– На какое слово повесить портал?
– «Торговля». Закрыть - «хватит».
В течение ближайшего часа суровые местные мужики во главе с излечившимся магом ставят на перевале кордон. Я получаю очередное задание: найти амулет, позволяющий стопроцентно защитить маленькую долину от вторжения нечисти. Нет, ну совсем обнаглели! Для порядка ворчу. Доспех мне, тем не менее, кое-какой приносят - и, впервые в этой игре у меня есть оружие - меч. Цепляю за спину.
Не успеваю отойти сотни метров, как на меня набрасывается мелкий медведь-оборотень. Валю ударом кулака, в сугробе рядом с телом нахожу искомую побрякушку. Вроде, мой квест выполнен. Сейчас сюда, в расчищенную моими усилиями локацию придёт - кто? Вряд ли я это узнаю. Отдаю амулет угрюмым бородатым мужикам и испаряюсь.
Меня встречают сдержанными аплодисментами.
– Молодец! Отлично выполненная работа!
Пауза.
– Но список чит-кодов в следующий раз всё-таки возьми.
Гады.
– Там орудует злой хакер. Он, между прочим, плохо отзывался о «Тенях». Иди и урой его!
Июль, верхушка лета. Поздние сумерки. Локация, отстоящая на несколько тысяч вёрст от предыдущей. Обхожу городишко из десяти домов по окружности, нереально вкусно пахнут ночные цветы. Я занят, фиксирую следы. Вот здесь он был вчера, и ещё здесь. Границы не переходил, как же он в городок-то попадает?
Ничего не придумав, возвращаюсь в гостиницу. И тут на меня падает шкаф. Отбиваю предплечьем.
– Мать-мать-мать! - Разносит гулкое эхо.
Из темноты на меня надвигается чёрная фигура даже поквадратней моей. Ну и пусть надвигается. У меня есть:
– Читкоде айнс, пароле фирцейн нойнцейн.
Активирую читы. У хакера, впрочем, свои. Мне в голову летит тяжёлый немецкий паровой утюг килограмм под пять весом. Больно-то как! Ну, не я это начал…
– Фойер!
Длинный, метров на десять, язык пламени вырывается у меня изо рта. Эффектно, слов нет! Прожигает стол и кресло, делает дыру в стене, и, где-то там благополучно исчезает. Недруг осматривает хайр. В длинном красивом «ирокезе» теперь аккуратный дымящийся пробор.
– Шайзе!
В меня летят полные и пустые бутылки, самая пузатая разбивается об лоб. Красное терпкое вино течёт, заливая глаза. Ну, я тебе сейчас покажу День Десантника!
– Фойер! Фойер! Фойер!
Компенсирую массированностью малоприцельность. Через дыры в стенах на нас глядят испуганные люди. У кого-то слегка дымится одежда. Решаю сменить тактику.
– МаПи фирцихь!
Материализую машиненган. Напуганный «рейметаллом», супротивник решает расширить театр военных действий. Красивой «рыбкой» он вылетает в окно. Точнее, пытается, поскольку я успеваю подставить ногу. На улицу он, правда, всё-таки попадает. Разглядываю свежевыломанную дыру, затем тоже пытаюсь выброситься в окно, и, тоже не попадаю.
Кувыркаюсь, группируюсь, ушибаюсь. Поднимаю МП-40, и, инициировав бесконечный боезапас, начинаю поливать хакера свинцом. Пламенеет закат, лёгкий ветерок щекочет кожу, гадский автомат моментально раскаляется, и, начинает жечь руки. Противник грамотно «качает маятник», что при данной плотности огня, вообще-то, не очень реально. Делаю в уме «минус» авторам игры, дематериализую вражескую «машинку», и, грамотно поставленным файерболом разношу ближайший дом.
Врага погребает под обломками. Некоторое время любуюсь, затем, вспоминаю побоище в Эльфостане, и решаюсь:
– Вассерштоффбомбе хундерт мегатонн!
Сбылась, Никита Сергеич, твоя мечта. А, ладно. Радиоактивные оборотни злее будут.
Вопреки опасением, ядерная бомбардировка была воспринята Тенью спокойно. Только Сержант укоризненно покрутил пальцем у виска, постучал костяшками пальцев по лбу, но особого неудовольствия не выразил. Только интеллигентно спросил:
– Тактический заряд там никак нельзя было применить? Обязательно пол-континента сносить к хакеровой бабушке?
Крыть мне было нечем, поэтому я просто пожал плечами, и сослался на характер. Мол, страсть как поджигать и взрывать люблю, а тут такой случай. Судя по лёгкой тревоге в глазах Игоря, он уже успел усомниться в правильности своего выбора. Однако, деньги заплатил, и, даже предложил следующую работу.
Работа была необычной. Требовалось культурно «уничтожить» одного нежелательного автора. Сайт назывался «Стена автора». Вход был оформлен в виде раскрытой книги. Раз - и я на страницах.
– Клянётесь ли проявлять должное уважение к публикующимся на ресурсе авторам?
– Канешна!
В снежно-белых чертогах тишина и покой. На стенах картины. Я не большой знаток абстракций, поэтому, проходя мимо очередного шедевра, на всякий случай придаю лицу культурное выражение. К четвёртой или пятой у меня сводит лицевые мышцы.
Слегка приоткрыв дверь, заглядываю в одно из помещений, где по агентурным данным может скрываться загадочный «мистер икс».
– И я не в праве! И ты не вправе! Никто не в праве!
