Полковника прошиб пот. А вдруг все его предсказания, это — бред сумасшедшего? Навязчивые идеи? Они сейчас вложатся, а сверхдоходов не будет, курс доллара не подскочит. Оно-то понятно, что не будет и краха, но ведь главное, чтоне будет ожидаемых доходов. Они, наверняка, подтянут все деньги, до которых смогут дотянуться. Кредиты возьмут у людей. А «люди» потом спросят.
Испарина выступила у Сергея на лице.
— Смотри-ка, проникся чувством ответственности, — улыбнувшись, сказал губернатор. — Ну, ты не бойся. Мы тебя не больно зарежем. Шутка.
— Шутка, — повторил полковник, вытирая пот импортной медицинской салфеткой.
— Хорошо держится, — кивнул головой губернатор на вопросительный взгляд Балу. — У меня вопросов, в принципе нет. Если вспомнишь, Сергей Григорьевич, актуальные события, вызывай Сергея Дмитриевича. А так… Смотрю, уже начал писать?
— Пока записал всё то, что говорил вчера. До хрена получилось. Рука бойца колоть устала. Левой давно не писал. Компьютер бы с принтером.
— Обладаешь? — удивился губернатор. — А я всё никак.
Они с Балу переглянулись.
— Думали мы об этом, Сергей, но лучше, если ты пока будешь писать. Компьютеры — вещь удобная, но говорят, что с каждого системного блока информация уходит через спутники к американцам. А будущее это такой товар… Ведь если у нас ни с того ни с сего возникнет аналитическая служба, которая заткнёт за пояс государственные структуры, и в том числе иностранные, нас возьмут в такой оборот, что «мама не горюй». Если всё окажется правдой, тебя придется прятать.
— В золотую клетку? Как османских принцев?
— Он и это знает, — развёл руками Балу.
— Уж это-то я обязан был знать, — даже обиделся полковник. — Мы специализировались по арабско-турецкой теме.
— Ну, ладно-ладно! Не злись!
— Есть другое предложение, — недовольно дёрнул шеей полковник. Ему не улыбалось сидеть взаперти.
— Какое?
— Переключить внимание на какого-нибудь настоящего хорошего аналитика. Взять его на службу и хвалить на всех углах. А мне всё же лучше остаться «безопасником». Туда и экономику, и финансы, и маркетинговые исследования можно привязать, финансовый мониторинг. Но увольте от руководства нашим… э-э-э… силовым блоком.
— Не считаешь надёжными? — спросил губернатор, прищурившись от милой улыбки. Он вообще был улыбчив.
— У них своя жизнь, свои цели и задачи, свои командиры. Если начну ими командовать, будет конфликт интересов.
— А какие у них интересы? — губернатор откинулся на спинку стула и, закинув ногу на ногу, в очередной раз осмотрел помещение. — А тут курят?
— Я не курю, но не от того, что не хочу, а врач запрещает. А вы курите, если хотите.
Губернатор облегчённо вздохнул, вынул сигареты с зажигалкой и пододвинул мусорную корзину.
— Так, какие у них интересы? — повторил он вопрос, глубоко затянувшись и выдыхая дым.
— Как и у всех. Нахапать ништяков. Их не устраивают те крохи, которыми их кормит Дмитрич. Они хотят долю в бизнесе и за это могут убить. За это и убивают.
— А ты?
— И я. Что я, другой, что ли? От простого к сложному, от малого к большому. Любой человек так. Редко кто скажет: «Всё! Мне хватит! Спасибо, больше не надо». Это же не тарелка борща или макароны по-флотски. Деньгами не насытишься.
Губернатор рассмеялся и покачал головой.
— А ведь он прав, Сергей Дмитриевич. Мы с тобой никогда не философствовали на эту тему, а вот он в одной фразе выразил наш принцип. Помнишь, я говорил: «Если сказали брать суверенитета сколько сможете, то кто сказал, что это не касается нас? Если приватизируют промышленность, то почему не мы?».
— Это вы про какой суверенитет говорите, господин губернатор? — насторожился полковник.
— Про экономический. Если государство в наглую наёбывает трудящихся, то почему трудящимся не наебать государство. Мы с тобой, Сергей Дмитриевич, помнишь были в Тайланде?
— Помню.
— Как обезьян угощали финиками помнишь?
Балу засмеялся.
— Ещё бы!
— Так, вот, рассказываю, — повернулся губернатор к лежащему собеседнику. — Купили мы ящик фиников расфасованных в пакеты и принесли обезьянам. Поставили, раскрыли. Обезьяны бояться. В джунглях дело было. Потом одна, вторая, третья стали подходить и по одному, два пакета брать. Другие повалили. Стали хватать по несколько пакетов. Все кинулись, толкаются, дерутся. А финики и кончились. Стоят у пустого ящика обезьяны и озираются на своих товарищей, лопающих финики.
— Но мы ж не обезьяны, — неуверенно сказал полковник.
— Обезьяны, Сергей Георгиевич. Обычные обезьяны. Не тешь себя иллюзиями. Кто успел, тот и съел. А мы ещё и с друзьями поделимся, и народу рабочие места сохраним, точно Сергей Дмитриевич?
— Точно.
