал гамбургер с беконом и сыром и картошку фри.
— А пить? — спросил владелец, выкладывая гамбургер на жарочный стол.
— «Фанта Экзотик».
Йона сунул банку в карман, отошел к рекламному щиту и не торопясь съел гамбургер.
В гараже-парковке под галереей стоял возле черного «БМВ» и глядел в телефон мужчина в джинсах и стеганой куртке. Контакт.
— Ты должен был явиться двадцать минут назад, — угрюмо сказал он, когда Йона пожал ему руку.
— Я купил тебе «Фанты». — Йона протянул ему банку.
Контакт удивленно сказал «спасибо», принял банку и открыл перед Йоной дверцу.
На заднем сиденье лежал на трех толстых конвертах простой мобильный телефон с пластиковой картой для пополнения счета. В конвертах, переданных Сагой Бауэр, содержался криминалистический отчет с места убийства министра иностранных дел. В конвертах было все, о чем просил Йона: протокол предварительного обследования, предварительное заключение судмедэксперта, заключения из лаборатории и распечатка допроса свидетельницы.
Они проехали мимо железнодорожного вокзала и направились по шоссе дальше, к Стокгольму.
Сидя на заднем сиденье, Йона читал биографию Салима Рачена: бегство из Афганистана, просьба об убежище в Швеции, как он оказался втянут в криминальную сеть. Кроме жены, единственным родственником Салима в Швеции был брат, Абсалон Рачен. Служба безопасности тщательно проверила Абсалона и выяснила, что братья уже восемь лет никак не контактировали. Абсалон порвал с Салимом, когда тот явился к нему, чтобы спрятать большой пирог с гашишем для наркоторговца.
Йона снова взял было папку с фотографиями из дома министра, когда зазвонил телефон.
— Ты установил контакт с Раченом? — спросила Сага.
— Да. Он дал мне задание, но сказать, куда оно приведет, пока нельзя. Он попросил меня зайти к его жене, попросить ее позвонить по телефонному номеру и позвать Амиру.
— О’кей… Отлично сработано… ужасно хорошо.
— Вечером планируется крупная операция, верно? — спросил Йона, бросив взгляд на глянцевые фотографии. Кровавые лужи, брызги и пятна на кухонных шкафчиках, перевернутый цветочный горшок, тело министра, снятое под разными углами, окровавленная грудь, руки, скрюченные пожелтевшие пальцы.
— Я поговорю с Янусом, руководителем спецгруппы, — сказала Сага. — Он отличный человек, но я все же думаю, что тебя трудно будет убрать оттуда сразу же.
— Я и не хочу, чтобы меня убирали.
— Думаешь, с тобой ничего не случится? — серьезно спросила она.
— Я в огне не горю, — улыбнулся Йона и услышал довольный смешок Саги.
— Но ты же понимаешь, что выпал из системы на два года. А преступник — мастер своего дела.
— Верно.
— Ты прочитал реконструкцию событий?
— Он знает, что делает, но существует и нечто другое… и это что-то извращенное.
— И что ты скажешь об этом другом? Что это может быть?
Глава 34
Перед самым Нортуллем контакт из полиции получил новое указание, свернул к ресторану отеля «Сталльмэстарегорден», остановил машину и объявил:
— Руководитель спецгруппы ждет тебя в павильоне.
Йона вылез из машины и зашагал к желтой беседке, откуда открывался вид на Брунсвикен. Не так давно «Сталльмэстарегорден», изумительно красивый, стоял прямо за городской таможней, но в наши дни ресторан опутан сетью шоссе, мостов и виадуков.
Когда Йона открыл тонкую деревянную дверь, один из двух сидевших за столом мужчин поднялся. У мужчины были светлые рыжеватые волосы и белесые брови.
— Меня зовут Янус Миккельсен, я шеф спецгруппы службы безопасности, — представился он, пожимая Йоне руку.
Янус двигался странно прерывисто, словно все время пытался притормозить слишком высокий внутренний темп.
Сидевший рядом с ним молодой мужчина с кривой улыбкой и честными глазами взглянул на Йону.
— Густав — оперативный командующий, он войдет с первой группой и поведет бойцов, — пояснил Янус.
Йона пожал руку и Густаву; не выпуская его руки, он несколько секунд смотрел ему в глаза.
— Вижу, вы выросли из костюма Бэтмена, — улыбнулся он.
