Охотник среди теней — страница 23 из 49

Прошло совсем немного времени, и обе стороны вступили в бой. Все началось с того, что повстанцы открыли огонь по морским пехотинцам из переулков. Это вызвало шквал ответного огня со стороны пехотинцев и пулеметчиков, но боевики появлялись лишь на мгновение, чтобы бегло выпустить очередь из АК, после чего снова скрывались за укрытиями. Рейес был занят поисками первой цели, как вдруг Ковальски сориентировал его на поворот дороги, где стояли трое мужчин, стрелявшие в их сторону. Рейес успел перехватить винтовку и увидеть, как человек, стоявший на колене, стреляет из РПГ в сторону их дома, а двое других боевиков бегло стреляют из своих автоматов Калашникова. Человек с гранатометом успел скрыться, а Рейес прицелился в одного из людей с автоматом. Снайперы уже отметили это место как ориентир, и Рейес знал, что баллистический компенсатор на прицеле нужно выставить на 300 ярдов. Опираясь запыленным лицом на ложе винтовки, Рейес навел перекрестие прицела на живот полного повстанца средних лет. Он ждал этого момента три года.

— Который из них твой? — спросил Ковальски.

— Толстый, — ответил Рейес.

— Огонь по готовности.

Большим пальцем снайпер перевел предохранитель вперед. Между ним и целью находилось несколько черных проводов, но он не обращал на них внимания, сосредоточившись на перекрестии, наведенном на человеке. Подушечкой указательного пальца он слегка нажал на спусковой крючок и через несколько секунд уже манипулировал затвором. Винтовка замерла как раз вовремя, чтобы он успел увидеть, как его пуля попала в тело мужчины.

Через оптический прицел Ковальски проследил за инверсионным следом от пули, пролетевшей над линиями электропередач и попавшей в боевика.

— Ты попал ему в живот! — сообщил он.

Однако к их удивлению, пуля не вырубила человека мгновенно. После попадания повстанец посмотрел на свой живот, затем опустился на колено и снова начал стрелять из автомата. Рейес прицелился еще раз и нажал на спусковой крючок, отправив еще одну пулю в левую часть груди боевика. Удар отбросил того на спину, убив и выбив оружие из рук.

Ковальски и Рейес были взволнованы, им хотелось отметить открытие личного счета, но интенсивность боя нарастала, повсюду появлялись новые цели. Когда сержант посмотрел в сторону только что убитого им человека, громыхнула винтовка Моргана, и рядом с убитым растянулся еще один плохой парень — Морган выстрелил тому в грудь, когда тот пытался подобрать оружие, из которого стрелял толстяк. Тут Рейес заметил еще одного человека и быстро ликвидировал его. За несколько минут они с Морганом оставили в переулке мертвыми пятерых боевиков, прежде чем остальные начали понимать, что им нужно оставаться за укрытиями. В конце концов, враги стали выскакивать лишь на мгновение, делая выстрел из РПГ, и Рейеса это расстроило — времени было недостаточно, чтобы поймать цель и сделать меткий выстрел. Морпехи, сидевшие под ними, продолжали вести огонь по другим повстанцам, и теперь казалось, что жилой район заполонили сотни из них. Пулеметчики тоже вели огонь. Пули попадали в стены, залетали в дома и пролетали над головой. Это был совсем другой бой, чем те, в которых Рейес участвовал во время вторжения в 2003 году.

Тогда он был «свинкой» и служил в снайперской команде радистом. В то время его подразделение постоянно находилось в движении, и по пути в Багдад снайперские группы участвовали в перестрелках на канале Саддам и в Саддам-сити. Однако ни одна из них не была такой продолжительной, как эта.

Вернувшись на крышу, Рейеса и его команду, позывной которой был «Семинол Альфа», вызвал ротный. По роте велся огонь, и снайперы должны были прочесать местность в поисках вражеских стрелков. Рейес и Ковальски уже прикрывали переулок, поэтому на участок, который хотел проверить ротный, обратили внимание Морган и Грейвел. Район, который они осматривали, находился в нескольких сотнях метров левее переулка, и выглядел так же, как и тот, что раскинулся перед ними, но все же был ряд мест, которые снайперы просматривать не могли. Здесь были такие же здания, переулки и дороги, и осмотрев окрестности, Морган и Грейвел увидели, что враг перемещается и там.

Одним из преимуществ повстанцев были их импровизированные укрытия. Разбитые автомобили, стоявшие на дороге, служили отличными огневыми позициями для стрелков из РПГ. Обычно они подбегали к машине, стреляли из гранатомета, а затем убегали, и морским пехотинцам было трудно попасть по ним.

Но Морган смог сделать исключительный выстрел. Они с Грейвелом наблюдали за происходящим, когда заметили человека, бегущего к одному из подходящих укрытий. Грейвел воспользовался лазерным дальномером, чтобы определить расстояние — 975 ярдов, и Морган отрегулировал прицел на своей винтовке. На такой дистанции человека с РПГ могли увидеть только снайперы. Кроме того, на таком расстоянии повстанец мог лишь направить оружие в воздух и надеяться, что граната по дуге попадет в морпехов. Когда человек встал и облокотился на машину, чтобы произвести выстрел, Морган выстрелил. Пуля вошла гранатометчику в плечо, и оружие вылетело из его рук. Несколько секунд спустя он выполз из-за машины на другую сторону дороги, но теперь передвигался совсем не быстро. Когда он попытался ускользнуть, снайпер добил мужчину еще одним выстрелом, и его тело осталось лежать на дороге.