– Но я же ничего…
– Нет преступления хуже, чем ксенофобия!
Какие-то разборки. Кажется, не сюда. Заглядываю в следующую дверь.
– Нетерпеливыми руками он содрал с неё панцирь…
Тоже вряд ли.
– Как? Как ты мог поступить так со мной в мой день рождения?
А вот это очень может быть.
– Зачем же шёл сюда как пень, и нафига ломился, прикинь, ведь в этот самый день когда-то я родился!
Тихонько захожу. На трибуне высокий худой поэт в белоснежной тоге и золотом лавровом венке, по бумажке зачитывает:
– И жрать меня тебе не лень, ах, чтоб ты обломился, за что мне эта пофигень, сегодня ж я родился!
Ясно. Это наш талант. Однако, жжот! Потихоньку оглядываю остальных. У многих тоже венки - но попроще, из серебра, и, судя по тусклости сияния, из бронзы. Талант меж тем срывает заслуженные овации, и, принимается за следующее:
– Облако гари, сжигает всю землю, летя, как на крыльях, ползёт по домам!
Да как же мне справиться с этим талантливым поэтом? Опозорюсь, ох, опозорюсь…
– Пугает этот смог детей, от страха поседели, лишь только слышен страшный ржавый скрип от карусели!
Напрасно пытаюсь что-то придумать. Ясно, в открытой схватке у меня нет шансов, сомнёт.
Поэт тем временем награждается оглушительными аплодисментами! Под крики «браво!» неторопливо уходит со сцены. Нет, не уходит! Задняя часть сцены изображает собой покрытую золотыми звёздами белоснежную, уходящую вширь и ввысь стену. По-видимому, это и есть знаменитая Стена Почёта. К ней он и идёт. По-видимому, за очередной наградой.
И тут я, от отчаяния, решаюсь. Включаю читы, и, меняю коэффициент сцепления сандалий поэта со сценой. Заодно, уменьшаю его индивидуальный болевой порог. Сопровождаемый недоумевающими взглядами, поэт, прокатившись несколько метров, убивает себя об стену.
Мне стыдно. Как мне стыдно! Выхожу в реал. Гляжу в зеркало. У меня глаза Дантеса.
Глава 9
– Итак, ты не согласен на мои - поигрывание золотой ручкой - требования?
– Нет.
Бомбардировщики «Суперстелс» уничтожают мои аэродромы. Антигравитационные танки «Утюг» взламывают хилую оборону, в образовавшиеся проломы входит мотопехота на «Мардерах» и «Бредли». «Апачи» проникают вглубь, захватывая ценное, ломая хрупкое и уничтожая малозащищённое. Отряды диверсантов хозяйничают тут и там, приватизируя всё, что не прибито гвоздями.
Первый Ударный Флот, почти не встречая сопротивления, бомбит мой единственный порт и высаживает десант. Громады авианосцев превышают по высоте большинство домов и портовых сооружений, на фоне Музея Военно-Морской Славы развевается чужой флаг. Всё.
– В основном мои цели уже достигнуты. Твоя капитуляция - вопрос нескольких дней. Ты по-прежнему не хочешь сдаться?
– Нет.
Внимательный взгляд из-под очков.
– Но почему?
– Ты слышал о супербомбе?
– Легенда. Вздор. Не верю.
– И не надо.
Лёгкий поворот рукояти.
– Вся проблема в её размерах. Её не может поднять ни один бомбардировщик. Она больше любого корабля. Она стационарна.
– А я…
– А ты пожадничал. Ввёл все войска сразу. На очень небольшой участок.
– Каков радиус поражения? Оу, шит…
Тяжёлые авианесущие крейсера топят то, что осталось от иноземного флота. Варёные офицеры и адмиралы вяло сдаются в плен. Отмобилизованная армия выходит из Тёмной Пустоши, без проблем захватывая вражьи города. Туда же подтягивается укрытое в Последней Долине население, занимая квартиры и роскошные загородные дома.
Взрываю башни-близнецы в Нью-Йорке. Здесь будет Кремль.
– Кажется, это задание вполне соответствовало твоему характеру?
Мне показалось, или Сержант поглядывает на меня с некоторой опаской?
– Ага. Ну, тип того. Повзрывал маленько.
– Повзрывал… Держи, чудовище!
Виртуальные деньги приятно греют карман. Люблю тебя, «Цивилизация»!
– Вот что! - Сержант необычно серьёзен.
– Вижу, пообжился на «Тенях», пообвыкся, скука тебя гложет. Это нормально. Пора уже тебя в настоящие проблемы посвящать. Скажи, как ты думаешь, почему Виртуальность для нас так важна?
– Ну, тут всё как бы понарошку. И народ поэтому без тормозов. - Ляпаю я наугад, и, кажется, попадаю.
– Именно! Если к тебе в реальности подойдёт закапанный серой мужик с рогами, и попросит совершить, хм…, нечто, не совсем с твоим моральным кодексом совместимое?
– Пошлю…
– А то и отведёшь, знаю я тебя.
– ?
– А в Вирте? Сколько людей прелюбодействуют, лжесвидетельствуют, я уж не говорю про более тяжкие грехи. А представь, наказал Господь человека за какой-то грех, а тот пообещал исправиться. А потом, в Вирте, тот же грех и совершил.
– Так понарошку!
– Грех в мыслях - тоже грех. Потом, сколько людей берёт себе неоднозначные ники, типа «аццкова сотоны»? Что с ними делать?
– Моч…, не знаю… Банить, наверное.