— Вот то-то и оно. Наша рудная компания была эталоном организованности, а работали в ней восемьдесят процентов бывшие зеки. Штатовцы приезжали опыт перенимать. А в Африке, что мы сделали? Конфетку! Негритосы благотворят Клигера. Он им там такую инфраструктуру построил: больницу, школу, ясли. Ах, да! Водоочиститель! Французы и германцы трясутся, как нас ненавидят, потому, что мы разрушаем мнение о белых, как о господах. Так это для негров! А мы тут хотим сохранить то, что о сталось. Востокрыбхолодфлот уже разграбили. Суда-рефрижераторы продали иностранцам по доллару за штуку. Это нормально? Хорошо хоть Владивостокская база тралового флота нормально работает, другие компании-добытчики.
— Закроются они к девяносто восьмому году. И не из-за дефолта, — грустно сказал полковник.
— Продадут большинство пароходов за кордон.
Губернатор достал ещё одну сигарету и прикурил от недокуренной первой. Тлеющий окурок он какое-то время задумчиво повращал пальцами, вроде, как разминая фильтр, а потом ловко метнул его в пустое эмалированное «судно», стоящее на маленькой табуреточке у Серёгиной кровати.
Кровать по просьбе пациента уже давно развернули другим боком к стене, чтобы ему было удобно пользоваться рабочей левой рукой. Вот Сергей и пользовался. Он взял с тумбочки стакан с недопитым чаем и вылил в «судно». В «судне» пшикнуло, и струйка дыма, исходящая из него, иссякла.
Губернатор внимательно смотрел на действия полковника, вроде как щурясь от попавшего в глаз дыма новой сигареты.
— Сука! Как символично! — сказал он, убирая из уголка глаза слезу. — Если так и будет, как он сказал, то мы такие суда просрём? Их ведь порежут и индусы понаделают нам из них вот таких сральников, как это «судно», блять.
— С Никитой у вас ведь всё договорено? Контора, вроде, работает нормально. Квоты на минтай осваивает, доход хороший.
Они оба: Балу и губернатор сначала переглянулись, а потом с надеждой воззрились на собеседника.
Того разговор уже стал утомлять. Роль оракула Юрия раздражала. Вероятно, перемена настроения полковника не осталась незамеченной губернатором и тот, усмехнувшись, сказал:
— Накинулись мы на него, Сергей Дмитриевич, а человек весь израненный, ему покой нужен.
«Хрена себе, покой!», — подумал полковник. — «Ещё утром мучили, а теперь про покой вспомнили».
— Да и утренние процедуры его утомили, наверное.
«И он ещё сомневается!»
— Бледный какой. Может врача позвать?
— Сейчас уйдём и осмотрят. У меня вопрос есть.
Губернатор с интересом посмотрел на бизнеспартнёра.
— У тебя эти… Память или видения о будущем как приходят?
— Да, вроде, как во сне всё мелькает, а утром я вспоминаю и разбираю, что снилось.
— То есть сам вспомнить или увидеть будущее не можешь?
— Не-а, — соврал полковник. — Похоже, что первичны картинки, касающиеся меня и тех, что рядом. Про тебя, например.
— А про меня, снилось что-нибудь?
— Пока нет, — снова соврал «оракул».
— Выборы у меня в этом году. Сомневаюсь… Заносить или не заносить бабло. Столько просят! И ведь всё шатко так. Задай вопрос.
— Кому? — опешил Сергей.
Губернатор вставая рассмеялся.
— Кому-кому? Ему! — он ткнул пальцем в небо. — Ладно, мы пошли.
Он подошёл в постели больного и аккуратно опустил окурок в «судно». Потом обтёр пальцы чистейшим нововым платком и протянул левую ладонь Сергею.
— Выздоравливай. Будет тебе хорошая доля в нашем бизнесе. Хочешь — акциями, хочешь — внутренний счёт откроем. Все деньги самому хранить тяжело. Потому и банк открываем. Там и депозитарий будет. А пока… Есть у нас одно хранилище… Будешь забирать по мере необходимости. Да, кстати… Премию и компенсацию сейчас как тебе выдать? Я почему спрашиваю? Это инициатива с проверкой было моя, потому и раскошеливаюсь я, а не твой… Э-э-э… Шеф…
— А налом можно?
— Можно. Почему нет? Тебе сегодня доставить чемодан?
— Баксов?
Губернатор рассмеялся.
— Рублей, Серёжа, рублей. Баксы нам самим нужны.
— Миллион там наберётся?
— Чуть побольше, — хмыкнул губернатор.
— В ГКО вложу, а потом баксы куплю. Перед дефолтом.
Губернатор обернулся к Балу.
— Вот теперь я ему верю, — сказал он и рассмеялся.
Глава 5
С полковником творилось что-то неладное. Как только он закрывал глаза в голове, словно он был сильно пьяным, начинал вращаться вертолёт. Вертолёт перемешивал мысли и образы. Время от времени вращение останавливалось и осколки мыслеформ «осыпались». Из них создавалась картинка с текстом, например, газетным, или целый изобразительный ряд, подкреплённый звуковым сопровождением. Причём, изобразительные ряды были настолько динамичными и комплексными, словно это были короткометражные кинофильмы, снятые хорошими режиссёрами и операторами. Они имели огромную информационную ёмкость и хорошую запоминаемость.
Так, например, оказалось, что Сергей в будущем изучил корейский и китайские языки. Полковник, чтобы отвлечься от событий будущего, которые перегружали его мозг, обратил внимание на мелькающие периодически изображения документов с иероглифами.
Разбирая один из многих, полковник вдруг понял, что понимает общий смысл текста. При дальнейшей концентрации мысли, пред ним возник изобразительно звуковой киноряд, обучающий корейскому языку. Юрий возвращался к нему периодически, когда хотел, чтобы никакие другие мысли и образы в голову не лезли.