— неприязненно посмотрев на меня, спросил сторож.
—Да нет, диспетчер на автобазе. Мать медсестрой работает. Старшей. Сам зарабатываю.
—Это как же?
—Комбайнер я. У нас по пятьсот рублей за месяц в сезон бывает. Некоторые и чуть не по тысячи получают, те что передовики производства. Вот и скопил, да и родители помогли.
У меня таких легенд было множество заготовлено, и ложь легко срывалась с языка. Кем я только не было за эти годы, даже золотодобытчиком с Севера.
—А,— сразу успокоился сторож.
—Так что там?
—Да я бы пропустил, но сам понимаешь… Там не только директор крутиться, а и товарищи с верхов.
—Ясно. Завтра, когда открываетесь?
—В девять приходи, как раз будет.
—Лады, спасибо.
—Совет хочешь?
—Ну?
—Трешка.
Зелененькая снова исчезла в лапе сторожа, и тот воровато оглядевшись, сказал:
—Те что во дворе стоят для тех кто по ордеру приезжает забирать. А в ангаре шесть машин стоят. Этот, как его? Исклюзив. Во.
—А африканцы?
—Да кто же им даст? Не они первые не они последние у нас. В общем если с Михалычем договоришься, хорошую машину заполучишь,— понизив голос, он добавил.— Там даже есть две Газ-двадцать два.
—О как? Только такие обычно по заказу, значит, их скоро заберут. Ладно, спасибо. Будут иметь ввиду.
Встав со скамейки, я поблагодарил сторожа и направился к выезду, поймать попутку, окраина Москвы, промышленный район, в основном грузовики ездят.
Сидя в кабине Газ-51, я задумался. С машиной на сегодня обломалось, я как-то уже привык передвигаться по Москве за рулем персонального автомобиля, так что чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего, завтра мне вряд ли кто-то помешает. Мне даже не нужен ордер на покупку машины, без которого их просто не продают, как я уже говорил, у меня было заветное слово, и триста рублей взятки директора. Стандартная такса.
Сейчас вернусь к Михе и поговорю с его батей который отдыхал на ведомственной даче. Причем реально отдыхал, грядок у них там не водилось.
Миха с родителями еще не вернулся, поэтому пока его не было, я достал из чемодана парадный костюм и стал его чистить. Туфли стояли в прихожей.
С отцом Михи мы смогли нормально поговорить только у гардероба в театре оперетты.
—Михаил уже изложил мне, что ты хотел. У меня только один вопрос: что ты знаешь о кооперативах?— глядя на себя в большое зеркало Николай Николаевич поправил галстук, после чего вернулся ко мне.
—Ну-у-у…— я задумался.— Это собственная квартира?
—В СССР объединения граждан для строительства и эксплуатации жилых домов начали появляться в двадцатый годах, но в тридцать седьмом году были ликвидированы как проявление частной собственности,— стряхнув пылинку с плеча, начал пояснять мне прописные для него истины отец Михи.— В послевоенный период численность городского населения резко возросла, и для решения 'квартирного вопроса' в пятьдесят восьмом году ЦК КПСС и Совмин разрешили создание жилищно-строительных кооперативов. Для удешевления и ускорения работ будущие жильцы иногда принимают личное участие в строительстве. Составленные из них бригады выходили во вторые и третьи смены после выполнения нулевого цикла подрядной организацией. Свободных квартир там обычно нет, они фактически проданы еще до начала постройки. Так что если тебе Игорь и нужна кооперативная квартира, то получишь ты ее очень не скоро.
—Это так. Но ведь можно и обойти устоявшиеся порядки не нарушая закон?
Мы стояли у входа в зал негромко общались, старясь не привлекать к себе внимания. До начала еще двадцать минут, так что успеем поговорить. Миха с матерью и другие знакомые уже прошли в зал, мы же еще не закончили.
—Да, можно,— поморщился Николай Николаевич.— Есть дельцы, которые готовы этим заниматься. Я могу дать тебе их данные, но вот ссылаться им на меня не надо, хорошо? У нас напряженные отношения.
—Им можно верить?
—Верить никому нельзя, только себе.
—Понятно.
'Нет, чего я поленился себе еще тогда квартиру купить? Ведь внимания к себе не хотел привлекать. Сейчас вот бегаю. Ничего. Думаю, через недельку уже буду жить в своей квартире. Жаль, только что вечеринки и тусовки с ребятами практически прекратятся. Я теперь не один, с детьми. Миха вот сразу понял, что я скоро выпаду из их компании'.
Хлопали мы стоя, на глазах некоторых посетителей стояли слезы. Лева исполнил две моих и еще три песни других авторов. Это был его триумф. Не зря он поставил мои песни в конце, проняло всех.
'Черт, даже меня пробрало,— невольно покачал я головой. Все-таки Лесенко мировой певец. После того как все закончилось мы прошли за кулисы и поздравили уставшего но довольного Леву с выступлением.
Мама Михи, Нина Карповна вручила певцу букет полевых цветов и стала нахваливать. После всего этого, я вышел ну улицу, чтобы подышать свежим воздухом, как вдруг напрягся, не верящими глазами разглядывая двух девушек, которые со звонким смехом проходили мимо.
