Далее старшина встал во фрунт и, отдав честь, доложил прибывшему командиру о «проделанной работе», в стиле задание выполнено, потерь нет. К подошедшему офицеру он обращался «товарищ майор».
– А это что за рожи? – спросил товарищ майор, брезгливо рассматривая нас. При этом особого удивления в его голосе не было, поскольку майор был явно предупреждён о нашем присутствии здесь во время недавнего сеанса связи.
Возникла пауза, в ходе которой я даже успел услышать кусок продолжения радиопостановки:
«…И всё бы хорошо, да что-то нехорошо. Слышится Мальчишу, будто то ли что-то гремит, то ли что-то стучит. Чудится Мальчишу, будто пахнет ветер не цветами с садов, не мёдом с лугов, а пахнет ветер то ли дымом с пожаров, то ли порохом с разрывов…»
Пока товарищ майор не отдал на счёт нас каких-нибудь радикальных приказов в стиле «убери их», я поднялся на ноги, предъявил офицеру документ и представился.
Товарищ майор мне в ответ своих бумаг не показал, сказав лишь, что он «майор Капитанов, 5-я бригада специального назначения, воздушно-десантные войска», добавив, что является командиром «особой маневренной группы», выполняющей в этом районе «специальное задание». Какое именно, он тоже не сказал, а остальное я уже знал от старшины.
Затем Капитанов отпустил старшину. Тот ушёл, а приехавшая колонна «газиков» быстро рассосалась по всему аэродрому. Их пассажиры спешились, и вокруг возникла некоторая деловая суета. Но к нам никто не подходил, видимо, десантники видели, что их начальство занято делом.
Далее товарищ майор спросил: что мы вообще здесь потеряли?
Я, как мог, объяснил, что мы с моей переводчицей занимаемся здесь поиском военных преступников и сейчас меня очень интересует один конкретный человек, который находится в составе фальшивой «экспедиции», с которой взаимодействуют родезийцы, двоих из них мы накануне взяли в плен.
Майор Капитанов несколько удивился и поинтересовался: а что здесь ищет эта «экспедиция»?
Я ответил, что, скорее всего, речь идёт о заброшенной американской военной базе с тактическим ядерным оружием.
– Каким именно оружием? – с некоторым интересом уточнил Капитанов.
Я рассказал ему о том, что такое «Дэви Крокет».
Майор ненадолго задумался, а потом сказал, что всё это, конечно, очень интересно, но у его подразделения сейчас несколько другое задание. Затем он спросил о том, что мы намерены делать дальше.
Я ответил, что у нас, вообще-то, собрана группа из двух десятков человек и мы собираемся выехать на точку встречи с остальными нашими людьми, которая должна произойти этой ночью. А утром мы намерены выдвинуться в сторону этой заброшенной американской базы и заняться вплотную фальшивой «экспедицией». Далее по обстановке.
Майор попросил показать, где находятся наша точка встречи и заброшенная американская база.
Клава, не без заметных душевных усилий убрав с лица убитое выражение, полезла в джип за планшетом с картой. И пока она его искала, мы успели послушать ещё один кусок радиопостановки, по-прежнему слышавшейся из командного ГАЗ-69:
«…Отчего, Мальчиш, проклятый Кибальчиш, и в моём Высоком Буржуинстве, и в другом – Равнинном Королевстве, и в третьем – Снежном Царстве и в четвёртом – Знойном Государстве в тот же день, в раннюю весну, и в тот же день, в позднюю осень, на разных языках, но те же песни поют, в разных руках, но те же знамёна несут, те же речи говорят, то же думают и то же делают?..»
Затем Клаудия принесла карту и показала обе интересующие офицера точки. Тот достал из планшета свою карту и отметил их на ней.
– Договоримся так, товарищи, – сказал Капитанов. – Пока каждый из нас будет выполнять своё задание. Вы делаете своё дело, мы своё. Когда завтра окажетесь у этой базы и найдёте то, что искали, сообщите мне об этом по радио. И особенно если будут проблемы. Тогда мы обязательно поможем…
– А если у нас проблем не будет? – уточнил я.
– О том, как именно действовать в этом случае, буду решать не я, – ответил майор. Далее он сообщил Клаве волну и свои радиопозывные для связи. Она аккуратно записала всё, что он сказал.
Потом товарищ майор спросил меня, что здесь вообще произошло.
– Мы наблюдали за этими родезийцами и решали, что делать дальше, – сказал я. – Но, пока мы это делали, на них напал кто-то неизвестный, не учтённый нашими первоначальными планами. Потом выяснилось, что это были югославы. Об этом нам рассказали пленные, да и документы убитых нападавших это тоже подтверждают…
В доказательство я предъявил Капитанову удостоверение покойного заставника Ефтановича.
Офицер посмотрел документ и несколько оживился.
– Действительно, – сказал товарищ майор. – Вот так встреча! Знаем мы эти рожи. Это ОЗН…
– Что ещё за ОЗН? – спросила Клава с некоторым удивлением.