К середине дня стало казаться, что весь город стоит на ушах. Морские пехотинцы занимали позиции на окраинах города, а повстанцы свободно передвигались внутри него. «Семинолы Альфа» стреляли весь день и старались не тратить попусту патроны. Боевики постоянно стреляли и перемещались, давая Рейесу и Моргану время лишь на производство только метких выстрелов. Снайперы стреляли выборочно, и хотя некоторые их выстрелы не были смертельными, они были достаточно точными, чтобы не дать вражеским гранатометчикам забросать позиции морпехов гранатами. Вскоре Рейес и его команда обнаружили, что поворот в переулке опустел, если не считать трупов. Но чуть дальше находилась еще одна улочка, из которой начали уходить иракцы, и перед наступлением ночи Морган заметил на этой новой огневой позиции нескольких стрелков.

Рейес и Ковальски увидели, как один из повстанцев высунул голову из-за стены. Выждав мгновение и почувствовав, что его никто не видит, он вышел из-за нее на дорогу — похоже, боевик пытался получше разглядеть расположение позиций пехотинцев. Снайперов пока не было видно, потому что повстанцы сосредоточились на пулеметчиках и пехотинцах на первом этаже. Другие морпехи на крыше не могли просматривать тот участок, и когда снайперы увидели, что повстанец держит в руке оружие, он стал мишенью. Рейес внес поправку, навел прицел на человека и выстрелил, надеясь попасть в него до того, как тот вернется в укрытие. Выстрел был быстрым, пуля ушла немного выше, но она пробила шею мужчины, заставив с обратной стороны из выходного отверстия брызнуть кровь. Человек тут же выронил свой АК и упал. Снайпер стал наблюдать за окрестностями, ожидая, что кто-нибудь попытается подобрать его автомат — обычно после того, как один боевик падал, кто-то другой бежал, чтобы забрать его оружие. Это происходило так часто, что снайперы держали его на прицеле, зная, что вскоре кто-то попытается его подобрать.

Весь день стороны обменивались огнем, и вскоре команда получила просьбу о поддержке от морских пехотинцев, располагавшихся на соседних крышах. Рейес и Морган отправились к ним на помощь и выяснили, что кто-то ведет прицельный огонь по их позициям. Морпехи хотели, чтобы снайперы остались и стреляли оттуда, но Рейес понял, что там, где они находились ранее, у них была более выгодная позиция. Сразу по возвращении обратно, он попросил морпехов сориентировать их на здание и окно, из которого, по их мнению, велся огонь. В следующий раз, когда противник начал стрелять, он вместе с Морганом выпустил туда несколько пуль, и стрельба прекратилась.

С наступлением темноты морские пехотинцы были обеспокоены тем, что у противника есть приборы ночного видения. Рейес установил на свою винтовку ночной прицел AN/PVS-10 и был рад поохотиться ночью. Он прекрасно видел переулок, по которому повстанцы передвигались весь день, однако света было очень мало, что делало невозможным определение целей на больших дистанциях, и, за исключением нескольких выстрелов, ночь прошла без происшествий. Ночью сержанту было трудно заснуть — спать не давал адреналин. Находящиеся поблизости армейские подразделения через свои гигантские звуковещательные станции транслировали звуки плача младенцев и тяжелую рок-музыку — их целью было противостоять пропаганде, которая каждые несколько часов разливалась из громкоговорителей на городских минаретах.

Рано утром следующего дня Рейес уже был у своей винтовки, готовясь к новому насыщенному дню. Команда внимательно изучала переулки и крыши, но никого не обнаруживала. Тут кто-то из снайперов заметил, что люди передвигаются за заборами. Когда Рейес сфокусировался на них, то увидел, что повстанцы передвигаются низко за ними. Некоторые заборы и стены были невысокими, и когда за ними проползали люди, он мог видеть части их оружия и тел. Ковальски что-то заметил и указал Рейесу на один из проломов в стене — наблюдатель заметил человека, высунувшего из него голову. Рейес тоже увидел его, и оба снайпера, казалось, несколько минут за ним наблюдали.

— Буду стрелять, — произнес сержант и прицелился прямо туда, откуда показывался человек, слегка нажимая на спусковой крючок и выжидая, пока тот снова повернет голову. Когда перекрестие прицела закрыло лицо человека, он еще чуть-чуть сильнее нажал на спуск. Первоначальное попадание своей пули он пропустил, но винтовка как раз успела опуститься, чтобы он увидел, как во все стороны разлетается мозговое вещество.

— Кто хочет виноградного сока? — спросил он своего напарника, который похлопывал его по спине за удачный выстрел.

Вскоре командир роты «Браво» попросил Рейеса выделить двух снайперов для работы дальше вдоль их позиции. Рейес и Ковальски остались на месте, а Морган и Грейвел покинули крышу. По мере того как день сменялся ночью, Рейесу становилось все труднее вести огонь по неуловимым боевикам, но он знал, что его команде удалось не допустить обстрелов из РПГ их позиций.