Возвращение домой – самое лучшее, что может быть в подобных случаях. Тут поэты и разные там романтики правы на все сто. Лже-пластырь «СНА» на моем лбу и чудо-шинелька с кевларовой броняшкой действительно полностью «дематериализовались», превратившись в некие частички невесомо-серой порошкообразной массы, которые легко осыпались на землю, когда я все-таки встал на ноги, отряхивая с себя малиновые листья и колючки. Все остальное, включая шапку, вполне ожидаемо, осталось при мне. При этом покоившийся до этого во внутреннем кармане шинели «ТТ» обнаружился лежащим у меня на груди. Там же я нашел и пистолетную пульку, выпущенную тем невезучим, оставшимся в моей памяти безголовым англичанином – особо ценный сувенирчик в виде выстрела из прошлого.
Разумеется, чеканной монетой мне на сей раз никто не заплатил (много чести), да и помародерничать не дали, но все-таки оставшееся при мне оружие, включая такую редкость, как ППД, можно было считать за вполне себе весомый «гонорар». Оставалось дойти до своего участка, достать из-под бочки с водой ключ, отпереть садовый домик, спрятать куда-нибудь очередные «трофеи», переодеться, перекусить чем бог послал (давненько обычные бутерброды с докторской колбасой, вареные яйца и чай из термоса не были для меня столь вкусными!) и поспать на старом потертом диване до первого (а может, и до второго, это уж как пойдет), утреннего автобуса. А там спокойно возвращаться домой, в город, словно ничего в эту ночь и не было.
Судя по тому, что Блондинка на сей раз не появилась и даже не соизволила что-либо сказать, все, видимо, прошло «штатно», вплоть до «рутинно». Но что-то подсказывало мне, что «самое веселье» еще впереди. И, как обычно, чуйка меня не подвела.