— Разберемся.
—С такими следователями вы долго разбираться будете… Ладно, что вы от меня хотите?— повторил я, немного успокоившись. Все это было для вида, я держал свои эмоции в кулаке, и вспышка гнева была наиграна.
—Нужно найти его. Приехали мы не официально, хотя министр в курсе.
—Помочь?— я задумчиво откинулся на спинку лавки, рассматривая собеседников.— А как? У меня через три дня начинаются уроки. Я школьник если вы не в курсе.
—В курсе,— как я и ожидал, ответил полковник. Наверняка собрали информацию обо мне.— Напишем справку, так что ничего страшного — наверстаешь. Ты ведь круглый отличник?
—Да.
—Теперь вопрос стоит только в том, чтобы узнать суть твоей помощи. Как ты думаешь искать преступника?
—Да найти его не трудно, он городской…— задумчиво сказал я и, поймав удивленные взгляды следователя и опера МУРа, хмыкнул.— Сводки читать надо. Работает он только в области, где живет — не гадит. Сколько на нем жертв?
—Пока примерно около двадцати,— ответил следователь.— И то это не точно.
—Да, их уже не меньше пятидесяти. Как настроение жителей области?
—Зло-испуганное. Требуют найти убийцу. Уже прошел слух, что действует один человек. Был митинг у здания обкома партии.
—Это хорошо. Значит так. Помогать я вам согласен. Думаю, на поимку уйдет вряд ли больше недели…
—Одной недели?!— удивленно-зло переспросил полковник.— Да мы его два года ловим!
—Я не Жавнерович. Работаю за совесть, а не за славу и благодарности. Недели мне хватит. Теперь не перебивайте. Возвращайтесь в Ростов и через своих людей пустите слух, что на поимку отправлен лучший сыщик Союза по приказу самого Генсека. А я за это время вернусь в Киев, мне брата и сестру отвезти надо, разберусь с делами и первым же самолетом вылетаю в Ростов. Думаю, к этому времени слухи обрастут множеством дополнительных подробностей. Нужно будет их подогревать, чем больше нелепости в слухах, тем лучше.
—Хочешь заставить его нервничать?— задумался полковник.
Я посмотрел на него и твердо сказал:
—Да.
—Ясно. Хорошая идея.
—Это еще не все. Из Москвы действительно должен прилететь человек который и будет изображать их себя того самого следователя. Пусть изучает уголовные дела и бродит с задумчивым видом. Найдете такого артиста?
—Сделаем.
—А я поселюсь в частном доме, вы товарищ Вяткин предоставите мне материалы на изучение. Если понадобится — организуете встречу с работавшими по этому делу оперативниками. В общем, мне нужно два дня на изучение — хочу найти закономерность. Обычно такие упыри имеют свой почерк — собирать трофеи с жертв, например, но бывают и исключения. Там посмотрим. Думаю, дней за пять смогу вычислить, кого искать. Дальше уже вы сами раскрутите это дело, напоминаю, что я там нигде не должен фигурировать. Мое начальство крайне отрицательно относиться к подобным делам.
—Хорошо,— кивнул полковник и они стали собираться.
—Что думаешь?— спросил полковник, как только они вышли со двора и пешком направились вниз по улице. Местный участковый, отпущенный по своим делам, уже ушел, а машина с капитаном медленно двигалась за ними.
—Раскусил он нас, причем сразу,— ответил тот, что представлялся следователем. Хотя, в принципе это он и был.— Зачем ты только министра вплел.
Было видно, что собеседники если не хорошие друзья, то приятели точно и в разговоре позволяли себе много вольностей.
—Да к слову пришлось, увидел мальчишку, решил показать как это дело важно для нашего государства. Как его только в комитет взяли?
—На этом он нас и раскусил. А с комитетом вообще темная история, не нужно туда лезть.
—Это точно.
В действительности же никакой министр МООП естественно о своеволии сотрудников правопорядка ничего не знал. Однако и ругать сотрудников пошедших на должностное преступление, сообщив постороннему о жертвах в Ростовской области не стоило, так как они действительно болели за это дело.
—Мне он показался вполне адекватным. Вопросы задавал нужные, однако вот его поведение…— задумался следователь.
—Ты что не понял? Играл, грубовато немного, я сперва тоже не сразу сообразил, но играл. Не простой паренек.
—Да, теперь все сходиться… Хотя если вспомнить кто его дед, все встает на свои места. Соколов думать умеет.
—Он с ним не общается, мне так агентура сообщила.
—Надеюсь, твои источники оказались правы и парень уникум.
—Старшина которого задействовал парень в Москве, мой двоюродный брат. Ему кстати за это дело младшего лейтенанта дали и представили к ордену Красной Звезды. Когда отмечали братишка и проговорился, а дальше я из него все и вытянул. Потом начла пробивать по базам, выяснилось, что он и в Сочи засветился в рапорте судмедэксперта. Сложить дважды два было не трудно, я курировал работу по брестскому маньяку что в Сочи задержали… Может, искупаемся?
—Почему нет? До вылета еще три часа. Машину отпускаем?
—Да, на попутке доберемся, пусть только вещи до камеры хранения в аэропорту добросят.