– «Отдел Защиты Народа», титовская охранка, – снисходительно уточнил майор. – А конкретно, скорее всего опять 3-й отдел белградского УДБ, люди полковника Жуплянича, пидора гнойного…
По этой фразе чувствовалось, что с этими белградскими посланцами Капитанов уже встречался, причём, похоже, неоднократно и отнюдь не за банкетным или переговорным столом. Разумеется, я ничего и слыхом не слыхивал про УДБ, 3-й отдел и тем более про какого-то там полковника Жуплянича, но понимающе кивнул, изображая, что я полностью в теме.
– А с ними у вас что – взаимодействие никак не налажено? – на всякий случай уточнил я у собеседника.
– Вы что, товарищ старший лейтенант, с дуба рухнули? Странно, что вы не в курсе про то, что нам категорически запрещены любые контакты с этими ренегатами? Или, может быть, у вас, в Чехословакии, думают иначе?
– Отнюдь, – ответил я, лихорадочно соображая и понимая, что нормализация отношений между СССР и СФРЮ в этой реальности, кажется, произошла далеко не в полной мере.
– Я-то в курсе, – на всякий случай уточнил я. – Но я уже довольно давно на нелегальной работе и не знаю всех последних новостей. Мало ли, вдруг уже имели место какие-нибудь секретные соглашения? Как по мне, так я никак не ожидал их здесь встретить…
– Это вы зря так думали. Товарищ Тито, как тот киплинговский кот, ходит сам под себя. Разрушений и потерь во время последней войны практически избежал, так теперь норовит ещё и усилиться за чужой счёт…
– Каким образом?
– Самым элементарным. Например, заполучить любыми способами ядерное оружие, средства доставки, а также, до кучи, газок, бактериологические боеприпасы и прочее. Вот и сюда их занесло, я так чувствую, за тем же самым. Сейчас в мире полно хитрых и вроде бы незаметных, людишек, которые с радостью прикарманят бесхозную атомную бомбу с когда-то сбитого самолёта или с забытого второпях в каких-нибудь руинах склада. Даже если им придётся вывозить эту бомбу на арбе, запряжённой волами…
– Так, может, на этой американской базе нам всё-таки стоит с самого начала действовать вместе? Ведь меня там, кроме нужного мне человека, практически ничего не интересует.
– Посмотрим. Действительно, не в наших интересах, чтобы ядерное оружие попадало в руки к кому попало. Но прямо сейчас, дорогие товарищи, я не смогу никого с вами отправить. А вот когда будете туда выдвигаться, не забудьте сообщить, может, что-нибудь придумаем. А я пока согласую вопрос с командованием. Уж оно точно решит, будем мы действовать совместно с вами или нет. Проблема в том, товарищ старший лейтенант, что наши полномочия здесь довольно ограниченны и командование вполне может счесть более целесообразным просто сдать найденный вами арсенал (если он вообще существует, кстати говоря) местным французским властям…
Ну, это мне было вполне понятно. Не первый день на свете живу…
– Только большая просьба – не сообщать командованию о том, что информация об американской базе получена от меня, – попросил я. – Доложите, что информация получена вами в результате допроса пленных родезийцев.
– Зачем это вам? – заметно удивился Капитанов.
– Затем, что я всё ещё нелегал и у меня своё начальство. Конечно, сейчас оно далеко, но вот раскрывать себя мне всё-таки команды не было. А ваше командование, чего доброго, начнёт всё сто раз проверять и перепроверять, и время потеряем, и какие-то крохи информации обо мне, чего доброго, утекут к кому не надо, хоть к тем же французам. И тогда мне здесь точно полный кирдык…
– Понятно. Как скажете. А из здешних трофеев вам ничего не нужно? – уточнил майор.
– Нет. Разве что запасы воды и горючки пополнить…
– А пленные?
– Мы уже узнали от них всё, что хотели. Теперь они нам особо не нужны.
– Хорошо, тогда пленных я забираю?
– Да. Давайте.
– Ну, тогда дозаправляйтесь, и ни пуха вам, союзники. Главное – будьте на связи. Я не прощаюсь.
С этими словами Капитанов повернулся и шагал к своему ГАЗ-69.
До того как он закрыл дверь «газика», я всё-таки успел услышать, что радиопостановка к этому времени уже закончилась – надо полагать, Мальчиша-Кибальчиша таки схоронили на зелёном бугре у синей реки, поставив над могилой большой красный флаг. Ну и далее по тексту – привет покойному Мальчишу от пароходов, самолётов и паровозов и салют от пионеров. Не дай бог никому удостоиться подобного погребения…
В общем, теперь радио «Маяк» (или как оно у них здесь называется?) передавало песню про «необъятную дорогу молодёжную» из старой кинокомедии «Волга-Волга».
– И вам не хворать, – пожелал я в спину майору. Судя по всему, он этих моих слов не услышал, поскольку не обернулся.
Дальше мне пришлось изрядно поработать в поте лица, перетаскивая в джип горячие канистры с водой и бензином и доливая расходный топливный бак и радиатор.
Десантники не мешали мне, но и не помогали. У них хватало других дел, поскольку они явно собирались присвоить и родезийский, и югославский автотранспорт.
Клава, которую всё так же не отпускала депрессия, опустив голову (начисто забыв и про платок, и про пробковый шлем), сидела за баранкой с самым что ни на есть отрешённым видом.