Юрий тоже хорош – вместо смены позиции повторил выстрел и промазал. Двести метров! Любой пацан на такой дистанции попадает в мишень, а этот лоханулся. Самый любопытный финн приподнял голову, и Костя послал ему пулю в затылок. Оставшаяся парочка зашевелилась и медленно поползла вдоль склона, а Юрий снова выстрелил неудачно.
Или диверсанты осознали смертельную опасность, или сосчитали количество выстрелов, но оба разом вскочили и помчались к реке. Костя навскидку пристрелил ближнего и приготовил пистолет-пулемет Петрова, полагая сбить последнего на мостике. Юрий выстрелил раньше и не промахнулся, беглец утробно вскрикнул и кулем завалился на бок.
Немного выждав, Костя достал патронташ и принялся неторопливо заполнять обойму. Охота не прощает спешки, тем более война. Однажды он был свидетелем, как вроде бы убитый лось взял подбежавшего охотника на рога и намертво впечатал в дерево. Тем временем Юрий раздел бывших сослуживцев, уложив ценные вещи с документами в офицерскую сумку. Затем увязал в единый тюк одежду с сапогами и закинул на плечи.
Странно и непонятно, Костю не оставляло ощущение, что среди распластанных на снегу нагих финнов есть раненые. Встав на лыжи, несколько раз оглянулся, но решил не возвращаться: это не его война, и обид Юрия он не знает.
Глава 8Штурм
Возвращение показалось быстрым, а доносящийся с озера гул авиационных моторов добавлял скорости. На пологом спуске северного берега стоял одинокий «МДР-4», поднимая винтами цепочку снежных вихрей. Завидев лыжников, стрелок носовой башенки призывно замахал руками, а бортмеханик спустил лесенку:
– Мы вас заждались, до Ленинграда четыре часа лета, а сумерки на носу. До темноты можем не успеть.
– Почему в Ленинград?
– То не мое дело, после взлета зайди к пилотам, командир знает. Видишь два мешка у двери в кабину, то твои вещи.
– Со мной пленный.
Бортмеханик посмотрел на сваленное у входа трофейное оружие, выбрал легендарный «Маузер» и сказал:
– Садись на мое место за спинами пилотов, а я здесь покараулю.
Дождавшись шумного, но плавного взлета, Костя перешел в кабину пилотов и сел в указанное кресло.
– Приказано доставить тебя в спешном порядке, – обернувшись, подмигнул командир.
– Это связано с ранением бойца?
– Для наград и наказаний самолет не посылают. Жди очередную закавыку по роду своей службы.
До конца войны осталось две недели, и новых заданий не может быть по определению. Артиллерия раскрошит доты в щебень, огнеметные танки выжгут все живое, и финики выбросят белый флаг. Спешный вызов связан с чем-то иным, и лучше не гадать, не портить настроение пустыми выдумками.
– По слухам, немцы приглашают наших пилотов на стажировку, – снова заговорил командир.
– Ты тоже едешь? – вяло поинтересовался Костя.
– Хочется, да шансов мало. Не поможешь?
– Я здесь каким боком и чем могу помочь?
– Напиши хороший отзыв о нашей работе, – смущенно попросил командир.
– Неужели в Петрозаводске обидели?
– Черканули в летном листке: «Задание выполнено» – и до свидания.
– Вот паразиты! Успех обеспечило твое звено! – возмутился Костя. – Их пилоты бросали бомбы куда ни попадя!
– Экипажи набраны в аэроклубах и бомбили первый раз в жизни. Потеряли один самолет, и никто ничего не видел.
– Мог заблудиться.
– Ясно дело, заблудился и залетел неведомо куда. Хорошо если сел, а не свалился в лес.
Перебравшись за столик штурмана, Костя вдохновенно написал не отзыв, а поэму. Здесь и «своевременная высадка десанта», и «отважная атака вражеских позиций», и «паническое бегство элитного отряда диверсантов». В завершение указал число убитых врагов, умножив на три реальные потери врага, а количество раненых на всякий случай написал правильно.
– Не слишком ли? – прочитав бумагу, снова засмущался командир.
– Ты был наверху, а я стоял рядом.
– А подпись? Здесь указан младший лейтенант контрразведки НКВД, а ты в форме рядового бойца.
– Так надо. – Костя приложил к губам палец и многозначительно подмигнул.
Напоминание о форме заставило вернуться к мешкам. Один оказался с подарками, во втором сверху лежал отутюженный китель с бриджами и щегольские хромовые сапоги. Переодевшись, вернулся в кабину пилотов и был встречен завистливым восклицанием:
– Так ты у нас орденоносец! За что дали, рассказывай!
– Да так, на «амбарчике» слетал в тыл, – теперь уже смутился Костя.
– Они летали лишь к форту ИНО, – пристально глядя в глаза, заметил командир.
Штурман демонстративно провел пальцем по ряду нагрудных знаков и торжественно заявил:
– Товарищи, с нами летит настоящий герой!
– Хватит, парни, любой из нас честно выполнит приказ, – взмолился Костя.
– Даже немцы отметили достоинства нашего скромного пассажира, – добавил второй пилот.
Что интересно, говорили без иронии, экипаж самолета действительно обрадовался встрече с орденоносцем. Сейчас награжденных крайне мало, а внимание окружающих Костю смущало.
