— Пятый этаж? — спросил Йона и нажал кнопку.
— Тебе стоило бы просидеть в Кумле еще несколько лет. — Анья прищурилась на него.
— Может быть.
— Тюрьма явно пошла тебе на пользу. Отлично выглядишь. — И она крепко обняла его.
— Я скучал по тебе, — сказал Йона ей в волосы.
— Врешь, — улыбнулась Анья.
Они стояли, обнявшись, пока двери лифта не открылись на пятом этаже. Анья неохотно разомкнула руки; пока они шли по коридору, она утерла уголок глаза.
— Как Густав?
— Он выкарабкается, — сказала Анья деланно небрежным тоном.
Открыв стеклянную дверь, они вошли в пустую регистратуру и комнату ожидания с газетным стендом, на котором висели выцветшие от солнца вырезки из журналов о здоровье.
Палата, где лежал Густав, располагалась дальше, но прежде чем они вошли в коридор, Анья остановилась.
— Пойду выпью кофе. Думаю, он захочет поговорить с тобой наедине, — вполголоса сказала она.
— О’кей.
— Будь с ним поласковее, — попросила Анья и зашагала к кофейному автомату.
Йона постучал и вошел. Маленькая палата с кремовыми стенами и узким из светлого дерева шкафом для одежды.
На подоконнике стоял на фоне опущенных жалюзи букет цветов.
Густав лежал в кровати, ноги укрыты одеялом с надписью «Ландстиг». Физраствор через равные промежутки капал мимо клапана. После ампутации руки вся грудь была обмотана бинтами, пластиковая трубка тянулась к наполовину полному дренажному мешку.
— Ну как ты? — спросил Йона, присаживаясь на стол возле кровати.
— Нормально. — Густав повернулся к нему и кивнул на обрубок руки. — Слегка на взводе, меня тут накачивают наркотиками… сплю — и все, — без улыбки сказал он.
— Цветы принесла Анья?
— Нет, Янус… Надеюсь, у него не было проблем из-за того, что произошло… Он хороший руководитель, отличный снайпер, и он, как и ты, не успокоится, пока не доведет дело до конца.
Приветливое лицо было сосредоточенным и очень бледным, губы почти побелели.
— Йона… я долго думал, что скажу тебе, если будет такая возможность… и единственное, что могу повторить, — мне стыдно… мне ужасно, ужасно жаль, я знаю, мне нельзя говорить об этом… Но тебе я могу сказать: этот штурм стал катастрофой… В голове не укладывается. Я потерял Сонни, Джамаля… я потерял вертолет, потерял Маркуса и…
Глаза у Густава заблестели, он замолчал, покачал головой и что-то прошептал.
— Никто никогда не может предсказать, как будут развиваться события, — тихо сказал Йона. — Ты просто делаешь все возможное, но иногда все-таки ошибаешься… и за это приходится дорого платить.
— Мне повезло, — сказал Густав. — А другим…
Слова замерли, он закрыл глаза и как будто провалился в воспоминания. Голова опустилась на грудь, и Йона понял, что Густав уснул.
Когда Йона вышел в коридор, Анья стояла у двери и ела коричную булочку из пакета. Йона отдал ей сумку с изъятыми в Людвиксбергскулан ежегодниками и попросил проверить все имена из списка наказанных, отсутствующих или умерших.
— Я только загляну к Густаву, — сказала она.
— Нашла что-нибудь про Оскара фон Кройца?
— Жду ответа с минуты на минуту.
Анья протянула Йоне пакет с булочкой. Когда он сунул туда руку, она схватила пакет снизу и громко рассмеялась, когда Йона попытался освободиться. Пока Йона ел булочку, Анья с улыбкой наблюдала за ним, потом сообщила, что кофе в автомате закончился, но она может принести клубничного сока. Тут у нее зазвонил телефон.
— Ясно, — сказал Анья. — Оскар фон Кройц прописан по адресу Эстерлонггатан, десять… а еще у него дом на Французской Ривьере… Не женат, но начал встречаться с женщиной по имени Каролина Хамильтон… которая, по-моему, слишком молода для него… Никто из них не отвечает по телефону.
Красивый дом, построенный в девятнадцатом веке и необычно молодой для Гамла-Стана, вытянулся выше окружающих его построек.
Оскара фон Кройца с утра не видели на рабочем месте, а его подружка Каролин не явилась, чтобы провести урок в частной гимназии.
Йона позвонил в дверь на верхнем этаже, подождал несколько секунд, громко постучал, заглянул в щель для писем, увидел почту на полу.
Он дернул ручку и понял, что дверь не заперта на безопасный замок.
Солнце падало на тихую лестничную клетку сквозь цветные оконные стекла.
Йона сунул отмычку в замочную скважину, сдвинул к центру замка, нащупал оба штифта, осторожно вытащил, снова попробовал — и услышал щелчок.
Дверь, ведущая в квартиру Оскара фон Кройца, подалась, письма и рекламные листовки посыпались на лестничную клетку.
— Полиция! — крикнул Йона. — Я вхожу!
Вытащив пистолет, он шагнул в просторную прихожую с встроенным гардеробом черного дерева. Одежда сорвалась с вешалок, пол был завален ботинками и сапогами.
