Охотник среди теней — страница 39 из 49

К счастью, морские пехотинцы не были прижаты огнем и пробились сквозь засаду. Оказавшись на Ист-Энд-роуд, они повернули на юг, чтобы вернуться на базу. Командир патруля CAAT передал по рации, чтобы машины сократили интервал, и чудом никто не пострадал.

Двигаясь на юг по Ист-Энд-роуд, патруль все еще находился под обстрелом, но его интенсивность была уже гораздо меньше. Экипаж головной машины с удивлением обнаружил припаркованный поперек дороги седельный тягач с полуприцепом, что вынудило патруль развернуться. Командир патруля решил повернуть обратно в город. Будучи командиром снайперской команды, Мэй обязан был владеть обстановкой, и сержант был ошеломлен, узнав, что они движутся обратно через город.

— Ты с ума сошел? Почему мы поворачиваем назад? — крикнул Мэй водителю. — Мы только что вышли из этого города целыми и невредимыми, а ты хочешь вернуться обратно!?

Но сержант не знал, что другого выхода у них не было.

Въехав обратно в город, морские пехотинцы с тревогой ждали, когда бой вспыхнет снова. На этот раз они находились в двух кварталах к югу от последней дороги, и когда машины проезжали через общественный район, по ним снова открыли шквальный огонь. Боевики находились на крышах домов, обстреливая проезжающие машины. Когда морские пехотинцы ускорились, водитель головной машины увидел, что улица, по которой они ехали, подходит к концу. Он повернул на север, а через квартал попытался свернуть на запад, но пропустил поворот и врезался в стену двора, застряв. По рации водитель стал кричать, что не может сдать назад. В темноте Мэй и остальные не могли видеть, что происходит, но командир машины объяснил ему ситуацию.

— Я позову своих ребят, и мы спешимся, — сказал сержант.

Снаружи, в пустынной ночи, обычно было холодно, но Мэй не замечал этого, потому что его адреналин зашкаливал. Выскочив из машины в бой, он сразу же заметил стрелков с РПГ. Вражеский огонь велся очень близко, и их пулеметы обстреливали стены вокруг него. Из зданий по обеим сторонам улицы доносились звуки и вспышки выстрелов, но Мэй понял, что из-за темноты на улицах стрельба была неточной. Хотя погода была отвратительной, это помогало морпехам, поскольку видимость была ограниченной. Снайпер открыл огонь с улицы, в то время как его товарищи по команде высыпали из своих «Хаммеров» и двинулись к нему. Он приказал им выставить охранение вокруг подбитого автомобиля, по которому также велся огонь.

Окружив машину, морпехи начали действовать. Каждый из них взял на себя разные сектора и открыл огонь. Благодаря ПНВ, у них было небольшое преимущество, но в темноте все равно было трудно находить цели. Взяв свою M-4, Мэй, прежде чем стрелять, быстро просканировал крыши на предмет силуэтов. Он переходил от морпеха к морпеху, ориентируя их и указывая им цели. Один раз, когда он говорил кому-то двигаться вперед, в стену в нескольких метрах перед ними попала граната от РПГ, разбросав повсюду куски бетона. Мэй был рад, что не приказал ему выходить раньше.

Через несколько минут вторая машина вытащила первую из стены. Мэй приказал своим людям загружаться, и вскоре они снова ехали, все еще находясь под огнем. Первая машина, та, что застряла, отправилась непосредственно на базу в одиночку, а три другие начали сдавать задом, чтобы освободить место для разворота. Когда патруль снова двинулся на запад, к базе, Мэй почувствовал облегчение. Он понял, как легко можно было попасть под пули, но при этом никто не пострадал. Двигаясь по дороге, командир патруля спросил, где находится машина номер один, так как они потеряли с ней связь. Они не знали, что антенна первой машины была сорвана и что она уже вернулась в лагерь.

То, что произошло дальше, было ошеломляющим. Машины остановились и развернулись. Мэй не могла поверить в происходящее. Командир патруля, не зная о местонахождении первой машины, приказал повернуть обратно в город, чтобы найти потерянный «Хамви». Теперь, когда они ехали обратно в засаду, Мэй потерял дар речи, задаваясь вопросом, сколько еще вещей может пойти не так. Было забавно, что он сам участвует в самом худшем сценарии. Сержант было подумал о том, чтобы попросить водителей выпустить его команду, чтобы они могли пешком вернуться на базу, но понял, что это нереально.

Как только они вернулись в район, огонь вспыхнул снова. Мэй сгорбился в центре машины, прислонившись к двери. Их «Хамви» был средним из трех. Он посмотрел через лобовое стекло на пулеметчика, сидевшего в турели головной машины. Это был ланс-капрал Сиснерос, который вел огонь по вражеским позициям, пока они ехали. Его.50-калиберный пулемет громыхал. Он наносил достаточно урона врагу, работая за всех морских пехотинцев в патруле, но как раз когда они приближались к перекрестку, Мэй увидел, как из темноты в головной «Хамви» что-то метнулось. Это была граната от РПГ. Она врезалась в турель, взметнув в воздух пламя и искры. Сиснерос погиб мгновенно, а всех находившихся внутри морпехов изрешетило осколками. Верхняя часть кабины загорелась, и, когда все оказались выведены из строя, «Хамви» покатился к перекрестку, прямо в зону поражения противника.