Сели на дореволюционном аэродроме «Удельный», где когда-то находились авиазаводы Сикорского и Григоровича. Сейчас здесь Летная школа ОСОАВИАХИМа, а заводские цеха отданы энтузиастам. Юноши и девушки в свободное от работы время собирают планеры и аэросани собственной конструкции. Разгоняя тишину ревом моторов, «МДР-4» величественно навис над темно-синим автобусом с красной надписью вдоль борта «Милиция». Костя начал прощаться с экипажем, но лейтенант патрульно-постовой службы закричал:
– Быстрее, опоздаем!
– У меня пленный и трофейное оружие.
– Это как?
– А так! Самолетом вывезли прямо с поля боя.
Впрочем, проблему решили в несколько минут, три винтовки с двумя автоматами уложили между сидений «ЗИС-16», а пленного забрал комендант аэродрома. Передавая документы Юрия, Костя на всякий случай записал в солдатском билете: «Перебежчик, добровольно принял участие в отражении атак и лично убил двух белофиннов».
– Он русский? – прочитав имя и фамилию, спросил комендант.
– По отцу, мать – финка.
– Поехали, опоздаем! – поторопил лейтенант.
Автобус мягко тронулся с места и через четверть часа остановился на Литейном у главного входа. Сопровождающий взялся отнести вещмешки в комнату переводчиков, а Костя отправился сдавать оружие.
– Складывай на стол и бегом в Ленинскую комнату! – поторопил начальник арсенала.
Странно и непонятно, срочный вызов предполагает встречу с начальством, а зал используется для партсобраний. Когда он вошел, у трибуны уже стоял неизвестный майор и деловито раскладывал бумаги. За столом президиума – сплошь чужаки, а начальник управления скромно сидит среди милиционеров и пограничников. Ленинская комната – битком, на составленных рядами стульях более сотни человек! Костя тихохонько устроился на ближайшем свободном месте и шепотом спросил соседа:
– Кто на трибуне и по какому поводу?
– Корниенко, начальник третьего отдела НКВД[47], с комиссией. Будут подводить итоги нашей работы.
– Из Москвы?
– Не тупи, а слушай.
Речь майора началась с восхваления мудрой политики партии и правительства под руководством гениального вождя товарища Сталина. Стандартная преамбула закончилась призывом «верно служить» во благо и во имя с горячими аплодисментами зала. Далее последовало разглагольствование о спецотрядах с боевым опытом и перечисление особо удачных операций.
Костя ожидал услышать анализ проведенных операций, вместо этого в уши вливали жвачку о роли партии с поименной похвалой начальства городского управления. Неужели ради этой херни его спешно доставили самолетом? Выступление завершилось очередным реверансом в адрес Всесоюзной коммунистической партии большевиков и бурными аплодисментами зала. Вроде все?
Ан нет, еще один московский начальник встал перед столом и приступил к награждению отличившихся бойцов. Вызванным по первому списку вручили именные часы, счастливчики из второго списка получили санаторные путевки в Крым. Зал яростно аплодировал и завидовал. Цена хороших карманных часов начинается от двухсот рублей, что достаточно дорого, зато путевку в Крым не купишь ни за какие деньги.
Награждение по третьему списку проходило под восторженное «ура», ибо вручались лакированные шкатулки с пистолетами Коровина. Сейчас именное оружие считается наивысшей похвалой, а имена награжденных сотрудников вносят в особую книгу Почета. Когда секретарь объявил: «Младший лейтенант Мишутин Константин», Костя остался сидеть на месте и спохватился после повтора. Смутившись собственной невнимательности, покраснел, а поднявшись на сцену, начал извиняться. Некто со звездами политработника на рукаве вручил коробочку с пистолетом и развернул лицом к залу:
– Товарищи, перед вами – герой, лично уничтоживший шесть групп белофинских снайперов!
Зал бурно зааплодировал, а политработник продолжил:
– Во время схватки враг выстрелил Мишутину в сердце, но пуля угодила в наградные часы!
Эмоциональный всплеск зала дополнился разноголосицей требований восстановить потерю.
– Согласен! Пусть будет по-вашему! Держи с двойной крышкой! – И он показал залу карманные часы.
Возвращаясь на место, Костя одновременно радовался и сердился. Мизансцена с часами выглядела отработанной заготовкой с расчетом поднять в глазах присутствующих авторитет центральной власти. Дурь беспросветная, корпус часов не остановит пулю, но зал поверил! Убрав часы в карман, он открыл лакированную коробочку и охнул. Красота! Резные деревянные щечки, с одной стороны их украшала дарственная надпись, с другой – вставлен эмалевый знак НКВД.
Украшение вторично, ему вручили новинку, автоматический пистолет Воеводина образца тридцать девятого года! Патрон 7,62 × 25 мм «ТТ» обеспечивает двухсотметровую дальность выстрела – это раз. Защелка под большим пальцем выбрасывает магазин, что упрощает перезарядку в боевых условиях – это два. Обойма на восемнадцать патронов позволяет уверенно стрелять очередями – это три. Шикарный подарок изготовлен на Ижевском оружейном заводе, известном высоким качеством изготавливаемого оружия, – это четыре.