— Прямо под окнами, — встряла жена. — Наружу выглядывать мы не стали, побоялись, что она нас увидит, но это точно была ведьма.
Хорошо. Значит, они не видели ни Маргрет, ни ее мать.
Ни его самого.
— Вопли, стоны, проклятия… — Помогая себе, кузнец красноречиво замахал руками.
Диксон взялся за спинку одного из стульев, что стояли вокруг стола.
— Садитесь и расскажите нам все.
Они дождались, пока сядут Александр и Диксон, потом нерешительно присели сами и, наконец-то отдышавшись, уставились на Александра со смесью надежды и отчаяния в глазах.
— Значит, вы он и есть? — Жена сложила пальцы замком и прижала их к подбородку. — Ведьмино шило?
Александр поморщился. Он ненавидел это прозвище.
— Чтобы выявить ведьму, недостаточно проколоть шилом дьявольскую метку на ее теле. Существуют разные методы, испытания, вопросы… Нужно убедиться наверняка, и только тогда…
— Мистер Кинкейд имеет в виду, — заговорил своим обычным примирительным голосом Диксон, — что зло способно принимать самые разнообразные обличья, и вывести его на чистую воду может только специально обученный человек.
Самые разнообразные обличья… Например, личину заботливой дочери, которая отчаянно хочет спасти свою мать.
— А теперь, — молвил священник, — расскажите, что вы видели и слышали.
— С самого начала, — прибавил Александр.
Они заговорили, но он внимал им вполуха, ибо рассказ этот имел мало отношения к тому, что случилось на самом деле. Послушать их, так на улице якобы бесновалось по меньшей мере четыре ведьмы в компании самого Сатаны, которые хвастались тем, что творили свои ритуалы прямо в церкви.
— А потом, — сказал кузнец в заключение, — мы услышали, как она скачет по крыше и изрыгает проклятия. Да так сильно, чуть крыша не провалилась.
— Крыша? — Диксон оставался невозмутим в то время, как Александр еле сохранял спокойствие. — Она что, перенеслась туда по воздуху?
— О, да, — закивала жена. — Обернулась птицей и взлетела на крышу.
К раздражению примешалось облегчение.
— Вы же говорили, что сами ее не видели.
Супруги переглянулись.
— Однако все было именно так, — упрямо сказал кузнец.
— Кинкейд, вы вчера выходили на улицу, — сказал Диксон. — Вы видели что-нибудь подобное?
— Женщину, которая превращалась бы в птицу, я точно не видел. — Какое облегчение, что можно дать честный ответ. — Но я услышал женские крики и ругань и отправился искать ее. Вот почему я так задержался. — Он знал, что священник переживал за него. Когда он вернулся из коттеджа, было около полуночи.
— И? — Три пары глаз выжидательно уставились на него. — Вы нашли ведьму?
Нашел ли?
— По-вашему, я сидел бы здесь, если бы нашел ее? — И все же нужно показать, что он воспринял их историю серьезно. — Вы сказали, она проклинала вас. Как именно? Какими словами?
Кузнец заморгал.
— Своими ведовскими словами. Я в них не разбираюсь. — Он взглянул на жену.
— Пропадите пропадом, — ответила та. — Она сказала — пропадите вы все пропадом.
— И еще она кричала скуп, — вспомнил муж. — Скуп, скут, скуб… что-то навроде того.
Александр ограничился коротким кивком. К потоку выдумок наконец-то приплелась правда.
Кузнец подался вперед.
— Это какое-то проклятие? Мы обречены?
Хотел бы он знать.
— Как ваше самочувствие? Ноги, руки, язык — все в порядке?
Они переглянулись. Кузнец ждал, что скажет жена. Та кивнула.
— Скотина не пала? Дети не заболели?
Они дружно помотали головами, и женщина застенчиво опустила взгляд на свой раздутый живот.
— Деток у нас пока нет.
Александр поднялся, давая понять, что разговор закончен.
— Будьте бдительны. Если случится что неожиданное, сразу приходите ко мне.
— На вашем месте я бы потолковал со вдовой Уилсон, — пробурчал кузнец напоследок. — Всем известно, что она занимается ворожбой.
Диксон подождал, пока они скроются за порогом.
— Так вы видели что-нибудь или нет?
Что на это ответить? Кого он видел — ведьму или душевнобольную?
— Видел. Кое-что.
Священник вытаращил глаза.
— Что же?
— Я пока ни в чем не уверен и не стану делать поспешных выводов. Что касается кузнеца, то несведущему в этих делах легко ошибиться, потому вы и пригласили меня.
Мысленно он отчитал себя. Именно того и добивалась молодая вдова, чтобы он позволил злу процветать в то время, как обязан был вырвать его с корнем. Но не наделать ошибок — его священный долг, особенно в свой первый раз.
— Но вы увидели…
— Никого из тех, кто в воскресенье приходил в церковь. — Это была правда. Матери Маргрет в церкви не было. Но теперь священник перестанет искать ведьму в ком-то из местных, а то и вовсе решит, что то было привидение.
— Точно? Вы же приехали совсем недавно. Вам сложно, наверное, упомнить их всех. — Тут его озарила новая мысль. — Хотя, может, кузнец и прав. Бесси, вдова Уилсон, по слухам давно занимается ворожбой. И она пропустила воскресную службу.