Несколькими прыжками пригородив девчатам путь, я слегка поклонился и преставился:
—Игорь. Девчата. Вы ведь тоже слушали выступление, что сейчас проходило в оперетте? Как вам?
—Это было великолепно,— сказала та что мне была не интереса. Видимо она была побойчее.
—Хотите с Левом Лесенко познакомлю?
—Хотим,— тихо сказала та, с которой я не сводил взгляда, и с моих губ не сходила легкая улыбка.
—Пойдемте, познакомлю.
Полуобнимая я провел девушек за кулисы в коморку, где толпились все мои друзья и громко хмыкнув, сказал:
—Парни разрешите вам представить двух прелестниц,— причем было видно, на кого я положил глаз.
—Ольга Мельникова,— представилась та, что побойчее. Потом восхищенно поглядев на Льва Лесенко уже та, которую я считал своей добычей:
—Наташа. Наташа Варней.
Посмотрев, как застывшие Лев и Наталья смотрят друг на друга, я понял, что лишней на этом празднике жизни. Ну и ладно, не больно то и хотелось. Тем более неизвестно снимется ли Наталья в 'Кавказской пленнице'. Да и будет ли она.
Подведя Наталью к вставшему Леве я взял руки обоих и с улыбкой соединил в рукопожатии. Дальше пускай сами выпутываются.
Судя по их немного смутившимся лицам, мой эспад они поняли верно, да и остальные кто присутствовал в гримерке, были в восторге. Правда, стараясь не выдать этого.
—Ну так что, будем отмечать или нет?— наконец, нарушил я тишину, когда молчание затянулось.
Лев собравшись с духом, пригласил новую знакомую отметить его несомненный успех и получил согласие. Правда не от Натальи, а от ее подруги, которая влезла и сообщила, что они придут. Какая наглая особа, как она на меня похожа.
Вечеринка в ресторане прошла на ура. Мы с Михой и его родителями надолго не задержались и уехали к ним домой. Утром, прежде чем не выспавшийся и соответственно недовольный Миха отвез родителей обратно на дачу, Николай Николаевич дал мне листок, где были от руки написаны адрес, телефон и данные человека, что мог бы мне помочь в столь щекотливом деле как покупка квартиры. Так же там были советы от кого представиться нужным людям, чтобы меня выслушали со всем вниманием.
После этого Родимцевы уехали на дачу, а я стал собираться. Запасной ключ висел в прихожей.
После душа, он у Михи был отличный, специальная кабинка в большой ванной комнате, оделся в туже одежду, смены у меня с собой было не много. Все что успел скопить пока жил в Москве в предыдущие года находилось на сохранении у родителей. Я все увез, когда машину отцу перегонял.
Вызвав такси, я спустился вниз и, дождавшись, когда подъедет таксомотор на базе новенькой бежевой 'Волги', сел и сообщил адрес Горисполкома.
Как объяснил мне Николай Николаевич, строят кооперативные дома те предприятия, в которых их служащие создали этот самый кооператив. Понятное дело, в процессе стройки в кооператив входят левые жильцы которые помогают с разными материалами, (см. к/ф 'Гараж'). Так что со стороны представителей власти был создан небольшой отдел в Горисполкоме, (в основном просто создали теплое место для друзей или что более вероятно родственников) и тот наблюдал за стойкой и распределением квартир среди вкладчиков. Так что если и есть возможность узнать и купить такую квартиру, так только именно в этом отделе.
Я заранее подготовился к этому делу и вчера пока мы сидели у телевизора узнал местную кухню. Кто начальник и особо кто курирует этот отдел среди начальства.
—Приехали,— сообщил таксист. Уплатив недовольному водителю точно по счетчику, я вышел и направился ко входу в исполком.
Поймав там вьюношу почтенного возраста который, бодро перебирая короткими и полными ножками, нес целую кипу старых пыльных папок узнал где находиться нужный мне отдел. Отдел действительно был небольшим, секретарша, начальник и два сотрудника. Всего три кабинета. Зашел к секретарю, а слева и справа кабинеты начальника некоего Головца, и двух сотрудников. Один из сотрудников точно еврей, другой вроде бы русский. Иванов.
—Андрей Юрьевич у себя?— сразу же с напором спросил я.
—Вы откуда, товарищ?— сразу приняла игру секретарь. Это была женщина лет тридцати с маской занятого служащего. В строгом костюме и темными перхотными волосами.
—Я от Гаврилы Андреевича. Из Совмина.
—Хорошо.
Секретарша встала и прошла в кабинет к начальнику. Через полминуты она вышла и пригласила проходить.
—Здравствуйте, Андрей Юрьевич,— поздоровался я с начальником отдела. Тот уже вышел из-за стола и, протянув руку, предложил перейти к неформальной обстановке, указав на столик с фруктами и бутылкой грузинского вина.
—Как здоровье уважаемого Гаврилы Андреевича?— поинтересовался Головец. Это был на удивление ходой мужчина в хорошо сшитом пиджаке.
У того была причина чтобы быть достаточно корректным, так как этот самый Гаврила Андреевич был тем самым человеком что посадил в кресло начальника Головца, Игоря Романовича Романова, так что вести себя по-другому он никак не мог.