— Радиация?! — изумился Юрий.
— Нет, — скривился Сэм. — Электромагнитные волны особой частоты. Они включат передающие устройства, установленные нами ранее в офисе триады. Их не улавливают датчики обнаружения закладок.
— Сильно вредно?
— Если долго, то сильно. Особенно если носить в левом внутреннем кармане пиджака. Можно получить аритмию сердца.
— А если в кармане брюк? — усмехнулся полковник.
— Там, говорят, даже полезно, — вполне серьёзно проговорил Сэм.
Глава 14
— Значит, моя задача, — сегодня подменить портмоне. Но, я слышал, что им не понравился этот отель и они планируют перебраться в другой. Если здесь у меня шансы встретиться с ними в коридоре есть, то…
— Не переживайте. Никитенко скуп. Ни в одном Сиднейском отеле не найдётся номеров, дешевле королевских. Вы справитесь с подменой? В вашем досье сказано, что вы обладаете навыками иллюзиониста, но ведь их надо постоянно тренировать.
— Иллюзионист? Это уж слишком. Я, как у нас говорится, больше «специалист по карманной тяге», чем фокусник. Хотя, если действительно потренироваться и собрать реквизиты… Но пальцы уже не те, хотя я их и тренирую.
— Я вчера заметил… То нож, то какой другой предмет «прокатывал» по пальцам.
— Тоже обучены?
— Нам-то зачем?
— Ну, например, пакетик дури в карман подбросить.
Сэм удивлённо вскинул глаза и отрицательно покрутил головой. Получилось очень натурально.
— У вас так делают?
— Ой, я вас умоляю! — воскликнул полковник. — Вы же, только что говорили об экстренных методах вербовки…
Сэм скривился.
— Ну, так как, сможете?
— Ну, — смутился Юрий, — честно говоря, я его уже спёр. Ещё вчера вечером… В ресторане.
— Когда ты успел? — удивлённо уставился на Юрия Сэм.
— Я что, зря в туалет ходил? Там со Николаем Ивановичем и столкнулся. У меня не было десяток, а надо было дать музыкантам. Вот я и воспользовался его кошельком. У него ведь там только десятки, я видел раньше. Понтуется. Чтобы кошель толще казался…
— И, что дальше? Почему не вернул?
— Так, они ушли. Я из туалета вышел, а их нет. Ну, а потом, как-то не до того было…
— Ну да, ну да…
Сэм задумчиво потёр пальцами гладко выбритый подбородок.
— Вчера в ресторане сидело несколько человек из триады. Они ведут Никитенко с момента прибытия. Почему мы и сидели в дальнем углу ресторана и не приближались к нему. И в туалет он ходил не один. Заметил?
— Да и спереди, и сзади от Иваныча два мелких таких тёрлись. Он знал, что его пасут?
— Без понятия. Скорее всего, знал.
— Я, блять, «столкнулся» с ним у рукомойника.
— Ну, ты, — это ладно. Они тебя знают и не опасаются. Думают, что ты соглядатай русской мафии. Мы слушаем их переговоры. Да-а-а… А мы всё думаем, что за суета у них в номере сегодня с утра?
Сэм помолчал.
— Ну, так даже ещё и лучше. Скажешь, что нашёл портмоне в туалете. Он, кстати, в дальнюю кабинку заходил. Скажешь, что зашёл, увидел, поднял. На «Визе» прочитал имя. Сунул в карман. Потом забыл. Выпивший был. Да и не до того было. Где он?
— Кто, он?
— Портмоне…
— В номере.
— Пошли в отель.
— Дай картошку доесть, — законючил притворно полковник.
— Я тебе потом две куплю.
— Двумя хрен отделаешься. Мы ещё мой интерес не обговорили.
Сэм удивлённо оглянулся.
— Твой интерес?
— О, бля! Ни хера себе! — сказал полковник по-русски. — Без меня, меня женили. Конечно, бля! У меня есть свой интерес!
— Пошли, пошли в отель. Там и поговорим. Надо срочно отдать излучатель.
— Так давай и отдадим. У тебя с собой?
— У меня-то с собой, но ты вчера десятки отдал, а музыканты этими десятками вчера в баре расплатились. А десятки были из одной пачки… Номера по порядку, понял? Мы-то десятки тоже вложили, и можем две убрать, но они с другими номерами. А триада уже в курсе, что портмоне пропал. Вот же…
Юрий поразмыслил и до него дошло, что он ненароком устроил.
— А тебя не срисуют? — спросил он. — Что ты полицейский… И меня вместе с тобой.
— Ну… Во-первых, я не совсем полицейский, а тем более не из Сиднея и даже не австралиец. Нас привлекли к операции.
— Понятно. Мишки-мимимишки[13]?
— Чего?
— Не заморачивайся. Пошли.
Полковник понял, что болтанул присказку Субботина-старшего, который сотрудников британской «МИ-6» называл «мимимишками». Что такое «мимимишки» Юрий не знал, а ковыряться в будущем не было времени.
Они быстро вернулись в отель и вместе поднялись в номер. Юрий вынул портмоне Никитенко из внутреннего кармана пиджака, аккуратно висевшего в шкафу, отдал Сэму, и со словами: «Я в туалет, на минутку», скрылся в санузле. Там он отлил, оторвал клочок туалетной бумаги и черкнув на ней китайский иероглиф «щуо»[14], положил клочок в карман.
— Готов? — спросил Сэм.
Юрий кивнул.
— На. За эту ленту потянешь, он вылезет.
Сэм протянул Юрию сумку-барсетку, сделанную из крокодиловой кожи из которой сбоку висел хлястик.