Водитель в машине Мэя был в шоке, и снайпер крикнул ему, чтобы тот проезжал перекресток, иначе по ним отработают из пулеметов. Противник уже расстреливал подбитый «Хамви», и, как и ожидалось, когда машина Мэя проскочила перекресток, она попала под огонь. Было ясно, что нужно вытаскивать морпехов из горящего «Хамви», иначе их убьют, — если они уже не мертвы. Остановившись, Мэй выпрыгнул из машины, крикнув наводчику, чтобы тот открыл огонь вверх по дороге, на север. Замыкающий «Хамви» тоже проехал перекресток, и все, кроме пулеметчика, выпрыгнули из машины.

Мгновенно морские пехотинцы оказались в меньшинстве, и попали под шквальный огонь. Мэй находился у стены, обстреливая дома на противоположной стороне улицы, когда заметил командира машины, стоявшего рядом с ним.

— Нужно подготовить твоего санитара! Будут потери! — крикнул сержант. Морпех как раз собирался бросить две гранаты через стену рядом с ними, чтобы убить всех, кто окажется на той стороне.

— У нас нет санитара! Он находился в первой машине! — ответил морпех.

Закон Мерфи официально вступил в силу. Мэй в недоумении покачал головой. Он оглянулся на горящий «Хаммер», стоявший всего в тридцати ярдах от него, и увидел двух морских пехотинцев — водителя и П-водителя, то есть помощника водителя, — перебегавших дорогу. Снайпер мог с уверенностью сказать, что оба они ранены. Поскольку Мэй находился ближе всех к месту происшествия, они побежали к нему. П-водитель, едва державший в руках пистолет, истекал кровью из ран в своей руке и ноге.

— Я не могу стрелять! И что мне теперь с ним делать? — с болью произнес П-водитель. Мэй посоветовал ему положить пистолет в карман, потому что он может понадобиться ему позже. Сержант понимал, что бой только разгорается. Как только другие боевики в городе поймут, что им удалось вывести из строя машину, они сойдутся на позиции морпехов, чтобы попытаться их прикончить. Мэй повел обоих водителей к месту сбора раненых, расположенный между стеной и «Хаммером».

«Если мы продержимся несколько минут, скоро здесь будут силы быстрого реагирования», — подумал снайпер. Он начал перевязывать П-водителя, пока тот рассказывал ему о своих ранениях. Мэй заметил небольшой осколок в его спине, но велел ему возвращаться в бой, потому что им нужно было использовать все имеющееся оружие, чтобы выбраться отсюда.

Несмотря на страх, Мэй приказал себе сохранять спокойствие. Быстро оглядевшись по сторонам, он понял всю ситуацию. Гранаты и пули били по машинам, стенам и дороге рядом с ним, и в какое-то мгновение сержант смирился с мыслью, что может не дожить до конца боя. В его голове пронеслись мысли о жене и дочери. Он понимал, что может погибнуть на этой грязной улице в глуши, но обещал сражаться, пока его не убьют.

Перевязав товарищей, Мэй снова вступил в перестрелку. Проскользнув за угол, он увидел двух морских пехотинцев, открывающих задние пассажирские двери горящего «Хаммера». Это были Адамс и Гарсия из группы Батлера. Сам Батлер со своим наблюдателем находились в первой машине, уже на базе. Мэй загордился тем, что они действуют правильно. Они спокойно вытащили из горящей машины свое штатное вооружение и оборудование, но оба были ранены осколками в шею, спину, руки и ноги. Когда они вытащили все свое снаряжение, Адамсу хватило ума забраться обратно в «Хамви» и вытащить Сиснероса из ремней безопасности, прежде чем машина оказалась полностью охвачена пламенем. Когда Авила увидел своих друзей, он бросился к ним на помощь под градом пуль. Повстанцы, увидев трех отдельно стоящих морпехов, открыли огонь из всех имеющихся у них стволов. Гарсия среагировал на стрельбу и открыл ответный огонь вместе с Мэем с угла улицы. Адамс и Авила начали переносить Сиснероса через дорогу, пока Гарсия прикрывал их огнем. К этому времени остальные морские пехотинцы уже понимали, что происходит, и двое из них отправились на помощь Мэю. Прежде, чем выскочить на улицу, они сгрудились на углу, и открыли огонь на подавление, чтобы трое морпехов смогли добраться до безопасного места.

Сержант понял, что его морпехи ранены, и хотя еще теплилась надежда, что Сиснерос мог выжить, увидев его, он понял, что шансов нет. У морского пехотинца отсутствовали части тела, и он был сильно обожжен. На углу улицы на месте застыл Адамс, пока Мэй выносил тело Сиснероса к ближайшему «Хамви», закрывая его от других морпехов, чтобы не деморализовать их.

Повстанцы приближались, и гранаты РПГ били все ближе. В этом хаосе ситуация выглядела мрачной. Морские пехотинцы оказались в городе в ловушке: одна уничтоженная машина, один убитый, четверо раненых, и у всех заканчивались боеприпасы. Однако, поскольку патруль уже дважды проходил через этот район, Мэй решил, что у повстанцев тоже скоро закончатся боеприпасы.

В пункте сбора раненых Гарсия остро нуждался в медицинской помощи. Его на минуту охватил туман войны, и он засомневался, стóит ли снова возвращаться в бой, но после нескольких слов сержанта Мэ