Грудь мужчины разорвало, кровь брызнула в воздух, левая рука повисла на рукаве куртки, а потом захлестнула его горло, словно шаль, когда он, падая, повернулся.
В ту же секунду Джамаль опустился на землю. Он лег на бок, словно отдохнуть.
Густав не видел, что происходит. Сонни, пригибаясь, побежал к нему, когда перед ними сверкнуло дульное пламя.
Звук выстрела был коротким, но оглушительным.
Пуля попала Сонни прямо в лицо и вышла из затылка. Густав видел, как кровь брызнула на Адама. Каска Сонни съехала; когда убитый падал на землю, еще звучало эхо выстрела.
Густав бросился на землю и перекатился под огромный парусник. Ноздри заполнил запах сухой земли и высохшей травы. Густав, извиваясь, пополз вперед, к бетонному цоколю возле носа корабля, и положил оружие.
От тела Сонни исходило шипение и словно бы легкий писк.
Густав вгляделся в то место, где, как ему показалось, он видел дульное пламя. Серая земля, небольшие суда, мусорный бак. Все словно из свинца, окрашено пеплом. Прицел скользнул по низким кустам, завязанному мусорному мешку, банке из-под краски.
Адам сел, держа Сонни на руках. Всю его грудь заливала кровь товарища.
— Господи… Сонни, — простонал он.
Прерывисто дыша, Густав осматривал местность через прицел. Деревца дрожали на ветру, хлопья сажи, кружась, падали рядом с ним. Тошнотворный запах дыма. Вокруг переворачивались горящие суда. Остовы задевали друг о друга, полные воды пластиковые канистры, свисавшие с брезента на паруснике над ним, закачались.
Сердце забилось тяжело и быстро, когда Густав разглядел дуло винтовки позади ржавой грузовой палеты с черепицей. Куст с торчащими во все стороны ветками дрожал на ветру как раз позади снайпера.
Густав стер пот с бровей, чтобы лучше видеть, и поправил защитные очки. Он, обычно хороший стрелок, сейчас слишком сильно дрожал.
Он осторожно навел прицел на то место, где, как ему показалось, находилась голова снайпера, когда тот поднял глаза, чтобы выстрелить еще раз.
— Все мертвы, — сказал Адам в никуда. — Я думаю, они все мертвы.
Прицел дернулся, словно споткнулся о кирпич. Густав не ответил: надо было удерживать фокус.
Они с Адамом оба видны.
Густав понимал, что у него не так много секунд, что снайпер вот-вот разрядит ружье.
Где-то закричала женщина.
Перед прицелом закачалась на веревке канистра с водой.
Густав увидел, как дуло снайпера немного смещается влево, и на несколько секунд стала видна голова. Дуло скользнуло вниз и остановилось. Снова стала видна голова, к глазам прижат бинокль. Снайпер искал новую цель.
Очень плавно Густав перевел тонкий крест прицела на лицо снайпера и нажал курок.
G-36 ударила его в плечо, и снайпер пропал из виду. Густав несколько раз моргнул, попытался задержать дыхание. Оружие исчезло. Он успел подумать, что промазал, — и тут увидел, как падает в темноте винтовка снайпера, с веток позади укрытия.
Глава 50
Стоя возле погрузчика, Йона смотрел на высокое пламя, смотрел, как дым оттенка нефти, вихрясь, странно-нетерпеливо поднимается к небу.
Париза обнимала сжавшуюся от страха сестру. Та, зажав уши, по-детски беспомощно плакала.
— Спроси сестру, может ли она бежать. Нам надо выбраться на опушку, — быстро сказал Йона.
— Я только найду Фатиму, женщину, которая только что была здесь, — сказала Париза. — Мы не можем ее бросить, она спасла мою сестру, говорила всем, что она — ее дочь, и Амиру оставили в покое.
— Где она? Ты знаешь?
— Она хотела забрать свои вещи — видишь вон тот большой корабль под чехлом?
— Это слишком опасно.
Послышалась автоматная очередь, где-то у кромки воды опустошили весь магазин. Пули ударили во что-то мягкое и рикошетом отскочили от стальных балок корабельных опор.
Йона попытался увидеть, где находится штурмовая группа.
Послышались негромкие взрывы, лопнуло стекло, несколько лодок перевернулись.
Йона вынул телефон, еще раз набрал номер Януса и вдруг увидел, что Париза оставила плачущую сестру и крадется прочь с дробовиком. Она, пригнувшись, бежала по гравийной дороге вдоль высокого фасада к кораблю, на который указывала.
Йона снял пистолет с предохранителя и оттянул затвор.
Огонь от горящего вертолета тянулся наискось вверх, дым, казалось, свивался в единое целое с черным небом.
Приближаясь к торцу мастерской, Париза замедлила шаг. Ее тень ломалась на стене из рифленой жести.
Ее сестра перестала плакать и просто сидела, зажав уши.
Париза бросила взгляд на воду, оперлась рукой о фасад, готовясь пробежать последний отрезок через гравийную площадку и дальше, к лодке.
Йона увидел, как она вышагнула из канавы и заглянула за угол, дернулась всем телом, обрушилась на землю и осталась сидеть неподвижно, с пустым взглядом.
Похоже было, как если бы какой-то хищник напал на нее и потащил в нору.
Йона побежал по гравийной дороге, как можно ближе к стене; оказавшись возле угла, где исчезла Париза, он остановился и поднял пистолет.
