Что там ещё было на 2-й странице? Так. «50 миллионов пудов хлеба – в закрома родины». Статья, подписанная «С. Ниязбеков, Секретарь Западно-Казахстанского обкома КП Казахстана». В основном о планах на весенний сев и богатый урожай зерновых 1962 года в их области. В частности, о том, что «в текущем году посевы пшеницы будут увеличены в 3,7 раза и будет посеяно сверх плана 39,4 тысячи гектаров пшеницы». Там же, внизу «Плоды творческого труда». Ага, кажется, это ответка некоего А. Мельника, первого секретаря Курганского обкома КПСС, на поздравления, напечатанные на первой странице. Фразы типа «Мы не закрываем глаза на недостатки, которые имеются у нас в животноводстве. Весной из-за трудно сложившейся зимовки скота некоторые колхозы и совхозы допустили снижение надоев молока в сравнении с прошлым годом. Многие хозяйства не наверстали упущенного и до сих пор… Много ещё у нас нерешённых задач и в других отраслях сельского хозяйства». Да кто бы спорил. Создание изобилия, да ещё и в недавно пережившей атомную войну стране – задача точно не из самых лёгких.
Вся 3-я страница – окончание статьи с первой страницы. Заголовок во всю ширину листа: «Осуществлена дерзновенная мечта человечества». Чуть пониже: «Советский народ празднует годовщину со дня запуска первого искусственного спутника Земли».
Здесь же обычное для газет того времени фото плохого качества. Какой-то зал заседаний с колоннами и рядами сидящих в креслах личностей в строгих костюмах и галстуках и отдельно некий престарелый деятель на трибуне с микрофонами. Подпись: «Общегородское собрание учёных и представителей общественности Ленинграда, посвящённое годовщине запуска первого искусственного спутника Земли. На трибуне – президент Академии наук СССР академик А.И. Несмеянов». Ниже подзаголовки: «Праздник советской науки», «Ценные научные результаты» и «Биологический эксперимент в космосе». В последнем случае упомянута собака Лайка – «впервые в истории человечества высокоорганизованное живое существо проникло в космос». Ну хоть тут ничего не изменилось. Доклад академика Несмеянова был в уже привычном стиле текста на первой странице. Фразы типа «Наш народ под руководством Коммунистической партии совершит новые, ещё более замечательные подвиги». Всё то же самое. Объявлен новый год в Кремле, декретом ВЧК…
Ну а что на последней, 4-й странице? Так. Какие-то протесты прогрессивной обществености против разгона полицией некоего массового митинга трудящихся в Нампула (Португальская Восточная Африка). Ещё заголовок: «Юные гости столицы». Статейка о состоявшейся в Ленинграде конференции и бале для «более 500 бригадиров ученических бригад, работавших в минувшем году в колхозах, совхозах, на строительных площадках и предприятиях РСФСР и других союзных республик». Упоминался некий «юный механизатор Александр Кривцов» и прочие подобные же герои.
А ещё на 4-й странице был некролог с фото по поводу смерти какого-то архитектурного академика К.С. Алабяна. «Светлый облик Каро Семёновича Алабяна навсегда останется в сердцах его товарищей по работе» и прочее.
Ну а ещё там была «Информация о движении второго искусственного спутника Земли». Текст был такой: «На шесть часов утра 24 апреля второй спутник совершил 3285 оборотов вокруг Земли. 25 апреля спутник можно наблюдать утром перед восходом солнца от 51-го до 70-го градуса северной широты и вечером после захода солнца от 45-го до 53-го градуса южной широты. (ТАСС)». Как видно, в разрушенной атомной войной стране не было других радостей, кроме как наблюдать за светящейся точкой в ночном небе…
И это, увы, было всё. Судя по выходным данным снизу четвёртого листа, отпечатана эта газета была в Ленинграде, в «филиале типографии газеты «Правда» на ул. Социалистической, 14».
И ничего более. Что сказать – будет очередная наука мне, дураку. Ты хотел что-то узнать? Рвался почитать какую-нибудь свежую информацию? Прочитал, идиот? А теперь возьми эту газетку или положи обратно на стол, или иди в туалет и используй её там по другому назначению. И фига с два я получил ответы хоть на какие-то вопросы. Кроме осознания явного факта – раз Москву и окрестности начисто снесли водородными и прочими бомбами, столица СССР теперь находилась в уцелевшем Ленинграде и столичная жизнь, включая научную и культурную, вполне себе продолжается, раз уж проводят торжественные заседания с конференциями и хоронят разных там академиков… То есть советская власть здесь не просто удержалась, но ещё и упрочилась, принимая во внимание места, где в данный момент стояли советские войска. Разве этого добивались стебанутые американцы с подачи уродов, одного из которых я сейчас пытаюсь догнать и изловить? По-моему, их вмешательство в ход истории привело к прямо противоположным результатам…
Ну а остальные граждане СССР (те, которые не члены Политбюро и не академики), судя по всему, были заняты исключительно запуском спутников, пахотой, севом и уборкой урожая.
