ше.
— Ситуация под контролем, — нетерпеливо заметил Янус.
— Я разговаривал со свидетельницей после нашей встречи… и мне кажется, преступник прошел военную подготовку класса «Морских котиков».
— Да, такое полезно знать заранее, — серьезно сказал Густав.
— Черт возьми, у нас шесть снайперов, включая меня, — сказал Янус. — У нас двадцать восемь человек из оперативной бригады, автоматы-карабины, гранаты, М-46.
— Вы просто будьте готовы к тому, что этот преступник видит вашу тактику насквозь, — сказал Йона. — Он будет использовать то, чему и вы учились, он знает, как вы проверяете помещения, как держите оружие…
— А ну-ка начинай бояться! — Янус похлопал Густава по плечу.
Капли пота стекали по его веснушчатому лбу.
— Мы просто не готовы к такому. — Густав вытер рот.
— Если вы начнете нести потери, ломайте стандартную схему. — Больше всего сейчас Йоне хотелось, чтобы мальчик оказался вне штурма.
— Я спущусь, поговорю с бригадой насчет альтернативной тактики, — сказал Густав, покраснев. — Я же не хочу, чтобы ты потом рассказывал тете Анье, как я опозорился.
— Будь осторожен, — напомнил Йона.
— Мы все готовы отдать жизнь за нашего министра иностранных дел, — прошептал Янус и ухмыльнулся.
Густав взял каску и скрылся на лестнице.
Йона вошел в спальню с окном на лес и взглянул на экран компьютера, где шла запись всего, что происходило снаружи. Перед домом Паризы мотались на ветру голые ветки каких-то размытых деревьев.
Дом номер десять оказался желтым домом рядовой застройки пятидесятых годов. Куча сухих листьев у потрескавшихся ступеней, к стене прислонена метла с выцветшей ручкой.
До момента, когда Париза предположительно должна была вернуться домой, оставалось двадцать пять минут.
Янус добыл старые чертежи дома в городской строительной конторе. Из-за медно-красных кудрей и щетины его нервозное лицо казалось нежным.
— С тех пор как Париза ушла утром, мы не засекли никакой активности, — сказал он и положил чертеж на стол. — Но некоторые места видеть снаружи невозможно.
— Прихожую и туалет, — сказал Йона, указывая на чертеж.
— А на втором этаже кто-нибудь может лежать в ванне или на полу… Но самые большие не охваченные наблюдением пространства — котельная и прачечная.
— Дом ведь был построен в пятидесятые, а тогда устраивали большие бомбоубежища…
— Подожди, — перебил Янус и ответил на вызов по рации. Выслушав доклад, он снова повернулся к Йоне. — Париза вернулась раньше, чем мы думали. Она уже направляется сюда, будет меньше чем через пять минут.
Глава 41
Янус переключил канал рации и с напряжением в голосе сообщил, что Париза направляется домой.
— Йона, ты много о чем нас предупредил. Если все пойдет не так… — Янус беспокойно поглядел на Йону. — Если нам придется пойти на штурм… поднимайся на верхний этаж. В чулане есть лестница, которая ведет на чердак и дальше, на крышу.
На экране Париза приближалась к дому, неся в руках пакеты из «Ика». На ней было тонкое черное пальто, розовый хиджаб и черные кожаные сапожки на каблуке.
Она вынула несколько рекламных листовок из почтового ящика, подошла к входной двери, поставила пакеты и отперла.
— Тебе пора, — сказал Янус. — Иди в правую спальню; я пришлю Сив, как только найду ее.
Йона вернулся в прихожую и поднялся в спальню. Молодая женщина в черной футболке-поло сидела на стуле у окна, выходящего на улицу. Услышав, что он вошел, она встала и поздоровалась.
— Меня зовут Йеннифер, — представилась она, пожимая Йоне руку.
— Я не хотел помешать, но…
— Вы не помешали, — быстро ответила женщина, отводя волосы со щеки.
— Мне только нужно закрепить микрофон.
Волосы Йеннифер были собраны в конский хвост, на ней были черные штаны-карго и тяжелые ботинки, но каска, защитные очки и керамический бронежилет лежали на полу возле стула.
Йона заметил, что Йеннифер смонтировала снайперскую винтовку «90» на толстом штативе. При помощи ручки она могла очень мягко переводить дуло с одной стороны окна на другую.
Три дополнительных магазина лежали на столике возле открытой упаковки с боеприпасами — «7,62 СНАЙПЕР» — и зеленой бутылкой «Пеллегрино».
Баллистическая таблица выпала из ящика и лежала на полу. Йона подумал, что она все равно не понадобится Йеннифер. Скорострельность ее оружия — почти тысяча триста метров в секунду, а до цели — не более шестидесяти метров.
Сняв пиджак, Йона положил его на кровать, отстегнул наплечную кобуру и начал расстегивать рубашку.
— Париза сейчас наверху, в спальне, — сказала Йеннифер. — Хотите посмотреть?
Он посмотрел в видоискатель, поднял увеличение до восьми и увидел, как Париза снимает хиджаб. Волосы у нее были собраны в черную, толстую и длинную косу. В центре креста он отчетливо увидел ее лицо: мелкие поры носа, родинка над бровью и тонкая линия там, где она случайно черкнула по скуле карандашом для глаз.
