Охотник среди теней — страница 24 из 49

На вторую ночь Рейес и Ковальски наконец-то слезли с крыши, чтобы немного передохнуть, перекусив и расположившись на ночлег за своим укрытием. На третье утро, когда выглянуло Солнце, они вернулись к будке.

Во время утреннего изучения местности они обнаружили провода, проходящие через переулок к зданию школы, находящемуся в отдалении. Накануне никаких проводов там не было, и Ковальски вызвал помощь в виде стоящего недалеко танка M1 «Абрамс». Танк въехал в переулок и переехал провода, вызвав небольшой взрыв, который совершенно не затронул машину. Затем «Абрамс» вернулся к зданию, в котором находились снайперы, и выстрелил в здание школы, обрушив стены и часть крыши.

Как только Рейес по-настоящему осмотрел местность, он начал понимать, насколько разрушена эта часть города. Почти каждое здание было побито пулями; стены частично лежали в руинах от гранатометных выстрелов, минометных мин, бомб и 40-миллиметровых гранат. Ночью пехотинцы вызывали огонь из минометов, и это было видно по крышам зданий вдали. Место казалось непригодным для жизни, но все же можно было заметить передвижение противника.

Все это время снайперы из 1/5-го батальона держали повстанцев на мушке, и как только они покидали свой район, то попадали в охотничьи угодья других снайперов из соседних подразделений.

Последние несколько дней Рейес и Ковальски по очереди брали в руки снайперскую винтовку. Ковальски был на оружии, а Рейес дежурил со зрительной трубой, когда они оба увидели человека внутри здания школы, передвигавшегося по второму этажу. Половина здания была разрушена танком, но некоторые помещения все еще оставались целыми. Указывая напарнику расстояние, Рейес заметил на спине повстанца, кравшегося в тени, ручной гранатомет — он пытался найти позицию для стрельбы. Ковальски прицелился и поймал человека в профиль; его мишеней стала голова. После выстрела Рейес наблюдал через трубу, как закручивается и исчезает инверсионный след от пули. Это было странное зрелище — видеть, как раскалывается голова человека, — и он был вне себя от радости; он был в восторге, потому что ему впервые удалось увидеть нечто подобное. Рейес был очень рад за своего напарника и поздравил его со вторым убийством — к тому же это был феноменальный выстрел. Оба снайпера были захвачены моментом и на время забыли, где находятся. Перевернувшись на бок, они поздравили друг друга, а потом поняли, что их могут обнаружить, и снова укрылись.

Посреди всего этого хаоса Рейес начал лучше понимать свою роль в поддержке роты. Он знал, что она очень важна, ведь его команда не только убивала врага, но и спасала жизни пехотинцев, находившихся под ними. Ведь если бы хоть несколько гранат попало в цель, потери в роте могли быть гораздо выше. Снайперу также было ясно, что он и его напарник, возможно, никогда не будут обнаружены врагом, но пехотинцы под ними находятся под огнем круглые сутки.

Предсказуемо, огонь вражеских минометов становился все точнее. Когда снова наступила ночь, команда слезла с крыши, и в тот вечер несколько минометных мин действительно угодили в их здание. У Рейеса и Ковальски хватило ума нырнуть в укрытие и прижаться друг к другу, когда они услышали свист падающих снарядов.

Все эти действия изрядно потрепали их тела; наступило истощение. Когда они были на крыше, то почти ничего не ели, теперь же желудки сводило от голода. Глаза устали от постоянного наблюдения, а тела затекли от неподвижного лежания. Теперь Рейес понимал, почему его обучали так жестко. Он провел много часов в условиях, худших, чем те, в которых оказался сейчас, и, хотя его тело чувствовало усталость, он знал, что сможет выдержать еще многое.

В ту ночь, когда прекратился минометный обстрел, оба снайпера спали за бетонной будкой. О безопасности беспокоиться было не нужно, потому что морские пехотинцы вокруг них выставили охранение. Хотя пулеметчики всю ночь продолжали обстреливать цели, и заснуть было трудно, Рейес и Ковальски все же получили необходимый отдых.

Когда на следующее утро взошло Солнце, оба снайпера снова заняли свои позиции. Когда они приступили к обычной рутинной работе по осмотру ближайших окрестностей, Рейес был с винтовкой, а Ковальски работал со зрительной трубой. Улицы и крыши домов были пусты, и почти ничего не изменилось, — кроме того, что обнаружил Ковальски. На крыше дома в 200 ярдах к северу от их позиции наблюдатель увидел две трубы, лежащие рядом друг с другом. Когда он сфокусировался на этих предметах, то заметил, что из труб торчат две гранаты, которые были нацелены на морских пехотинцев, находившихся под ними. Команда немедленно вызвала роту и доложила о своей находке. Лейтенант из взвода оружия тоже осмотрел крышу и согласился со снайперами. Рота попыталась уничтожить их навесным огнем, но минометы были недостаточно точны, чтобы попасть в крышу, на которой находились гранатометы. Тогда Рейес получил приказ открыть огонь по гранатам; только он хотел, чтобы стрелял его напарник, потому что именно он их и заметил. Чтобы уничтожить РПГ, потребовалось две пули. Первая пуля попала в гранату, но ничего не произошло. Вторая пуля снова попала в ту же гранату и разнесла ее. Когда она разлетелась, пусковая труба, в которой она находилась, опрокинулась на трубу, лежавшую рядом, отчего сработал второй гранатомет. Обе гранаты упали на дорогу и взорвались, однако никого не ранили.

