Прошло десять минут, и Малдер начал задаваться вопросом, сколько времени потребуется иракцу, чтобы умереть. Человек явно испытывал сильную боль, время от времени он кричал и безнадежно пытался пошевелиться, но безуспешно. Снайперам не хотелось стрелять в него снова, рискуя демаскировать свою позицию. Одна из проблем заключалась в том, что они лежали на крыше, не имея укрытия, но на таком расстоянии их было трудно заметить невооруженным глазом. Наконец, спустя некоторое время, мужчина затих.
Через несколько мгновений рядом с телом остановился пикап «Ниссан» и из него вышли два иракца. По их жестам Малдер понял, что они расстроены. Секунду они смотрели друг на друга, перебросились несколькими словами, затем сели в грузовик и умчались, оставив тело позади.
Малдер поздравил Хэмблина с его третьим подтвержденным попаданием, но теперь ему не терпелось выстрелить, и он улегся за свою винтовку. Обстановка давала им обоим хороший шанс на результативный выстрел, и Малдер сказал сам себе, что не собирается упускать еще одну возможность, даже если ради этого придется бодрствовать два дня.
Было позднее утро, и команда занималась поиском целей. Снайперы могли видеть ряды старых, песчаного цвета, зданий, построенных из бетона и кирпича. Улицы были усеяны мусором, несколько человек стояло на тротуарах, но ни одного мужчины призывного возраста с оружием. Малдер обнаружил лужи крови от людей, которых Хэмблин застрелил прошлой ночью. Внезапно в его поле зрения снова показался пикап «Ниссан» с теми же двумя людьми в кабине, который свернул за угол дальше по улице, расположенной прямо перед ними. Только на этот раз в нем было гораздо больше людей: сзади сидели шесть человек с автоматами и гранатометами. За пикапом по пятам следовал дизельный грузовик, в кабине которого находились трое мужчин, и по меньшей мере еще пятеро человек с таким же вооружением занимали заднее сиденье.
У Малдера мгновенно подскочил уровень адреналина, и он понял, что собирается достичь нескольких попаданий. И он, и Хэмблин лежали за своими винтовками, когда «Ниссан» остановился, развернувшись передней частью к снайперам, рядом с мертвым телом на левой стороне улицы. Дизельный грузовик припарковался справа. Это облегчало снайперам выбор целей. Малдер взял на себя грузовичок, быстро накрутив барабанчик вертикальных поправок до цифры 350. Пикап взял на себя Хэмблин.
Никто из них не произнес ни слова. Было ясно, что должно было произойти дальше. Малдер прикинул свои действия; он не собирался упускать эту возможность.
«Ты должен подождать, пока все они не выйдут из грузовика. Иначе они уедут, и ты заполучишь только одного! — сказал он сам себе. — Ты хочешь прищучить их всех!»
Малдер был стрелком-левшой, у него вошло в привычку работать затвором правой рукой, а нажимать на спусковой крючок левой, и это давало ему преимущество перед стрелками-правшами, когда дело доходило до поражения нескольких целей, — он мог работать затвором быстрее.
Как бы то ни было, план Малдера просуществовал недолго. Снайпер задышал ровнее, успокоил нервы и направил перекрестие прицела в то место, где, как он предполагал, люди в конце концов начнут выпрыгивать из кузова грузовика. Он ждал. С машины спрыгнул первый человек. Зрение снайпера стало туннельным. Он скорректировал прицельную сетку и нажал на спусковой крючок, попав первому иракцу в грудь и заставив его упасть на спину.
«Ты все испортил! Просто не мог дождаться, да?» — выругал он сам себя.
Но на удивление, грузовик не уехал, и из него поспешили выбраться остальные. Секундой позже открыл огонь Хэмблин, но у его напарника не было времени посмотреть в его сторону, потому что хаджи пытался помочь человеку, который лежал на земле. Малдер прицелился и выстрелил, сбив с ног и этого иракца, затем передернул затвор и дослал патрон в патронник, не отрывая щеки от приклада. Другой хаджи пытался оттащить человека, которого он только что застрелил. Снайпер прицелился в него и снова выстрелил. Мужчина упал, Малдер снова передернул затвор. За грузовиком остался один иракец, и снайпер мог видеть его голову, торчащую из-за задней части машины. Прицелившись в нее, снайпер снова нажал на спусковой крючок — иракец оставался на месте достаточно долго, чтобы пуля попала ему в голову.
Малдер начал стрелять в других людей, которые теперь пытались найти укрытие. Когда у него не было возможности выстрелить, он стрелял в тех, кто лежал на земле, чтобы добить их. Когда автомобили впервые появились в поле зрения и свернули за угол, у него была новая пачка на двадцать патронов, но к настоящему времени половину из них он уже израсходовал, полностью снаряжая боеприпасами внутренний магазин винтовки и перезаряжая их один за другим, как его и учили.
«Я не могу перезаряжаться достаточно быстро!» — мелькнула у него мысль. Его раздражало, что этому оружию требовалось нескольких коротких секунд, прежде чем он мог выстрелить снова. Он не хотел давать врагу времени на передвижение.
