Из отдаленного уголка на кладбище в Хаммарбю к северу от Стокгольма можно долго смотреть на поля и море с желтыми камышами.
Хотя большой город недалеко, все здесь словно вековое.
Диса покоилась во внутреннем ряду, у низкой каменной стены, возле детской могилы с отпечатком руки на надгробии. Йона прожил с ней много лет после развода с Суумой, и не было минуты, когда бы он не тосковал по ней.
Он убрал старые цветы, налил воды в вазу, поставил свежий букет.
— Прости, что не приходил к тебе так долго, — сказал он и смахнул несколько листьев, упавших на могилу. — Помнишь, я рассказывал про Валерию, в которую был влюблен в гимназии…
Какая-то девочка, подскакивая, бежала по тропинке вдоль стены. Две птицы взлетели, описали широкую дугу над громадным ледниковым валуном возле кромки леса.
— Представь себе, Люми живет в Париже, — улыбнулся он. — Кажется, ей там хорошо. Занимается проектом фильма в школе, ездит на экскурсии в Кале…
Захрустел гравий, и со стороны церкви к Йоне стала приближаться тонкая фигурка с цветными лентами в светлых волосах. Остановилась рядом с Йоной, какое-то время постояла молча, потом заговорила.
— Я только что звонила врачу, — начала Сага Бауэр. — Он еще не очнулся от наркоза. Жить будет, но предстоит несколько операций. Врачам пришлось ампутировать ему руку.
— Самое главное, что он выкарабкался.
— Да, — вздохнула Сага и поковыряла гравий носком кроссовки.
— Что такое? — спросил Йона.
— Вернер уже прикрыл дело. На всем стоит гриф «Совершенно секретно», никому не дают доступа к материалам, мне не разрешают даже взглянуть на свои собственные рапорты… Если бы руководство знало, что я храню в своем личном компьютере, меня бы уволили… Вернер дал делу такой высокий уровень секретности, что сам больше не имеет к нему доступа.
— А у кого тогда есть доступ? — с улыбкой спросил Йона.
— Ни у кого, — рассмеялась Сага, но тут же снова посерьезнела.
Они пошли дальше, миновали рунический камень с извивающимися рептилиями и печального ангела возле ворот кладбища.
— Единственное, что нам известно после проведения крупнейшей в истории Швеции антитеррористической операции, — это что там не было и следа терроризма, — сказала Сага и остановилась на парковке.
— Где именно была допущена ошибка? — спросил Йона.
— Убийца назвал Рачена… и мы связали это с переговорами, которые записала служба безопасности в Халле… Я прочитала весь перевод, Салим Рачен говорил о трех больших праздниках… и дата первого праздника совпала с датой убийства министра иностранных дел Виллиама Фока.
— Это я знаю.
Сага оседлала свой грязный мотоцикл и продолжила:
— Но праздниками были дни прибытия родственников Рачена в Швецию. Ничто не указывает, что он стал радикалом в тюрьме, мы не нашли связей с исламскими или террористическими группировками.
— А шейх Айяд-аль-Джахиз? — спросил Йона.
— Ну слушай, — хрипло рассмеялась Сага. — У нас же есть запись, где он говорит, что найдет лидеров, которые поддерживают бомбардировки Сирии, и расстреляет их в лицо.
— Министру иностранных дел выстрелили в лицо дважды, — заметил Йона.
— Да. Но есть кое-какая проблема…Руководство службы безопасности еще до покушения знало, что шейх Айяд-аль-Джахиз четыре года как мертв. Он никак не мог быть связан с Раченом.
— Но почему?
— Службе как раз разрешили тратить на сорок процентов больше, чем раньше, чтобы и дальше обеспечивать тот же высокий уровень безопасности.
— Понимаю.
— Добро пожаловать в мой мир, — вздохнула Сага и завела мотоцикл. — Поехали в боксерский клуб.
Глава 53
В боксерском клубе «Нарва» было почти пусто, только позванивала цепь боксерского мешка — мужчина-тяжеловес с равнодушным лицом только что впечатал в него мощный удар. Пылинки танцевали над рингом в потоках воздуха. Двое мужчин помоложе со стоном приседали каждый на своем коврике под видавшей виды боксерской грушей.
Сага вышла из раздевалки в темно-красной футболке, черных штанах и потертых боксерских кроссовках; остановившись перед Йоной, она попросила помочь обмотать ей руки.
— Главная задача службы безопасности любой страны — пугать своих политиков, — тихо сказала она и протянула Йоне свернутый бинт.
Йона надел ей петлю на большой палец и несколько раз обмотал эластичной повязкой запястье, наискось наложил бинт на тыльную часть руки и вокруг костяшек пальцев. С каждым новым слоем Сага сжимала кулак для проверки.
— С точки зрения службы то, что никаких террористов в марине не оказалось, неважно, — продолжала она, пока Йона протаскивал бинт между пальцев. — Политики не смогут признаться, что деньги налогоплательщиков оказались растрачены зря, да еще в таком масштабе, и штурм объявят безусловной победой.
Тяжеловес теперь отрабатывал быстрые удары, а мужчины помоложе прыгали через скакалку.
Йона надел Саге перчатки, крепко зашнуровал их и обернул узлы спортивным пластырем.
