Она бывала там, она видела остальных.
Через нее они, возможно, отследят и убийцу, и будущую жертву.
Я знаю, что Грейс держит в своих руках самый важный ключ, подумала Сага. Шасси самолета коснулись посадочной полосы, и от резкого торможения Сага съехала с кресла.
Отстегнув ремень безопасности, она поднялась и прошла мимо пассажиров бизнес-класса. Стюардесса хотела было попросить ее вернуться на место, но не решилась и позволила Саге покинуть самолет раньше всех.
После паспортного контроля Сага почти бегом миновала выдачу багажа, прошла через туннель и оказалась в зале прилета. Она сделала вид, что не видит шофера из ФБР, державшего табличку «Мисс Бауэр».
У нее не было времени ехать на Рузвельт-Роуд, пить кофе и делать вид, что она расследует теракт.
Сага зашла в туристический магазинчик, купила банку шведского печенья и заспешила к выходу.
Грейс начала учиться в Людвиксбергскулан, когда ее отца, Гуса Линдстрома, отправили в американское посольство в Стокгольме в качестве военного атташе.
Потом она вернулась в Чикаго, чтобы проучиться последний год в старой отцовской школе.
Теперь Грейс уже почти за пятьдесят, она так и не вышла замуж, у нее нет телефона, и в прессе о ней никак не упоминали. Уже год она находилась в дорогой реабилитационной клинике «Тимберлайн Кноллс». Сага уже позвонила туда, поговорила с регистратурой и с заведующим, попросила их передать привет Грейс, но ей никто не перезвонил.
Йона прислал фотографию — светловолосая девочка с красивыми зубами держит в руках небольшой кубок. На шее жемчужины в два ряда, вспышка фотоаппарата отражается от пряжки. Светлый джемпер обтягивает грудь, в вырезе видна лямка лифчика.
Выбежав через стеклянные двери из зала прилета, Сага миновала остановку аэротакси и пошла по тротуару направо, мимо пыльных рекламных щитов «Майкрософт Клауд».
Жаркий воздух был полон запахов жареного и выхлопных газов. Мусор взвихривался у запасного выхода.
Сага перешла дорогу и нашла сразу несколько фирм по сдаче машин в прокат, вошла в ледяной офис и арендовала ярко-желтый «Форд Мустанг».
Покинув территорию аэропорта, Сага проехала через большой промышленный район, свернула на шоссе номер 294, и мимо потянулись окраины с виллами и таунхаусами.
Была ли Грейс просто девочкой из привилегированной семьи, которая бросила Рекса ради снобов из мужского клуба, или избалованной дочкой американского дипломата, которая так и не прижилась в Швеции и только и мечтала, как бы вернуться к друзьям в Чикаго?
Во время ее четвертого семестра в Людвиксбергскулан у нее и без дворянских корней статус был достаточно высокий, чтобы она получила доступ в Кроличью нору.
Сага ехала вдоль каналов заповедника «Водопад Глен»; перепуганное утиное семейство понеслось по воде.
Сбросив скорость, Сага свернула на зеленеющую Тимберлайн-драйв, проехала в высокие решетчатые ворота и припарковалась перед главным зданием.
Пахло влажным лесом и стриженой травой.
Аэропорт она покинула меньше получаса назад.
Администратор приветливо посмотрела на нее из-за высокой, вишневого дерева стойки со стопкой блестящих буклетов.
Сага по-английски объяснила, зачем она приехала из Швеции: она старый друг семейства Линдстром и хотела бы навестить Грейс.
— Я только посмотрю, какой у нее распорядок дня, — улыбнулась женщина. — Через час у нее занятие по арт-терапии… а потом у нас йога.
— Я не отниму у нее много времени, — заверила Сага, зарегистрировалась в компьютере и получила пропуск посетителя.
— Присядьте, сейчас кто-нибудь из охраны проводит вас, — кивнула ей женщина.
Сага села и принялась листать буклеты. «Тимберлайн Кноллз» оказался холистическим духовным реабилитационным центром для девушек и женщин от двенадцати и старше.
— Мисс? — услышала она хриплый голос.
На нее смотрел могучий мужчина в тесной форме охранника. Он сопел, на лбу блестели капли пота. На поясе под необъятным животом висели дубинка, электрошокер и крупнокалиберный револьвер.
— Меня зовут Марк, и мне выпала честь проводить вас на школьный бал, — объявил он.
— Очень приятно, — с каменным лицом ответила Сага.
Дорожка привела их к отдельно стоящему дому. Родственники прогуливались с пациентами или сидели на скамейках в зеленом парке.
— У вас тут есть агрессивные пациенты? — спросила Сага.
— Рядом со мной вы можете чувствовать себя в безопасности.
— Я обратила внимание на револьвер.
— Некоторые из наших гостей знамениты и исключительно богаты… так что прошу вас не слишком присматриваться, — сказал охранник и напряженно выдохнул.
— Я не присматриваюсь.
— Если ты попытаешься сделать селфи с Кешей, я дам тебе шесть миллионов вольт в твой хорошенький задик… а если ты вооружена, засажу тебе шесть пуль между сисек.
Охранник покачнулся и вытер пот с лица неотбеленным бумажным платком.
— Ну и предложение, — буркнула Сага.
— Но если ты будешь со мной мила, я буду милым с тобой.