— Вы меня помните? — недоверчиво спросил молодой человек.
— Вы знакомы? — Янус улыбнулся, и вокруг глаз образовалась сеточка смешливых морщин.
— Мы с теткой Густава вместе служили в уголовной полиции, — пояснил Йона.
Он вспомнил летний праздник у Аньи. Густаву было семь лет, он в костюме Бэтмена носился по лужайке, спускавшейся к озеру Мэларен. На расстеленных циновках они ели холодного лосося, картофельный салат, пили легкое пиво. Густав сидел возле Йоны и выспрашивал подробности о работе полицейских.
Йона тогда вынул из пистолета магазин и учил мальчика держать оружие. Анья потом пыталась внушить Густаву, что это был ненастоящий пистолет, а учебный.
— Анья была мне второй матерью, — улыбнулся Густав. — Она думает, мне опасно служить в полиции.
— Вечером может начаться заваруха, — кивнул Йона.
— И никто не скажет тебе спасибо, если ты погибнешь, — сказал Янус с неожиданной горечью в голосе.
Йона вспомнил, что Янус Миккельсен, человек из тех, кто бьет тревогу по любому поводу, несколько лет назад вызвал переполох. Профессиональный военный, он участвовал в общеевропейских операциях против сомалийских пиратов. Как-то вышестоящие не послушали его, и он выступил в прессе с сообщением, что закупленные автоматические карабины перегреваются. Янус утверждал, что оружие настолько теряет в точности, что начинает представлять угрозу для самих бойцов. Его маневр привел только к тому, что он лишился работы.
— Сегодня в семь вечера мы планируем операцию в доме жены Салима Рачена.
Развернув карту, Янус положил ее на стол и указал на дом, где собиралась засесть спецгруппа: на лесной опушке напротив дома Паризы.
— Вы узнали, кто такая Амира и что это за номер? — спросил Йона.
— Ее имени нет ни в одной базе, а телефонный номер ведет дальше, из Мальмё к мобильному телефону, который не удалось отследить.
— Сейчас мы как раз инструктируем оперативную группу, — сказал Густав. — Жена Рачена работает медсестрой в стоматологическом кабинете в Бандхагене. Она заканчивает в шесть вечера и дома будет примерно в шесть сорок пять, если, как обычно, заедет в «Ика Супермаркет» в центре Хёгдалена.
— Рачен планирует нанести второй удар в среду, — сказал Янус. — Сегодняшняя операция — это шанс не допустить нападения.
— Но вам известна роль его жены? — спросил Йона.
— Выясняем. — Янус стер пот с веснушчатого лба.
— Может, она просто курьер.
— Согласен. Мы почти ничего о ней не знаем, — сказал Густав. — Да, это все равно что пальцем в небо, но в то же время… Нам недостает лишь крошечных фрагментов, чтобы пазл сложился, может хватить одной маленькой детали… если узнать хоть что-то об их плане, на кого будет направлено покушение в среду или в каком месте оно произойдет, — этого может оказаться достаточно.
— До начала операции я хочу увидеть свидетельницу, — сказал Йона.
— Зачем?
— Хочу выяснить, что делал преступник между первыми выстрелами и тем, который оказался смертельным.
— Он сказал о Рачене и преисподней, это есть в протоколе, я сто раз все прочитал!
— Но общее время не сходится, остаются лишние минуты, — настаивал Йона.
— Он подбирал пустые гильзы.
Внутреннее судебно-медицинское освидетельствование еще не было закончено, но во время поездки из Эребру Йона изучил рисунок пятен, то, как разбрызгалась кровь, и точки конвергенции и был уверен: вскрытие покажет, что между двумя первыми выстрелами в живот и смертельным выстрелом в глаз прошло больше пятнадцати минут.
Согласно произведенной техниками реконструкции, для совершения убийства хватало пяти минут.
Подобрать гильзы, перетащить жертву, что-то сказать ей.
Если Йона прав, то оставались необъяснимые десять минут.
Что же происходило в эти десять минут?
Судя по действиям, убийца явный профессионал. Возможно, у него были какие-то свои мотивы, и казнь министра стала не только казнью.
Йона еще не знал, чего именно недостает, но нутром чуял, что в картине не хватает какой-то решающей детали, чего-то гораздо более мрачного, нежели то, что они уже увидели.
— Во всяком случае, мне бы очень хотелось поговорить с ней, — сказал он.