– Лучший магазин одежды где у вас? – спросил я таксиста.
– Импорт или так?.. – с намеком поинтересовался дюжий водитель, с таким хитроватым выражением лица, что я еще раз проверил свои карманы. На самом деле этот водитель курил у машины, и я его выбрал за харизму. Есть такие, весь вид которых показывает, что человек нашел себя в жизни. Надежды оправдались, таксист доставлял клиентов фарцовщикам и спекулянтам.
– Спекулянтов имеешь в виду?
– Ну-у-у, не то чтобы… – замялся тот.
– Я не мент, и законность меня не интересует. Так что?
– Едем, – кинул тот.
Пока ехали, я освободил карманы дубленки от трофеев и других вещей и сложил их все в чемоданчик. Кстати, от него надо тоже избавиться. Лучше нормальный чемодан взять, чтобы соответствовал, так сказать, имиджу. А от этой советской старины избавиться.
Поправив ТТ за поясом, я проверил, легко ли он вытаскивается – местные могли и ограбить – и наблюдал, как мы свернули к гаражам.
Притормозив где-то в середине ряда, водитель посигналил, через пару секунд приоткрылась небольшая калитка в воротах гаража.
– Это тут. Всё, что надо, есть. Мои комиссионные – пять рублей, – напомнил водитель.
– Нормально.
– Вещи можете оставить тут, – предложил тот.
– Мне будет спокойнее, если они останутся со мной, – ответил я и вылез из машины вместе с чемоданчиком.
К моему удивлению, никакой бандитской засады в гараже не обнаружилось. Внутри находился паренек из тех, что раньше называли стилягами, однако по виду парня и не скажешь, что эта мода прошла.
Быстро осмотрев при свете лампочек многочисленные узлы и сумки (были и новенькие чемоданы), я прошел в гараж и посмотрел на стилягу – я стал мысленно называть его так.
– Что интересует? – поинтересовался тот, настороженно посмотрев на меня.
– Реальный импорт на меня. Чтобы со стороны можно было принять за иностранца.
– Полная?
– Да.
– Обувь у вас фирма. Да и брюки тоже. Дубленка только подкачала, – слегка склонив голову, он посмотрел на карман, задумался и испуганно сглотнул. – Мы можем взять за полцены.
– Устраивает, – согласился я.
За пятнадцать минут я был одет в действительно хорошую фирму, не зря тут был порт, куда заходят иностранные суда.
Поправив складки, я притопнул новеньким ботинком на толстой подошве и, пройдясь, проверил, как всё это на мне сидит. Даже белье и носки взял новые. Гаражный магазинчик, что предоставлял широкий ассортимент покупок, меня искренне порадовал.
– Как на вас шили, – угодливо сообщил паренек.
– Согласен. Сколько?
– Триста шестнадцать рублей. Куртка кожаная, американская, дорогая. В таких летчики ходят.
– С учетом скидки? – усмехнувшись, спросил я.
– Конечно, – не моргнув глазом, соврал тот и тут же отлетел на узлы, когда тэтэшная пуля ударила его в грудь. В таком деле нужно работать по возможности без свидетелей, а подобный след я оставить просто не мог.
Быстро развернувшись, я выскочил на улицу, где таксист уже запустил двигатель и с хрустом врубил первую передачу. Снег сыграл с ним дурную шутку, я успел и выйти, и прицелиться, и выпустить дополнительно две пули, пока шины визжали на ледяном насте.
– Извините, парни, но тут на войне как на войне. Я не оставляю следов и свидетелей, – пробормотал я, опустив пистолет.
«Волга» тем временем немного проехала, задергалась и заглохла. Возвращаться в машину я не стал, только подошел и сделал контрольный выстрел через покрытое сетью мелких трещин боковое окно. В салоне не было моих отпечатков, за всё время поездки я только раз снимал перчатки, чтобы переложить вещи, и ничего не касался. Я себя контролировал.
Открыв дверцу, чтобы убедиться, что водитель мертв, я толкнул его внутрь салона, стараясь не испачкаться в крови, и удивленно приподнял брови. Между дверью и сиденьем лежала шипастая дубинка. Взяв ее в руки, я присмотрелся. Сомнения в необходимости убирания подобных свидетелей сразу отпали. Свежие следы крови и клок волос показали, что они не так чисты, как мне казалось. Не простые спекулянты, но и убивцы.
С сожалением осмотрев изляпанный кровью салон (теперь машиной не воспользуешься), направился обратно в гараж. Там взял новенький английский чемодан и, вытащив его наружу, проверил, все ли вещи собрал, и стал готовить погребальный костер для стиляги. Бензином пользоваться не хотелось – что это за иностранец, от которого керосином воняет? Пришлось так поджигать те тряпки, что вытащил из узлов, и свою старую одежду. Избавлялся таким манером от улик.
Привел себя в порядок, бумажник с валютой положил в правый карман тёплой кожаной куртки на меху, документы – в левый.
Кстати, документы у меня были на Жана Требулье, гражданина Французской республики тридцати шести лет отроду – я тиснул их из тайника Гоши Музыканта за несколько минут до его смерти. Путём работы лезвием и разными растворителями, фотография сменилась на мою, а возраст по году рождения снизился до двадцати шести. Имя осталось, но фамилия поменяла несколько букв и стала Тревунье. Подделка была качественной, и я не боялся спалиться.