Они прошли мимо большого здания с белыми колоннами и вывеской «Академия Тимберлайн», потом — мимо каменного дома, в котором размещалась студия живописи.
Запыхавшийся Марк открыл дверь вполне современного строения и впустил Сагу. Они вместе прошли мимо комнаты дневного пребывания, окна которой выходили в зеленый сад, и оказались в коридоре с голубыми стенами.
— Позвони в регистратуру, когда захочешь, чтобы тебя проводили отсюда. — Марк тихо постучал в дверь и кивнул, приглашая Сагу зайти.
Глава 74
Сага вошла в маленькую комнату с кроватью, бюро и креслом для чтения. На столе возле большого горшка с пальмой лежали несколько керамзитовых шариков. Худенькая женщина стояла у окна, за которым тянулась пешеходная дорожка, и ковыряла серую резину между оконным переплетом и рамой. За окном виднелась лужайка и парковая скамейка, рядом с которой рос большой рододендрон.
— Грейс? — мягко спросила Сага и подождала, пока женщина обернется. — Меня зовут Сага Бауэр, я приехала из Швеции.
— Я плохо себя чувствую, — слабо проговорила женщина.
— Вы любите печенье? Я купила шведское печенье в аэропорту.
Грейс повернулась к Саге и нервно погладила себя по щеке. Годы сурово обошлись с Грейс, вырвав из нее юную девочку и оставив взамен стареющую женщину.
Жидкая косичка седых волос над хрупкими плечами, исхудавшее, покрытое морщинами лицо, вместо одного глаза — безжизненный фарфоровый протез.
— У нас в дневной комнате есть кофе-машина, — вяло сказала Грейс.
Они выставили на круглый столик перед мягким уголком блюдца и чашки и уселись друг напротив друга. Сага подвинула Грейс тарелку с печеньем; Грейс сказала «спасибо» и положила одно печенье на салфетку.
— В Чикаго много людей с шведским прошлым, — сказала Грейс и пощипала серую кофту. — Большинство — в Андерсонвилле. Одно время здесь шведов было больше, чем в Гётеборге, я читала. Бабушка моего отца Сельма приехала из Халланда… приплыла сюда в мае тысяча девятьсот двенадцатого и стала служанкой.
— И вы сохранили язык, — заметила Сага, поощряя женщину говорить дальше.
— Папа часто ездил в Швецию… и в конце концов его назначили военным атташе в Стокгольме. — В голосе Грейс прозвучала гордость.
— Военным атташе, — повторила Сага.
— Традиции… знаете, дипломатические связи завязали как раз Бенджамин Франклин и шведский министр иностранных дел.
— Я этого не знала.
— Папа был очень лоялен к послу. — Грейс поставила чашку на блюдце.
— Вы жили в Швеции?
— Я обожала эти светлые ночи…
Рукав кофты скользнул вниз, когда Грейс подняла руки к потолку, и Сага увидела, что худые руки женщины исчерчены шрамами, теснившимися, словно рыбьи хребты.
— Вы учились в школе недалеко от Стокгольма.
— В самой лучшей школе.
Она замолчала; худые руки упали на колени. Сага подумала, что отец оставался при после, Линдоне Уайте Холланде, все время, пока тот пребывал в Швеции, хотя дочь вернулась в Чикаго спустя два года.
— Но вы вернулись сюда всего через четыре семестра, — вопросительно произнесла она.
Грейс дернулась и коротко глянула на нее.
— Правда? Наверное, мне очень хотелось домой…
— Даже при том, что ваши родители оставались в Швеции?
— Папа только-только вступил в должность.
— Но перед тем, как вернуться, вы были членом клуба в Людвиксбергскулан… Встречи проходили в павильоне под названием Кроличья нора.
По морщинистому лицу Грейс прошла дрожь.
— Дурацкое название, — пробормотала она.
— Но это был клуб для избранных… для учеников из лучших семей, — не сдавалась Сага.
— Теперь я понимаю, о чем вы… У меня появился новый мальчик, который ввел меня в рыцарский орден Крусебьёрна… Это было настоящее название. Мне было всего восемнадцать, такая дура… хорошая девочка из Чикаго, которая по воскресеньям ходит в шведскую лютеранскую церковь. До того как приехать в Швецию, я и на свидания ходить не смела…
Грейс тяжело задышала, принялась шарить в карманах в поисках таблеток, достала белую коробочку с красной крышкой, но уронила таблетки на пол.
— Значит, вы знали членов клуба?
— Они были как кинозвезды… Лишь бы мне разрешили появляться там, лишь бы они смотрели на меня. Я чувствовала себя Золушкой.
Сага подняла таблетки, Грейс взяла у нее коробочку, кивком поблагодарила, проглотила одну таблетку, не запивая.
— Как звали вашего мальчика?
— «Мальчик» — неправильное слово… но это было давным-давно, — закончила она.
— У вас грустный вид.
— Верно, — прошептала Грейс и снова замолчала.
— Мальчики часто бывают не слишком милы. — Сага пыталась встретиться с ней взглядом.
— Когда я поняла, что он подсыпал что-то в мой стакан, было уже поздно. Мне стало плохо, я хотела дойти до двери… помню, как они глазели на меня, лица пустые… комната вертелась, мне пришлось встать на колени, чтобы не упасть… я пыталась сказать, что хочу домой…