Пластиковый пакет с шампунем, бальзамом и мылом упал, и по шероховатому известняковому полу растеклась розовая лужица.
Йона осторожно поднялся в гостиную со стеклянными стенами, откуда открывался вид на нижний этаж. В застоявшемся воздухе висел запах чего-то перезревшего, желтый свет падал из окон на блестящий пол.
Столешница стеклянного столика между диванами была разбита, мелкие осколки разбросаны по всей комнате.
На верхнем этаже горел свет, делая шторы на стеклянной стене ярче.
Йона несколько секунд постоял неподвижно, потом двинулся в коридор, в сторону кухни. Вдоль коридора тянулись темные, написанные маслом портреты родственников.
По полу был растоптан какой-то белый порошок, следы вели к закрытой двери.
— Полиция! — снова крикнул Йона.
Он осторожно протянул руку и надавил на дверь. Тишина. Йона заглянул в ванную со стенами и полом из графитово-серого мрамора.
Быстро обогнул угол, направил пистолет в полутьму, повел дулом по стенам и углам.
Губная помада, жидкая пудра и тени валялись на полу ванной и в раковине.
Медную ванну, кажется, наполняли водой, но вода опустилась сантиметров на двадцать, оставив грязную полосу.
Под стенным шкафчиком с зеркальной дверцей валялись упаковки таблеток и пластыри. В зеркале отражался коридор; сделав шаг в сторону, Йона увидел отпечаток руки. Кто-то провел ладонью по стене в направлении кухни.
Йона подумал о кроликах, которые хотели улететь на небо на воздушном змее, но у них порвалась нитка.
Пол скрипнул под его тяжестью.
Йона прошел в кухню, соединенную со столовой, перешагнул растоптанный пакет молока, быстро проверил стену справа, перевел оружие на столовую, опустил.
В солнечном свете стояла на кухонном островке банка икры, лежали экологический бекон и пакет овощей для вока.
От растаявшей заморозки на пол натекла вода.
На мойке выстроились консервные банки, пекарский порошок и пакет хлопьев. Дверцы всех верхних шкафчиков были открыты.
Йона двинулся к тяжелой мебели, стоящей в столовой, — темному обеденному столу и восемнадцати стульям — и остановился у торца стола.
Возле чашки с остатками кофе и салфетки с нетронутым тостом лежала утренняя газета. Всю первую полосу заполняли новости об убийстве Тедди Джонсона возле церкви Святого Юхана.
Йона поднялся на верхний этаж, проверил ванную и обе спальни. В одной на незастеленной постели стояла наполовину собранная дорожная сумка. В другой из комода вытащили все ящики с бельем.
Оскар увидел новость о гибели Тедди Джонсона, лишь когда сел за стол с утренней газетой.
Он впал в панику, начал собираться, вывалил на пол одежду, поругался с подружкой.
Оскар очень испугался.
Он знал, что у него почти нет времени.
Возможно, они с подружкой бросили все, прихватили пару сумок — и бежали.
Оставшиеся на кухне продукты и возникшая было у беглецов идея взять с собой еду указывали на то, что они не намеревались бежать во Францию, а решили затаиться где-то совсем рядом.
Глава 73
Сага проснулась на подлете к аэропорту, над озером Мичиган. С высоты трех тысяч метров вода казалась абсолютно гладкой и металлически отсвечивала серо-белым.
Она вытерла рот рукой и подумала о коротком текстовом сообщении от Йоны — о том, что Кроличья нора была павильоном, сгоревшим дотла в последний год пребывания Рекса в школе.
В полицию никто не заявлял, но пожар привел к необычной мере: был исключен один из самых привилегированных учеников — Оскар фон Кройц.
Йона писал, что Оскар, кажется, в панике бежал из дома в Гамла-Стане.
Пилот повторил, что электронные устройства следует выключить.
Сага достала из кармана переднего кресла книжку в мягком переплете, сунула в сумку, откинулась назад и стала ждать, когда самолет приземлится в международном аэропорту О’Хара.
Путешествие Саги происходило в рамках соглашения, заключенного между шведской службой безопасности и ФБР после убийства помощника американского министра обороны в Швеции, а также в рамках работы контртеррористической группы и международной юридической помощи.
Сага не верила, что убийство совершил террорист, но все равно полетела в Чикаго первым же рейсом.
Ей неважно, идет ли речь об обмене информацией, оперативной работе или экспертной поддержке.
Йона убедил ее, что они выслеживают спри-киллера, и надо было торопиться.
Сейчас у убийцы активная фаза.
У такого не бывает периодов охлаждения, он не отдыхает. Его темпы будут только возрастать.
Он уже убил троих и собирается убить еще семерых.
Ten little rabbits.
Сага подумала о считалке, отрезанных ушах и Кроличьей норе.
Кроличья нора сейчас — единственный след, по которому они могут идти.
Юноша по имени Виллиам, который позднее стал шведским министром иностранных дел, был председателем клуба и из-за него Рекс потерял подружку, когда ее тоже приняли в клуб.
Может быть, Оскар фон Кройц тоже состоял в клубе? Или он сжег павильон, потому что ему отказали в членстве?
Сейчас Грейс была единственным известным полиции членом клуба, оставшимся в живых.