Причина менять фамилию была веской. Во-первых, такой человек существовал, он был французским коммунистом, и ему действительно было двадцать шесть лет. Во-вторых, он жил в Советском Союзе вот уже три года. В-третьих, лет семь назад я зашел к своему знакомому из технического отдела и, сообщив ему, что получил задание набивать руку на создании фальшивых документов, предъявил ему переделанный паспорт француза. Тот долго ржал и сообщил, что опытные зубры на границе раскроют мою фальшивку влет, но признал, что та сделана неплохо. Средненько. Потом он проверил, есть ли подобный приказ. Тот действительно имелся – попросить начальство его отдать было не трудно, и этот парень в течение года учил меня разным ухищрениям по подделке документов на выделенных под роспись бланках. Потом я ушел служить срочную в погранвойска, но знакомого не терял, и знал обо всех новинках защиты как наших, так и заграничных загранпаспортов. Ну, а когда продолжил учиться в институте, узнал, кому разрешен выезд за границу с примерно такими же данными, что у меня были на захованном паспорте. Доделал его и держал как запасной вариант в схроне у отца. Так что в своем паспорте я был уверен.
Валюта из тайника Гоши Музыканта и трофеи, собранные с тел Стругова и его охранника, улеглись в портмоне, что находился в кармане, отчего тот сразу потолстел. Купюр действительно хватало, причем валюты разных государств. Были и французские франки, и английские фунты стерлингов, и американские доллары, и советские рубли. Но последних мало, только чтобы оплатить билеты на самолёт.
Всё, теперь я гражданин Французской республики. С подобными документами и наглой мордой я без труда смогу улететь из Союза. Главное, чтобы прибыть в аэропорт за десять минут до отлёта и зарегистрироваться. Если билеты, конечно, будут в наличии, бронировать опасно.
Все свои документы, оружие и другие вещи я сложил в отдельный небольшой портфель, найденный среди вещей спекулянтов, и тоже присоединил его к чемодану. Чиркнула зажигалка, и гараж вспыхнул. Потом я подошел к «Волге» и поджёг заранее вставленную в бензобак тряпицу. Подхватив багаж, я бегом побежал к выходу с территории гаражей. Сзади громко хлопнуло, когда огонь добрался до бензина, но я был уже далеко. За углом гаражей.
Бежал минут сорок, даже по улице немного, где прохожих не было. Позади разгоралось зарево пожара, а я шагал по улице в поисках ближайшей остановки. В темноте, при свете редких фонарей ее было трудно найти. Тут мне повезло, частник остановился на мой взмах руки.
– Куда? – спросил он, окинув взглядом мой наряд.
– В аэропорт.
– Не по пути, но так и быть, довезу. Садись.
Забравшись на заднее сиденье и сложив багаж рядом, я поправил поскрипывающую кожей и пахнущую новьём куртку, как мне ее и рекламировал стиляга.
Я расслабленно откинулся на спинку и стал вертеть головой, поглядывая на дома, улицы и прохожих.
По-новому прикинутый, я снова прошел в здание аэропорта и направился на сдачу багажа. Мой рейс уже готовился к отправке. Сдав чемодан, я с портфелем прошел в салон самолета и, решив не терять времени, положил портфель на полку. После чего занял свое место, пристегнулся и почти моментально вырубился. Уработался, можно сказать, теперь можно и отдохнуть с чистой совестью, пока есть такая возможность.
Разбудила меня стюардесса. Посмотрев на полупустой салон и выходящих пассажиров, я кивнул в благодарность и, отстегнувшись, забрал ручную кладь и поспешил на выход. Несмотря на беззаботный вид, я четко всё фиксировал. Был и милицейский наряд, что прогуливался по залам аэропорта, и неприметные парни с внимательными взглядами. Надвинув шапку поглубже, я получил по квитанции багаж и направился к стойке, где находился десяток телефонов-автоматов. Бросив монетку, я сделал несколько звонков. К сожалению, новости не порадовали, ни в Англию, ни во Францию рейсов сегодня уже не будет. Но зато был один в Италию. Отлет через полтора часа. Забронировав на себя один билет – свободные, к счастью, были – я направился к камерам хранения, где в одной ячейке оставил свой портфель, в другой листы с показаниями двух британских агентов, и только потом уже к стоянке такси. Мне удалось избежать внимания к себе, хотя по мне и мазнули пару раз взглядом.
С такси мне, как всегда, не повезло. Разъехались, развозя пассажиров, но тут я заметил, что одна приближается, судя по светящемуся зеленому огоньку за лобовым стеклом – свободная. Опытный таксист, определив во мне иностранца, моментально среагировал на взмах руки и притормозил.
– Аэропорт Шереметьево, – с акцентом сказал я по-русски.
– Садитесь, – кивнул тот.
Так что из аэропорта я поехал в Шереметьево. Никто за нами не ехал, вел я себя, на взгляд водителя, как и положено интуристу, то есть глазел во все стороны и охал от удивления. В Шереметьево я расплатился с водителем советскими рубликами, отчего тот слегка огорчился (ничего, зато срок за хранение валюты не получит), к тому же точно по счетчику. Ни один иностранец больше не даст, менталитет такой. Это наши могут сверху накинуть.