— Ух ты! — вырвалось у полковника. — Мечта гоп-стопа! Сюда и тэтэшник влезет.
— Для пистолета лента и сделана. Всё, как у обычной сумки, только защита специальная. Вроде как броне-пластины, но из специального сплава. Пулю «магнума» останавливают.
Юрий открыл замок.
— О, тут и мой портмоне! — он удивился. — Вот ты «жу-у-к»! Уже слямзил.
Сэм осклабился.
— Иди. Сказать, найдёшь, что?
— Найду.
Юрий вышел из номера и отправился в противоположное крыло этажа.
— Тук-тук-тук! — сказал он, и не ожидая ответа, отворил дверь, нажав на ручку. — Есть, кто ещё живой?
Он толкнул дверь вовнутрь, но входить не стал. Барсетку Юрий держал под левой рукой и развернулся к входу этим же боком. Так… На всякий случай. Но осторожность не пригодилась.
Из-за угла дверного проёма в зал выглянул Старший сын и грубо спросил:
— Чего надо?!
— Будешь хамить, я тебе глаз высосу и в унитаз выплюну, — весело и без тени агрессии сказал полковник. — Где Иваныч?
— Он занят! — бросила голова. Остального тела видно не было.
— А-а-а… Ну тогда ладно. Пусть сам за своим портмоне приходит.
Юрий развернулся и, не закрывая двери, зашагал по коридору обратно.
— Стой, стой… — закричали сразу два голоса и из номера выскочил Никитенко младший.
— Отдавай портмоне! — сказал он в спину Юрию.
Юрий развернулся.
— Ты кто такой, пацан? Где Иваныч?
— Тебе ж сказали…
— Ну, так и я сказал.
Юрий развернулся и снова зашагал к себе.
— Вот сука! — прошептали в спину.
Юрий оглянулся.
— Ты, баклан, рамсы попутал? С тебя штраф сотка баксов за неуважение к старшим.
Юрий вытянул за ленточку чужой портмоне, демонстративно открыл его и, отсчитав десять раз, вытянул пачку десяток.
— Со вчерашними двадцатью… Итого — всего минус сто двадцать.
Юрий швырнул портмоне в сторону Валерия Николаевича. Портмоне раскрылся и спланировал прямо к ногам Никитенко младшего.
— Вообще, я его с говняного туалетного пола поднял. Надо было больше комиссию взять.
Юрий с сожалением поморщился и шагнул в сторону портмоне. Валерий схватил кошелёк и, словно спринтер с низкого старта, рванул к себе в номер.
— Ух, поймаю! — вскрикнул полковник и быстро-быстро затопотал на одном месте ногами.
В своём номере он успел ополовинить трёхсотграммовую бутылку виски, когда в его дверь постучали.
— Сергей Григорьевич, я войду? — спросил голос Никитенко-старшего.
— Конечно заходите, Николай Иванович.
Дверь приоткрылась и вошёл Никитенко. Один.
— Добрый день, Сергей Григорьевич.
— Добрый.
Никитенко выглядел растерянным, но, так как был по натуре дерзким, прошедшим и Крым, и Рим моряком, старался не тушеваться в любой ситуации.
— Откуда, позвольте узнать, у вас мой портмоне?
— Я его у вас вчера выбил. Случайно.
— К-к-к… Как это… «выбил»?
— Машинально. Смотрю, лошок такой идётиз туалета, расхристаный… Да и вели вы, Николай Иванович, себя со мной, слишком вызывающе в последнее время. Вот и хотел я ваш «лапатник» в море выкинуть. С вашей золотой «Визой» и баксами. Да там десятки оказались. Всего двести зелёных рублей. Разве это для вас деньги? Карту бы вы восстановили. Это не ущерб. А паспорта там не было. Жа-а-аль.
Юрий, сказав это, потянулся, вытягиваясь в кресле.
— Вы, вы, вы… Вы, Сергей, бандит.
— А вы, Николай Иванович, видимо забыли, что вам ещё придётся вернуться в союз… В смысле… это… В Россию, мать нашу! А там я с вами совсем по-иному поговорю и с вашими сыночками хамоватыми.
— Но сейчас вы не в России, — спокойно сказал Никитенко. — Вы не опасаетесь, что на вашу силу, тут другая найдётся?
Юрий несколько утомлённый алкоголем, зевнул и громко выдохнул.
— Николай Иванович, я вернул вам ваш портмоне? Вернул. Вчера был пьян, вспылил, но, опять же по вашей вине и по вине ваших отпрысков. Деньги, которые я вытащил можете забрать. Вон они.
Он показал на столик.
— То, что вы сделали, это, во-первых — кража, во-вторых — грабёж. То, что вы сказали, я записал на диктофон.
Никитенко хлопнул себя по груди.
Полковник встал, подошёл к Никитенко, выбросил вперёд руку и диктофон вылетел из внутреннего кармана пиджака. Юрий ловко поймал чёрную коробочку, скользнувшую вниз по округлой груди гендиректора ВБТРФ.
— Вы, вы… Вы это, что?
Юрий подошёл к открытому окну и выкинул диктофон в море. Потом подошёл к Никитенко, ловко развернул его к двери лицом и, легонько подталкивая ладонями, выставил в коридор. Полковник закрыл дверь на ключ и лёг на кровать. Виски грело и укачивало. Глаза слипались.
Он успел задремать, когда услышал тихий шорох. Юрий медленно открыл сначала правый глаз, потом левый. Перед ним стоял китаец и держал перед собой клочок туалетной бумаги с иероглифом «щуо».