Прислушался, ощутил на лице клубящийся жар.
Рядом кружились горящие обрывки пластика.
Йона очень быстро завернул за угол и осмотрелся, увидел бетонный пандус и пятиметровой высоты раздвижные двери мастерской.
На сосны на опушке упал желтый отсвет огня.
Белый трейлер светился глубоко в лесу за сеткой-рабицей.
Подбежав к двери поменьше, Йона рванул ручку, открыл и заглянул в мастерскую.
Машины мрачно поблескивали в темноте, в глубине угадывалась синяя моторная яхта с крестообразным повреждением на носу.
Йона быстро вошел, проверил ближайший угол и, пригнувшись, побежал к большому токарному станку.
Запах металла, масла и растворителя наполнял воздух.
Закрываясь, скрипнула дверь позади него.
Огонь мерцал через швы и дыры от заклепок в жестяных стенах.
Йона двинулся дальше, к яхте, проверяя опасные углы.
Мужской голос взревел, выкрикнул: «Ты просто животное, ты ничто, ты вонючее животное!»
Йона, пригнувшись, бросился вперед и разглядел их в глубине мастерской.
Париза качалась вверх и вниз, подвешенная за ноги на цепочном блоке. Толстый свитер упал на лицо. Белый лифчик врезался в голую спину.
Изо рта у бородатого все еще шла кровь. Париза попыталась удержать свитер и закачалась, когда бородатый дернул его.
— Я отрублю тебе голову! — крикнул он и занес топор.
Йона бросился вперед, но большая яхта закрывала линию огня. Мужчина, следуя за движениями Паризы, сдвинулся в сторону.
— Это Гуантанамо! — выкрикнул он и с силой взмахнул топором.
Тяжелое лезвие вонзилось в спину над лопатками, прошло сквозь мышцы. Тело Паризы завертелось, кровь полилась на пол. Йона пробежал мимо голубых баков с отработанным маслом, прокатился под лодкой и снова увидел их.
— Назад! — выкрикнул он.
Мужчина встал позади Паризы и стер кровь с бороды. Одна штанина у нее опала до колена. Париза, покачиваясь, закрутилась назад; мелко дыша, она пыталась закрыться руками.
— Брось топор, или я стреляю, — крикнул Йона и двинулся вбок, чтобы определить поверхность для поражения.
Мужчина сделал несколько шагов назад и уставился на Паризу, которая извивалась так, что звенела цепь.
— Смотри на меня, не на нее… смотри на меня. Сделай шаг назад. — Йона осторожно приблизился, не снимая пальца с курка.
— Она же просто животное, — буркнул бородатый.
— Положи топор на пол.
Мужчина уже готов был положить топор, когда послышался грохот, и заряд дроби угодил в жестяную крышу. Свинцовые пули рикошетом отскочили от потолка и стен, потеряли скорость и дождем посыпались на пол мастерской.
— А теперь ни с места, — послышался за Йоной голос старого отца.
Йона поднял руки над головой. После стольких лет тренировки он допустил ту же ошибку, что убила его отца. Он позволил ситуации втянуть себя, подчинился желанию спасти человека и на несколько секунд оставил собственную спину незащищенной.
Живот Паризы дергался от прерывистого дыхания. Белый лифчик был в крови, под женщиной ширилась темная лужа. Бородатый, задыхаясь, взвалил топор на плечо.
— Брось пистолет, — велел отец.
— Положить его на пол?
Йона начал поворачиваться к отцу, увидел его тень на каких-то старых банках с краской для обработки дна.
— Отбрось в сторону, — велел старик.
Йона медленно повернулся и увидел мужчину в четырех метрах от себя. Тот стоял с ружьем возле дизель-мотора, висящего на траверсе. Йона осмотрительно положил пистолет, словно сдаваясь; на самом деле он ждал подходящего момента, чтобы выстрелить. Он хотел прицелиться ниже носа, чтобы сразу выбить варолиев мост и большую часть продолговатого мозга.
— Ничего не пытайся сделать, — предупредил старик.
— В какую сторону мне бросить пистолет?
— Положи медленно… Это дробовик, я не промахнусь.
— Как скажете, — согласился Йона.
Лицо старика окаменело, дуло ружья чуть скользнуло вправо. Темное отражение выросло в подвешенном моторе.
Йона услышал за собой шаги сына и сделал шаг в сторону и вперед, когда тот нанес удар. Топор пролетело мимо, но лезвие рассекло куртку у Йоны на плече.
Йона повернулся от движения, ударил левым локтем возле шеи бородатого так, что сломалась ключица.
Топор завертелся в воздухе, со стуком упал на домкрат, зазвенел по бетонному полу. Йона обхватил бородатого локтем за шею, бросил через бедро перед собой, словно щит, одновременно наставив пистолет на старика.
Тот уже упер приклад в пол и сунул дуло себе в рот.
— Не делай этого! — крикнул Йона.
Старик потянулся вниз и достал до курка. Когда прогремел выстрел, щеки у него надулись, голова мотнулась вверх, осколки черепа и мозг взлетели к потолку и дождем опали на бетонный пол позади тела.
Тело рухнуло вперед, дробовик упал в сторону.
— Что это, что? — выдохнул сын.
Йона быстро обмотал его руки и ноги толстой стальной нитью, рывком поставил на ноги и толкнул назад, к подвешенному дизель-мотору.