И ни единого слова не было в этой газете о недавней войне. Хотя это и неудивительно. Мне в прежние времена попадались в архивах номера «Правды» за 1946-й и 1947-й годы, так там тоже не было ни строчки о совсем недавно завершившейся Великой Отечественной войне – сплошной созидательный труд и творческие успехи, вкупе с происками империалистов.
А в западных газетах того же периода кроме этого была еще светская жизнь и реклама, а вместо происков империалистов – происки коммунистов. В общем, как я и предполагал, из официальных СМИ тех времён нельзя было узнать ничего полезного. Пропаганда – она во все времена пропаганда, причём у обеих сторон…
Здесь я поймал себя на мысли, что сижу, тупо уставившись в несвежий газетный лист, а в голове у меня печально и пусто, словно с дичайшего похмелья. А потом рядом со мной кто-то тихо кашлянул.
Я повернул голову на звук. Оказывается, за моим правым плечом нарисовался капитан Ядренцев, который разглядывал, чем это я здесь занимаюсь.
Интересно, как это пилот бомбардировщика умудрился подойти ко мне вплотную абсолютно бесшумно, не выдав себя шагами либо скрипом сапог или кожанки? Явно долгая тренировка…
– Я гляжу, девушка спит? – сказал капитан громким шёпотом, кивнув на лежавшую задом к нам Клаву, и спросил: – Всё глаза портишь, разведка-контрразведка? Тоже нашёл время несвежие газетки читать…
– Да нет, здесь, в общем, светло, – ответил я шёпотом аналогичной тональности, отбросив газетку на стол. – А что, бабай наконец погоду дал?
– Почти. Дорогие наши и не только наши синоптики говорят, что часа через полтора-два гроза окончательно уйдёт на северо-восток. Так что ближе к рассвету, думается мне, стартуем…
– И куда нам прикажешь садиться в твоём лимузине, товарищ командир? Насколько я помню, в штурманской кабине Ил-28 как раз два места – одного человека можно посадить на рабочее место штурмана, а второго на катапульту. А вот в хвостовой стрелковой кабине место, если мне не изменяет память, всего одно…
– Ого, – заметно удивился капитан и слегка выпучил на меня глаза. – Откуда знаешь?
По его реакции я понял, что, похоже, невзначай сболтнул чего-то лишнего.
– Да я, было дело, служил в авиации, – ответил я. В конце концов, некоторые представления о чехословацких ВВС 1950-х годов я имел и полагал, что смогу соврать что-то убедительное.
– Долго? – уточнил капитан.
– Несколько лет, до последней войны…
– И на чём летал?
– Истребителем был. Сначала на S-199, потом на Як-23 и Миг-15.
– Что ещё за S-199? – удивился капитан.
– А Ме-109, только с другим мотором. У нас их после войны серийно строили. Переходная машина…
– А потом? – спросил Ядренцев.
– Суп с котом. Списали в самом начале войны. Из-за последствий вынужденной посадки в виде переломов и тяжёлой контузии…
Про переломы это я, конечно, загнул, чисто для убедительности. Сроду я себе ничего не ломал. Но, в конце концов, мы же не на медосмотре…
– Понятно, – сказал капитан Ядренцев, и в его голосе появились нотки некоторого сочувствия. – А русский откуда так хорошо знаешь? – поинтересовался он.
– Я без малого десять лет прожил в СССР. Ещё в ту войну, Великую Отечественную…
– Где?
– Да на Урале, как раз там, где пресловутого «бабая» увязывают с прогнозом погоды. Такой город Краснобельск знаешь?
– Знаю. Хороший город. До сих пор стоит… А ты, раз такой грамотный, пожалуй, действительно полезешь со своей мадамой в штурманскую кабину. Кстати, она тебе кто?
– Да, в общем-то, никто.
– То есть как?
– Да просто коллеги. Работаем вместе. Если точнее, она моя переводчица. Поскольку я французского почти не знаю, в отличие от русского…
– Ага, – прошептал капитан. – Понятно…
Что ему, интересно знать, было понятно? Воодушевился и решил между делом подбить к Клаве клинья? Ну-ну… Только она, судя по моему опыту месячного общения с ней, относилась к советским людям более чем настороженно…
– Слушай, капитан, – нарушил я повисшую паузу. – А скажи, пожалуйста, если это, конечно, не страшная военная тайна, кто сейчас министр обороны СССР?
– А с чего ты это спрашиваешь? – заметно удивился мой собеседник. – Это же всем известно. И в газетах есть, да и вообще…
– Извини, но у меня после той самой контузии в башке время от времени происходит чёрт-те что. Провалы в памяти. Бывает, что неожиданно забываю некоторые элементарные вещи. Вот сегодня, например, ехал сюда и почему-то не смог вспомнить, кто в СССР министр обороны, и ещё кое о чём…
– Ну ты даёшь, паря! Не долечили, что ли, тебя? Министр обороны СССР – Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович…
– А начальник Генерального штаба кто?
– И эту военную тайну для проклятых буржуинов ты тоже не знаешь? Эх ты, Мальчиш-Кибальчиш… Маршал Малиновский. Запамятовал, как его там по имени-отчеству…
– А с маршалом Жуковым что случилось? – осторожно спросил я, боясь выглядеть совсем уж идиотом.