Когда она ушла в ванную, Йона увидел, что дверь в гардеробную с желто-коричневыми медальонными обоями осталась открытой.
Должно быть, именно там находилась лестница, ведущая на чердак.
Он распрямился и, прищурившись, посмотрел на дом. В щель между занавесками видна была Париза в ванной, словно тень за волнистым стеклом окна для проветривания.
Йона как раз снял рубашку, когда пошла звукотехник из группы наблюдения. Сив оказалась женщиной средних лет с красивыми голубыми глазами и светлыми волосами до плеч. Она остановилась, и ее белая блуза натянулась на груди от дыхания.
Она с серьезным лицом смотрела на Йону, который стоял посреди комнаты, голый до пояса. Тренировки в тюрьме сделали его очень мускулистым. На торсе виднелись следы огнестрельных и ножевых ран.
Сив медленно обошла его, коснулась кожи под лопатками, слегка приподняла его руку. Йеннифер, смотревшая на них, не сумела сдержать улыбки.
— Думаю, что микрофон приклеим под левой грудью, — сказала наконец Сив и открыла пластиковый футляр с черным основанием из пенорезины.
— О’кей.
Сив, вздрагивая, приклеила микрофон специальным скотчем и постаралась расправить липкую ленту.
— У меня немного холодные руки, — хрипло сказала она.
— Ничего страшного.
— Давай я расправлю, — вызвалась Йеннифер. — У меня теплые руки.
Сив сделала вид, что не слышала. Она наложила еще скотча и проверила связь. Их голоса раздались из динамика приемного устройства, но из-за близости передатчика возникло сильное эхо.
— Можно одеваться? — спросил Йона.
Сив не ответила, и Йеннифер подавила фырканье. Йона поблагодарил за помощь, натянул рубашку, закрепил наплечную кобуру и снова надел пиджак.
— Этот микрофон почти невозможно обнаружить, — сказала Сив. — Просто имейте в виду: радиуса действия вполне достаточно для дома, но не более того.
Они проверяли связь во второй раз, когда вошел Янус; он поднял свой ноутбук так, чтобы Йоне было видно, как камера следует за Паризой: женщина в лифчике и блестящих мягких штанах вошла на кухню и стала есть чипсы из серебристой миски.
Йона проверил пистолет, взял у Сив скотч и обмотал, как всегда, нижнюю часть рукоятки, оттянул затвор, быстро проверил механизм, пружину и боек, поставил оружие на предохранитель, вставил магазин и дослал патрон в ствол.
— Я иду, — коротко сказал он.
Спускаясь по лестнице, он увидел, что Густав стоит в темном холле, закрыв лицо руками; автомат болтался у бедра.
— Что с тобой? — спросил Йона.
Густав дернулся и опустил руки, он явно смутился. Обычно радостное лицо было сейчас напряженным и блестело от пота.
— У меня ужасно странное чувство, — сказал он угрюмо. — На душе кошки скребут. Может, дом заминирован.
— Будь осторожен, — повторил Йона.
Агент службы безопасности Ингрид Хольм, которая привела его в этот дом через лес, уже стояла у стеклянной двери. Надо было проводить Йону назад к машине так, чтобы его не увидели с улицы.
Глава 42
Чтобы не выходить из непрогретой машины, Йона выехал из района, проехал под метромостом и дальше, вокруг всего Бандхагена, после чего снова свернул в район типовой застройки.
Йона остановился, не доезжая до дома Паризы; идя к двери, он слышал, как машина у него за спиной вздыхает и пощелкивает.
Над черепичной крышей виднелись густые кроны высоких берез.
На улицах было спокойно, район дремал.
Штурмовая бригада никак не давала о себе знать, но Йона понимал: бойцы здесь, они ждут сигнала, они взвинчены и настороженны, их переполняет та шаткая сила, что складывается из желания продлить момент, когда все происходит, и страха увечья и смерти.
Если начнется перестрелка, бойцы превратят улицу в дуршлаг меньше чем за минуту. В спецназе на вооружении автоматы-карабины типа G36C «Хеклер и Кох» — оружие высочайшей пробивной силы, которое опустошает магазин пуль с цельнометаллической оболочкой меньше чем за три секунды.
У Йоны перед глазами стояла карта района с веерами зон риска по обе стороны дома. На карте были прорисованы позиции всех оперативных частей с указанием оружия.
Листья шуршали на ветру. В отдалении заурчал мотор машины.
Йона протянул руку и нажал кнопку звонка.
Он знал, что винтовка одного из снайперов нацелена прямо на входную дверь. Вероятно, стрелок целился в окошко в двери, но сейчас Йона загораживал его своей головой.
Из дома ниже, возле разворотного круга, вышла женщина с детской коляской. Забранные в хвост светлые волосы покачивались при ходьбе. Женщина направилась в сторону Йоны, но вдруг остановилась и ответила по мобильному телефону.
Йона позвонил еще раз.
На крыше заработал было вентилятор, но тут же замер. Женщина с коляской стояла, разговаривая по телефону.
Послышался грохот; мусорная машина свернула на Гнеставеген и остановилась, пыхтя, на въездной дорожке поодаль.
Из нее спрыгнули двое мужчин, подняли мусорный контейнер.