Сразу после этого Рейес заметил машину скорой помощи, которая ехала по дороге в их сторону. Скорым разрешалось забирать убитых и раненых повстанцев, поэтому снайпер предположил, что машина едет к трупу, который находился в 75 метрах от них на другой стороне дороги. Мертвец вместе со своим АК лежал там еще до того, как снайперы поднялись на крышу — его убили пехотинцы.

Морпехам велели следить за машинами скорой помощи, потому что они не должны были забирать оружие, только тела. Было известно, что они перевозили и боевиков, и оружие по всему городу. Неудивительно, что, когда машина подъехала к телу, все морпехи, сидевшие на крыше, уставились на нее. Когда скорая остановилась, из ее кабины выпрыгнуло двое мужчин, которые подняли тело и закинули его в кузов. Рейес и Ковальски только что сползли с крыши, чтобы поговорить с лейтенантом о гранатометах, но в это же время снайпер наблюдал за людьми из машины скорой помощи со своей M-16 в руках, ожидая, не схватят ли они автомат. Конечно же, один из людей потянулся за АК, а затем направил ствол в сторону морпехов, но выстрелить не успел — Рейес успел сделать пять выстрелов по человеку, прежде чем тот упал на землю. Потом снайпер осмотрел тело через прицел, чтобы убедиться, что тот мертв.

Поскольку с этой крыши они вели огонь последние несколько дней, а повстанцев в переулке больше не было, оба снайпера решили сменить позицию. Собрав свое снаряжение, они направились на восток, на крышу другого дома, откуда можно было наблюдать за другим переулком. В соседних зданиях находились «ворчуны». Рейес сразу же заметил импровизированную баррикаду из шлакоблоков и обломков, перекрывавшую половину дороги, и назначил ее вместе с несколькими другими местами, откуда могли появиться боевики, в качестве ориентиров. В основном это были подходы и проемы в стенах и заборах, идущих вдоль переулка. Тем временем Ковальски решил воспользоваться огневой поддержкой минометов. Он переговорил с минометным отделением взвода оружия, назвал заранее намеченные рубежи и выдал им координаты требуемых целей, включая баррикаду в переулке.

Устроившись на новой позиции, Рейес попросил у пулеметчиков, сидевших на крыше неподалеку, боеприпасы, поскольку их еще не пополняли. Вернувшись на позицию, он решил проверить баррикаду. Он не ожидал, что за ней кто-то есть, и когда выстрелил в стену, сбивая обломки, то с удивлением увидел, что за ней склонились трое автоматчиков. До этого во время боестолкновений с противником снайпер подметил одну особенность — повстанцы передвигались и сражались группами по три человека. Как правило, у одного из группы был РПГ, а у двух других — автоматы и пулеметы, поэтому в том, что снайпер увидел в руках у двоих автоматы Калашникова, а у одного — ручной гранатомет, не было ничего необычного. Гранатометчик представлял непосредственную угрозу, и Рейес вначале нацелился на него. Ковальски схватил рацию, и через несколько секунд уже вызывал огонь из 60-мм минометов. Снайпер держал перекрестие прицела на нижней части груди человека с РПГ, который теперь возвышался над баррикадой. Тот не мог видеть снайперов и пытался определить место, откуда стрелял Рейес. Когда гранатометчик приподнялся чуть выше, снайпер выстрелил. В это время Ковальски закончил передавать целеуказание и услышал выстрелы из минометов. Пуля попала человеку точно в грудь, и когда он упал, гранатомет соскользнул с его плеча. Двое других пригнулись за баррикадой, пытаясь оттащить своего товарища к ближайшей стене, но было уже поздно. Боевики исчезли в облаке пыли, образовавшемся в результате прилета минометной мины в переулок — трое иракцев были поражены первым же выстрелом, и шансов выжить у них не было. Ковальски быстро приказал минометчикам «стрелять на поражение», и вскоре окрестности сотрясали свист и грохот прилетающих мин. Переулок и близлежащие здания заволокла пыль, и когда все прояснилось, от места, где находились люди, остались одни руины. Оба снайпера были потрясены и договорились почаще использовать минометы.

Вскоре Рейес с Ковальски поменялись местами. С оружием Рейес не жадничал, и хотя ему нравилось убивать, он чувствовал себя лучше, когда вел наблюдение для своего товарища. Даже после минометного обстрела враг все еще передвигался по территории. Ковальски наблюдал за переулком, когда очередной боевик высунул голову из-за стены. Было очевидно, что он собирается перебежать дорогу. Иракец еще раз оглянулся, а затем бросился бежать с РПГ на плече. Ковальски навел на него перекрестье и выстрелил, попав в ногу. Повстанец рухнул на землю, оружие упало за его спиной. Рейес наблюдал за происходящим через зрительную трубу. Человек корчился от боли, у него из бедра хлестала кровь. Рейес напомнил Ковальски, чтобы тот оставил свою цель в живых, надеясь, что другие выйдут и попытаются утащить своего товарища. Их терпение было вознаграждено, и вскоре выбежал еще один повстанец, однако вместо того, чтобы помочь своему другу, он поднял гранатомет и направил его в сторону снайперской команды. В тот же момент Ковальски нажал на спусковой крючок. Человек стоял на месте достаточно долго, чтобы из гранатомета вылетела граната, но как раз в этот момент пуля снайпера угодила ему прямо в грудь, опрокинув на спину. Граната бесцельно взмыла в воздух и взорвалась вдали, а Ковальски выстрелил еще дважды и прикончил обоих боевиков.