'До чего же их припекло. Совсем работать не умеют, за последнее хватаются', - сердито подумал я, когда звук мотора уехавшего 'газика' стих. К этому времени мы обговорили детали и расстались. Полковник и следователь ушли явно ободренные, а я вот не сказать, что был доволен. Разбалуешь их, так будут постоянно просить, дойдет и до того что буду бабашек переводить через дорогу. Сядут на шею и ноги свесят.
'Ладно, хоть с этим делом проблем нет, так как я знаю истинного маньяка. Интересно чтобы сказали полковник и следователь, если бы узнали что маньяк работник обкома отвечающим за комсомольское направление? И то что именно он вышел к разъяренной толпе во время несанкционированного митинга и пообещал найти убийцу?!' — насмешливо подумал я и отодвинулся, не мешая женщинам накрывать на стол. Подошло время обеда.
—Что случилось?— спросила тетя Роза, ставя передо мной тарелку с окрошкой, заметив мой задумчивый вид. Ну или намекая на гостей.
—Кажется, я переиграл в школьника. Да и Жавнеровича зря помянул. Кто его знает, где он сейчас,— тихо буркнул я себе под нос, после чего встряхнулся и улыбнулся, беря ложку.— Да черт с ними теть Роз, все нормально.
Следующие два дня я отдавался отдыху, проводя на море до вечера. Если есть возможность, почему бы не воспользоваться ей, к тому же почему-то отдыхать мне не наскучило. В общем, к вечеру двадцать девятого августа мы садились в поезд Сочи-Киев. Билеты были заранее куплены Амрамом. Он пока оставался еще на недельку, так как отпуск у него был до середины сентября. Работал Амрам водителем на грузовой машине в заготконторе и отпуск себе выбил без проблем.
Ни сестренки, ни Толик не были в восторге от того что мы отбывали домой, пришлось иронично пообещать им что все следующее лето они проведут тут. Детишки не сообразили что правнуков и правнучек у прабабушки Серафимы много, и наверняка все родственники отправят к бабушке на море своих детей на все лето. Хотя вряд ли это расстроит Толика или сестренок, наверняка еще наоборот обрадует. Не одним отдыхать есть с кем побегать и покупаться.
Тот же Толик только благодаря Олегу научился ездить на мотоцикле. Для гонок времени маловато, но он уже уверенно держался в седле. Да и сестричкам это пошло на пользу, так как они за время отдыха умудрились научиться плавать. Правда, по собачьи и метра на три, но ведь научились же.
Сама поездка прошла как-то незаметно. Я покормил детей, потом уложил их спать и так же прикорнул. Проснулся от стука проводницы в дверь с сообщением, что поезд через двадцать минут подойдет к вокзалу Киева. Вот и весь путь.
Дальше умывание недовольных сестер, Толик с таким же видом сходил сам, быстрый завтрак и еще в утренней темноте высадка на перрон. Там нас уже встречали, хотя я и просил этого не делать. Не маленькие сами доберемся до дома.
В общем, комитет по встречи состоял из мамы, бабушки с дедушкой и родной младшей сестры мамы, Серафимы, названной в честь прабабушки. У нас в семье, кстати говоря, было четыре Серафимы.
Сестренки, увидев маму, бросились к ней галдя как галчата, рассказывая как им понравилось на море. Толик так же загруженный как и я, тоже потопал к ним тяжелой переваливающейся походкой. Высадившихся пассажиров было достаточно, однако нам никто не мешал.
По окончанию объятий после десятидневной разлуки мы направились к выходу. Машина уже была нанята, таксомотор на базе новенькой 'Волги', поэтому сгрузив в багажник подарки с юга, мы начали грузиться в машину, что было хоть и не просто, но выполнимо. Дед с Томой и Лидой на переднем сиденье. Бабушка с мамой и теткой на заднем сиденье, ну а между ними устроились и мы с Толиком. В тесноте как говориться, но не в обиде.
К родителям я ехать не собирался, у меня свой дом, а с подарками разберётся и Толик, он принимал участие в сборе и знал что и кому. Ничего серьезного там не было. Так по мелочи, фрукты да несколько вещей дефицита, три рулона импортной туалетной бумаги. Для деда пятилитровая стеклянная бутыль с домашним крымским вином. Достал по случаю у одного из местных, у которого были родственники в Крыму. А то он в прошлый раз обиделся, что я только отцу привёз. Дед тоже большой любитель настоек.
—Меня вот тут высадите,— припросил я шофера, заметив знакомый переулок. Там всего пару кварталов и под теплый бочок Марины.
—К нам сегодня зайдешь?— деловито поинтересовалась мама, отодвинувшись, чтобы я мог вылезти и не стукнул никого грифом гитары.
—Вечером буду.
Шофер вышел, помог достать из багажника чемодан с вещами, гитару я вез в руках, и снова заняв свое место, поехал дальше, оставив меня на тротуаре. Наклонившись, я поднял чемодан и направился к себе домой.
Открыв дверь своим ключом, сложил вещи в прихожей и, стянув ботинки, прокрался в спальню, чмокнув Марину в щечку.
—Ой, кто тут?— вскинулась она испуганно.
—Привет любимая,— снова чмокнул я ее.
После утра любви, за окном уже рассвело, меня ошарашили сообщением, от которого я забыл все на свете: