Комната, куда полковники вошли, имела большие размеры и выглядела обитаемой. Здесь имелось несколько диванов и кресел, холодильник и несколько обеденных столов со стульями.
— Надо бы у тебя это помещение приватизировать, — посмеиваясь, сказал Старовойтов.
— Изыди! — устало бросил Кобелев, потом скривился. — Хотя… Может быть в свете, так сказать, вновь открывшихся обстоятельств… Есть одно предложение.
— Наливай, — усмехнулся полковник УОПа.
— Да, я не о том… — Хмыкнул начальник ГРУ. — Хотя… На сухую скучно.
Он подошёл к раковине, сполоснул тряпку и протёр ею один из столов и стулья. Потом достал из холодильника бутылку коньяка с рюмками, банку с нарезанным на небольшие ломтики лимоном с сахаром, небольшую глубокую мисочку и бутылку воды.
— Вода, кстати, отличная, местная, грунтовая, из здешнего резервуара. А в него набирается из артезианского колодца.
— Не ржавая вода? — удивился Старовойтов.
— Система из нержавейки. И трубы и емкость. Подземная река. Когда копали, говорят, — наткнулись. Как они под сопками текут? Ума не приложу.
— Как ты к рукам прибрал? Это же гэбэшный объект?
— Они его уже давно передали «оборонщикам». Но и те уже съехали. Полы срывать хотели. Двери… Я вовремя лапу наложил. В июле. Один наш посоветовал. Субботин, кстати. Вот мы и прибрали пока. Но ведь без охраны стоит. Растащат. Формально пока гражданская оборона, вроде, как хозяйничает. Короче…
Кобелев наполнил рюмки, и они выпили. Пожевав лимон, Старовойтов ожидающе глянул на собутыльника. Тот поморщился.
— Тут такое дело, Юрий Николаич. Есть у нас несколько человек, бывших офицеров, которых бы к рукам прибрать надо. Нормальные ребята. К бандитам не примкнули, перебиваются случайными заработками. Некоторые знали Юру Мамаев. А я слышал, ты людей собираешь при вашем фонде под охранную фирму.
— Не все, кто знал Мамаева, наши друзья, Слава. У вашего Субботина тоже охранная фирма, почему не к нему?
— Субботин — не то.
— Именно, что не то, — сказал Старовойтов, хмыкнул, достал пачку сигарет и закурил.
Кобелев тоже достал сигареты и тоже закурил. Сигаретный дым шустро потёк в вентиляционное отверстие.
— Мы подумали про жену Юры Мамаева. Её бы в эту фирму устроили. Нельзя её на рынке оставлять. Алексеевские не простят ей. Захотят подмять под себя.
— Это вряд ли. Наши ребята не дадут.
— Сейчас не дадут, а года через два-три… Да и Чечня…
— Ну, да-а-а…
Они помолчали.
— Сколько их у тебя?
— Кого? Офицеров? Двенадцать человек.
— Ого, — Юрий Николаевич удивлённо дёрнул головой. — Уже пару объектов под охрану можно брать. У меня тоже человек пять наберётся. Помещения только нет.
— Бомбоубежище и берите, — сказал Кобелев. — Мне эту комнатку оставите только. Я договорюсь. Здесь снаружи можно пару контейнеров поставить, чтобы вход закрыть.
— Ты серьёзно? — удивился Старовойтов.
— Почему нет? Центр города. Нормально.
— Предложение, конечно, заманчивое. Но… Если можно это бомбоубежище, так может быть другую его часть?
— Какую? — удивился Кобелев.
— Там, где вход через кочегарку… Не далеко от «Ломакинского» дома.
— За первой школой, что ли? На Уборевича?
— Ага.
Кобелев почесал подбородок.
— А ты откуда знаешь, что это и то, единая система?
Старовойтов улыбнулся.
— Тоже мне секрет полишинеля. Да мы ещё в шестьдесят восьмом с моим дедом по новым штольням воле железной дороги лазили. Он курировал там строительство. Какое-то время… Вот он и рассказал. Почти два километра тоннелей. От старого здания НКВД сюда на сопку, вниз к Дому офицеров и к бухте, и к железной дороге. Через Алеутскую, конечно.
— Туда вниз, к комитету, ход уже забетонировали. Прохода нет. И кочегарка им тоже, вроде, не нужна. У них автономное отопление, — задумчиво проговорил Кобелев. — Переговорю. Но «убитая» там кочегарка, говорят.
— Чтобы ту кочегарку «убить» надо сильно-сильно постараться. До недавнего времени дымила. Мы по зиме проверяли на счёт сожжения в ней трупов. Работала. Найдём спецов, посмотрят. Есть у нас и свои технари. Ты, главное, реши вопрос. Заодно под свой контроль возьмём.
— Сжигание трупов? — спросил, хмыкая, Кобелев.
— И это тоже. Решай вопрос.
— С котельной — сложнее. Мы там сауну хотим построить. И уже начали.
— Вот ты жук! — восхитился Старовойтов.
— Да ладно тебе. Всё, кроме «Алеутской», передано в аренду нескольким коммерческим предприятиям. Уже передано. С августа. За сто рублей в месяц. Главное — обслуживание оборудования.
— Да, тут до хрена всего! Фильтровентиляционная система, дизель-генераторы, электросети, канализация и водоснабжение. Это же целый город. Как с этим управиться?
— Ну, вот… Ты сам всё понимаешь. А ещё кочегарку хочешь! Ты это — даже со своим фондом — не потянешь. Тем более, ты в нём не главный финансовый распорядитель. Бери эту часть и успокойся. Тут всё в рабочем и очень приличном состоянии. И пристроить ко входу можно, да и сверху надстроить. Там же, типа, видовая площадка.
— Ты охренел? Надстроить?! Где деньги? Это же капитальное строительство! Согласования… Да и объект стратегический. Отберут. Не-е-е… Не потяну. Нет у меня таких людей. Одно дело кочегарку облагородить, другое дело — дом построить. Двухэтажный.
— Смотри… Моё дело предложить. Там наверху и дорога для подъезда есть. Можно там поставить лёгкий домик под офис, а здесь дежурку и оружейку. Не хочешь, не бери. Сами разберёмся.
— Вот ты жук, — сказал Старовойтов и рассмеялся. — Давай, я подумаю? Посоветоваться надо. С участниками фонда повстречаться. Ты прав, в фонде не я заправляю. Офис то у нас, сам знаешь, приличный.
— Ну, да. С видом на море. Но херли с него толку? Понты одни. Короче, думай, но думай не долго. Субботину отдам. Он тоже просил.
— У него же на Мордовцева есть, — напрягся Старовойтов.
— После убийства Баула он задумал отойти от дел.
— Ну-ну, поподробнее, — «сделал стойку» полковник УОПа.
Его левый глаз, когда-то повреждённый от резкого перепада давления на большой глубине, чуть дёрнулся, моргнув от волнения. Старовойтов это заметил и скривился. Кобелев улыбнулся. Он знал про эту слабость коллеги.
— Да ладно тебе. Не напрягайся. Субботина с Карповым ничего не связывает. Это с Баулом они с малолетства корешились. Субботин тоже какое-то время в Дальнегорске служил. Только Сергей потом в Афган попал, а Бауло отмазался.
— А с «Винипухами» он как?
— Да никак. Субботин вообще в стороне от дел группировки стоял. На нём официальная охрана была. Ты же знаешь!
— Знаю-знаю, — проскрипел Старовойтов. — Охрана и кое что ещё.
— Ну и кому от этого «кое что ещё» хуже стало? Он, кстати, основных отморозков ларионовских… э-э-э… зачистил. Перед вашим штурмом, кстати. В курсе?
— Я-то в курсе, — програссирвал Старовойтов, ещё больше сощуриваясь, — а вот с какого… ты-то в курсе?
— Хрена себе! — всплеснул руками Кобелев. — Это мой человек, Юра.
— Хрена себе, новости! — возвысил голос Старовойтов.
— Ой, да ладно тебе. Сам-то. Думаешь не знаю, сколько твоя группа акций провела?
Старовойтов глубоко затянулся и, сильно выдохнув клуб дыма, спросил:
— И сколько?
— Я знаю девять.
Заместитель начальника по оперативной работе и командир группы по физическому разобщению организованных преступных групп и сообществ полковник Старовойтов тихо дважды кашлянул.
— Наливай, — сказал он вдруг осипшим голосом.
Кобелев наполнил рюмки.
— За единение, — сказал Старовойтов.
— И слаженность, — добавил Кобелев.