Сага шагнула на ринг, Йона взял с собой две «лапы» — нечто вроде жестких кожаных подушек, которые он закрепил на руках, чтобы помочь Саге потренироваться в комбинации ударов руками и ногами.
— Швеция спасена, — сказала Сага и для пробы ударила по «лапе». — Но это не наша заслуга… Шведы впали бы в панику, узнай они, насколько слабо служба безопасности владеет ситуацией.
Йона начал ходить по кругу, меняя высоту и положение «лап»; Сага следовала за ним, проводя серии сложных хуков и апперкотов.
Он отвечал передней перчаткой, но Сага уклонялась; новая серия ударов эхом зазвучала в помещении.
Сага опустила плечи, склонила голову набок и несколько раз легко стукнула по «лапе» левой рукой.
— Мы с Янусом будем продолжать расследование. Надо убедиться, что ничто не ведет назад, к министру иностранных дел, — сказала она, выравнивая дыхание.
Йона поставил «лапу» под таким углом, чтобы Сага могла потренировать прямой удар, замахнулся правой и атаковал, отступил назад и позволил ей ответить двумя тяжелыми ударами справа.
— Чуть ниже подбородок, — посоветовал он.
— Я для этого слишком гордая, — улыбнулась она.
— А что будет, если вы найдете убийцу? — Йона двинулся за ней к синему углу ринга.
Сага обрушила четыре молниеносных удара на обе «лапы».
— Моя главная задача — проследить, чтобы он не признался в убийстве, — сказала она. — Чтобы его никаким образом нельзя было связать с преступлением, ни юридически, ни…
— Он крайне опасен, — перебил Йона. — Никто не знает, не убьет ли он кого-нибудь еще. Вы понятия не имеете о его мотивах.
— Вот поэтому я и говорю с тобой.
Тяжеловес прекратил наносить удары и стоял, обняв грушу и мечтательно глядя на Сагу. Юнцы подошли ближе к рингу и снимали ее на свои телефоны.
— Опусти подбородок.
— Ни за что! — рассмеялась она.
Выскользнув из угла ринга, она сделала жесткий правый хук, повращала плечами и нанесла такой удар, что Йоне пришлось отступить назад на несколько шагов.
— Будь я полицейским, я испробовал бы другой путь, — сказал он.
— Какой? — Сага локтем вытерла пот с лица.
— Есть еще один Рачен.
— Сделаем перерыв, — предложила Сага и протянула обе руки вперед.
— У Салима Рачена есть брат, который живет в Швеции, — сказал Йона, разматывая пластырь.
— С него глаз не спускают с того дня, как убили министра иностранных дел.
— И что вы узнали? — спросил Йона, развязывая узлы.
— Он живет в Шёвде, преподает в старших классах школы, никак не контактирует с Салимом. — Сага пролезла под веревками.
Она стряхнула перчатки на пол и направилась к раздевалке. Назад она вернулась с полотенцем на шее и освобожденными от бинтов руками.
Оба вошли в небольшой кабинет, где Сага поставила на письменный стол свой ноутбук цвета хаки. Вдоль стен тянулся стеллаж с медалями и кубками, пожелтевшими газетными вырезками и фотографиями в рамках.
— Не знаю, что будет, если Вернер дознается, что я оставила у себя все, — проворчала Сага, щелчком мыши выводя информацию на экран. — Абсалон Рачен, проживает на Лэнсмансгатан, тридцать восемь «А», учитель математики и естественнонаучных дисциплин в Хеланскулан…
Сага отвела прилипшую к лицу прядь волос и стала читать дальше.
— В браке с Керстин Рёнелль, учительницей физкультуры из той же школы… у них двое детей младшего школьного возраста.
Сага встала и опустила жалюзи на застекленной двери кабинета.
— Мы, разумеется, прослушиваем телефоны — и его, и жены. Отслеживаем их передвижения через интернет и так далее, просматриваем их электронную почту — и личную, и школьную… Жена иногда заходит на порносайты — и все.
— И он никак не связан с министром иностранных дел?
— Никак.
— С кем он контактировал в последние недели?
Сага вытерла лоб и снова защелкала мышкой.
— Кроме обычных… значит, он условился о встрече с автомехаником, она не состоялась…
— Проверь.
— Еще было странное письмо с компьютера без IP-адреса.
— В каком смысле странное?
Сага повернула экран к Йоне и открыла письмо с напечатанным на черном фоне белым текстом: «I’ll eat your dead heart on the razorback battlefield[3]».
Свет настольной лампы задрожал на покрытом пятнами экране, когда внизу прошел поезд метро.
— Звучит угрожающе, — сказала Сага, — но мы думаем, это жаргон, связанный с каким-нибудь соревнованием… Абсалон Рачен ведет в школе спецкурс по математике, и для более глубокого изучения предмета его ученики участвуют в Первой лиге «Лего», это международные соревнования по сборке программируемых роботов из «Лего».
— И все же отнеситесь к этому письму серьезно, — посоветовал Йона.
— Янус ко всему относится серьезно… он все ломает голову над этим письмом, а еще записал телефонный звонок… Мы не знаем, было это телефонное хулиганство или просто не туда попали… Слышно только, как Рачен дышит и какой-то ребенок читает считалку.