Александра немного отпустило. Быть может, мать Маргрет невиновна. Но не получится ли так, что, пытаясь защитить одну, он навлечет ложное обвинение на другую? Нет. Ворожба стоит в шаге от колдовства.
Он кивнул.
— Нужно привести ее и опросить в присутствии старост.
Диксон выглянул в окно.
— Идемте. Если выйдем прямо сейчас, то вернемся к полудню.
Он поднялся наверх за плащом, попутно размышляя о том, не позволил ли жалости затуманить свою беспристрастность. Маргрет Рейд скрывала что-то еще. Священник сказал, она привезла письмо из своего старого прихода.
Письмо, в котором не говорилось ни слова о ее сумасшедшей матери.
Глава 5.
Когда Александр вышел на улицу, накрапывал дождь. В воздухе висела плотная, как туман, морось. Вокруг кузнеца и его жены толпилась и внимала их небылицам кучка местных крестьян.
— Значит, ведьма это вдова Уилсон? — спросила его жена кузнеца.
— Пока неясно, — ответил Александр.
Рядом фыркнула какая-то женщина.
— Я бы не удивилась. Говорят, в свое время она развлекала солдатню, если вы понимаете, о чем я.
Диксон махнул в сторону юга.
— Ее дом вон там, на холмах за графской башней. Далековато, но не настолько, чтобы пропускать службы, чем она частенько грешит.
Когда Александр вместе с Диксоном ступил на тонкую тропку и двинулся в путь, за ними, держась на расстоянии, последовали не только двое мужчин, которых священник попросил о помощи, но и все желающие увидеть, как изловят ведьму.
Пока текло время и тянулась дорога, Александр терзался, ломая голову над тем, что же он делает, умалчивая о матери Маргрет: защищает ли невиновную или покрывает падшую.
У башни Оксборо они задержались, чтобы рассказать графу о том, что произошло, а потом углубились в холмы и пошли вдоль русла бурлящей реки к ее истоку. Некоторые, включая жену кузнеца, к тому времени повернули назад, но с полдюжины человек по-прежнему плелись за ними по пятам, сохраняя безопасную дистанцию. Когда они добрались до места, солнце совсем скрылось за тучами, и жилище вдовы Уилсон погрузилось в тень.
Ее крохотная хижина, самая плохонькая из всех, что Александр видел в деревне, стояла на подветренном склоне холма. Состояла она явно из одного помещения, на скате крыши заместо трубы была проделана дыра для отвода дыма.
— Она живет одна? — спросил он.
Диксон кивнул.
— Муж ее был пастухом. Он умер пару лет назад от лихорадки. Ей дали жетон нищенки, чтобы побираться, но она ни разу им не попользовалась.
Они постучали в дверь. Никто не ответил.
— Да это точно она, — крикнул кузнец, который еще час назад ни в чем не был уверен. — Всего разок взглянула на наш дом и наложила на меня проклятие. Вот и нога уже заболела.
Александр оглянулся. Долину внизу заволокло туманом — мирным, таинственным.
Входная дверь была крепко заперта на засов. Изнутри не доносилось ни звука. Диксон постучался еще раз.
— Вдова Уилсон! Это преподобный Диксон. Ответьте, вы дома?
— Уходите! — отозвалась она, наконец.
— Вдова, нам необходимо поговорить с вами, — произнес Александр в щель между досками. — Откройте дверь.
— Говорю вам, она ведьма! — вскрикнула позади какая-то женщина, и толпа испуганно загудела.
— Сжечь ее!
— Тихо! — осадил их Александр, чтобы остановить панику.
— Никакая я не ведьма! — взвизгнул голос за дверью.
— Так это или нет, мы выясним в свое время, — сказал Александр. Эта неуклюжая официальная фраза, которой его научили, была слабым оружием против их страха. — А теперь открывайте дверь.
Тишина.
Наконец дверь, скрипнув, приоткрылась, и на него уставились слезящиеся глаза. Вдова Уилсон оказалась пожилой женщиной, сгорбленной и высохшей. Если ей и впрямь доводилось развлекать солдат, то, наверное, в самую первую кампанию Монтроза.
— Оставьте меня в покое.
Александр вывел ее наружу, загораживая от тех, кто был готов свершить суд прямо на месте.
— Куда можно ее поместить?
Диксон нахмурил брови.
— Тюрьмы у нас нет, деревня-то маленькая. — Он окликнул одного из крестьян: — Роберт, может, к тебе в сарай? — Тот кивнул.
Вдову затрясло, и Александр это почувствовал.
— Я ничего не сделала.
— Тогда вам нечего опасаться. — Он лгал и осознавал, что лжет. Вдову Уилсон при любом исходе ожидали впереди тяжкие испытания.
***
Уже смеркалось, когда вдову Уилсон поместили под замок в сарае мельника. Сыну его заплатили за то, чтобы он сторожил ее, и наказали всю ночь не давать ей спать. Обычно ведьму сперва допрашивали и держали без сна только в том случае, если она отказывалась отвечать, но Александр счел, что перемена порядка ускорит дело.
Впору было торжествовать, но вместо этого на душе у него было неспокойно.