К счастью для команды, в районе не было ветра, потому что во всей этой суете они не успели его оценить. Однако снайперы находились всего в 350 ярдах от целей, и небольшой ветер не сильно снес бы пулю.
Один из иракцев успел забраться на пассажирскую сторону кабины прежде, чем Малдер успел в него выстрелить. Снайпер понимал, что тот пытается уехать, поэтому прицелился поверх рулевого колеса и стал ждать. Если человек собирался завести машину, то именно там он и появится.
Снайпер контролировал свое дыхание. Он должен был убедиться, что его следующий выстрел будет точным, потому что он собирался стрелять через лобовое стекло, поэтому прицелившись, он сделал глубокий вдох и расслабился. Там, где находилось перекрестие прицела, должна была быть его естественная точка прицеливания, и если перекрестие не наводилось на цель, он корректировал его и повторял процесс снова, пока оно не размещалось на цели естественным образом. Перекрестие располагалось над рулевым колесом, как раз там, где незадачливый иракец случайно высунул голову.
Малдер вспомнил, чему его учили. Он собирался стрелять через стекло, пройдя через которое его пуля отклонится, если только не развалится на части. Но снайпер все равно решил выстрелить, чтобы посмотреть, что произойдет. Человек наклонился вперед, вставляя ключ в замок зажигания, в то время как Малдер спустил спусковой крючок. Пуля пробила стекло и попала мужчине в лицо. Умер он мгновенно.
Малдер, довольный тем, что они пристреляли свои винтовки на такую дистанцию, увидел, как тело ударилось о сиденье, а затем завалилось набок. На заднее стекло брызнула кровь.
В кабину забрался еще один иракец. Он вытолкнул тело на дорогу и оказался достаточно умен, чтобы держать голову ниже руля. Веселье закончилось, потому что снайпер не мог сделать четкий выстрел. Иракец завел грузовик и развернул его.
Малдер перезарядил винтовку и осмотрел сектор Хэмблина — как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот «замочил» одну из своих целей.
— Парень в дизельном грузовике сваливает, — сообщил он напарнику, и они вместе обратили свое внимание на грузовик. Тот несся по улице прочь от них.
— Ему придется повернуть, — сказал Малдер, зная, что чуть дальше улица поворачивает направо. Выбрав дальнюю улицу в качестве ориентира, они быстро установили свои прицелы на 750 ярдов. И действительно, грузовик притормозил, чтобы повернуть, и в этот момент оба снайпера взяли кабину на прицел. Они не ожидали достигнуть попаданий, но все равно разрядили все патроны, остававшиеся в своих винтовках. К их удивлению, грузовик начало заносить на полпути к повороту. «Это просто удача», — подумал Малдер. Их никогда не учили стрелять по движущимся транспортным средствам — особенно во время поворота. Внезапно по грузовику открыл огонь пулемет из «Хаммера» — морские пехотинцы, находившиеся в нем, услышали стрельбу и подъехали к зданию, в котором находились снайперы. Грузовик загорелся, а затем скрылся из виду. Со своей позиции команда могла видеть дым, поднимающийся из-за здания вдалеке.
Малдер снова перезарядил винтовку, затем осмотрел местность. Наконец он оторвал голову от винтовки и глянул на своего напарника, который тоже смотрел на него. Оба были в восторге от всего, что только что произошло. Осматривая мертвые тела, Малдер надеялся прикончить всех выживших. И он, и Хэмблин обнаружили человека, пытавшегося завести «Ниссан», и, не сговариваясь, выстрелили через лобовое стекло. Мужчина умер за считанные секунды, когда пули изрешетили тело, сотрясая его на сиденье.
Команда связалась по рации с командованием и проинформировала их об обстановке.
Тела были разбросаны по обеим сторонам дороги, тротуары и проезжая часть были залиты кровью. На мертвых были красно-черные головные повязки, у некоторых были лыжные маски, но ни на ком не было военной формы. На самом деле ни один из людей, которых когда-либо уничтожала команда, не носил зеленую иракскую военную униформу целиком.
Через несколько минут из здания рядом с «Ниссаном» на улицу вышли старик и его семья. Дети начали играть вокруг тел, снимая с них все ценное. Малдер был поражен.
«Если дети, не задумываясь, играют и раздевают кучу трупов, вы знаете, что находитесь в жестокой стране!» — подумал он. Старик посмотрел в сторону снайперской команды и помахал рукой. Малдеру и Хэмблину следовало бы сменить позицию, но они находились в здании, откуда открывался лучший вид на окрестности. Они знали, что старик, вероятно, сообщит кому-нибудь об их местонахождении, но тем не менее, снайперы остались на месте.
В это раннее время дня в этом районе больше ничего особого не происходило, поэтому, когда команда воспользовалась радиостанцией, чтобы доложить обстановку, к ним в здание заглянули морские пехотинцы, чтобы посмотреть на их рук дело. Ситуация была настолько необычной, что даже командир батальона поднялся на крышу. Это было не очень хорошо для снайперов, особенно если какие-либо вражеские стрелки попытаются определить их позицию.