Фол…
Это и впрямь выглядело невероятным, но примчавшаяся на шум Триш, видимо, не все уроки позабыла, когда ворвалась в ванную и обнаружила наставника на полу. Едва отойдя от шока, она первым делом кинулась не к телу, а, как настоящий следователь, цапнула с тумбочки «очки». Полотенце при этом, разумеется, улетело в лужу и теперь медленно пропитывалось кровью. А Триш, дрожащими руками приложив к лицу прибор, должна была до рези в глазах всматриваться во Тьму в поисках возможного убийцы, но рядом с Лойдом действительно никого не было.
Убедившись в этом, она в ужасе отшвырнула прибор и только тогда, вероятно, закричала, привлекая внимание постояльцев. А когда все более или менее выяснилось, хозяин трактира отправил маленького сынишку домой, а сам вышел на улицу, чтобы успокоить людей и, наверное, отправить в Триголь вестового.
Прикрыв глаза, я едва не выругался с досады.
Демон! Как же так… ну разве можно было подохнуть столь нелепым образом?! Простая неосторожность, совпадение, а может быть, просто рок?
Лойд… эх, Лойд, а я ведь приготовил тебе такую теплую встречу! И вот теперь ты мертв, Триш в слезах, а я у меня от разочарования даже слов подходящих нет, чтобы сказать ей что-нибудь утешительное.
— А почему вы в таком виде, мастер Рэйш? — наконец заметила мое плачевное состояние девушка. Нет, кровь из порезов больше не шла — Тьма довольно успешно сделала перевязку. Но одежда все равно была грязной, от меня пахло кровью, а следы на полу остались такие, словно я только что вышел со скотобойни.
— Я не успел поговорить с твоим наставником, — неохотно признался я, когда ее взгляд пробежался по моей одежде. — Мы действительно должны были встретиться. Здесь, сегодня, буквально полсвечи назад. Но я опоздал. Шел по темной стороне, вот и нарвался на гулей. А когда освободился… мне очень жаль, Триш. Я даже не знаю, что тебе еще сказать.
Девушка понуро опустила голову, машинально гладя кожу на лице умершего мага, но потом все же нашла в себе силы встать и решительно вскинуть голову.
— Ничего, я справлюсь, мастер Рэйш. Вы поможете мне с протоколом?
— Конечно, — тяжело вздохнул я, но делать было нечего. Раз уж меня угораздило оказаться рядом, то труп придется оформлять как положено. — Доставай бланки, Триш. Буду учить тебя составлять отчеты…
— Как-то странно все это, — задумчиво проговорил Йен, когда я вернулся в Верль и мы уладили все формальности. — Не находишь?
Я пожал плечами.
— Я видел и более странные вещи. Да и на дурацкие смерти мы с тобой уже досыта насмотрелись.
— Да. Чего только стоит утопившийся в тарелке с супом приказчик, оставивший после себя кучу долгов. Или упившийся вусмерть кучер, которого в тот день, видите ли, девчонка бросила…
Как и всегда в последнее время, когда речь заходила о женщинах, Йен тут же осекся и метнул в мою сторону предупреждающий взгляд. Но я сделал вид, что не заметил заминки, да и какой смысл бередить его раны?
Конкурента у Норриди, конечно, не стало, однако после того, как прибывшие на место происшествия тригольские сыскари обследовали трактир и согласились, что смерть Лойда была случайной, Триш не пожелала даже на день заглянуть в Верль. Собственно, она и о Йене не спросила. И, как только разобралась с бумагами, первым же дилижансом укатила в столицу — отчитываться перед начальством и докладывать им собственную версию произошедшего.
Безусловно, она была еще очень молодым и неопытным магом, которому в таком серьезном деле не могли полностью довериться, но подписи трех лучших тригольских специалистов, которых отрядили на это странное дело, должны были убедить столичное УГС, что гибель одного из его следователей и впрямь стала результатом нелепого стечения обстоятельств.
Я, со своей стороны, подпись под протоколом ставить отказался. Будучи неофициальным сотрудником верльского сыскного Управления, я подчинялся только Норриди, а тот, выслушав доклад, попросил лишь стандартный рапорт. Который я ему и принес в надежде, что, раз это дело находится в ведении тригольских коллег, от нас отчета в столицу уже не потребуют.
Так оно и оказалось.
Единственное, что мне понадобилось объяснить, — это свое неожиданное появление в Нирне и многочисленные трупы, найденные сыскарями на темной стороне деревни. Ответы на оба вопроса у меня были готовы заранее, так что после того, как Триш подтвердила, что Лойд действительно планировал новую охоту и лишь в последний момент вспомнил, что поблизости есть неплохой темный маг, от меня быстро отстали.
Сейчас, по прошествии почти трех месяцев после того дурацкого случая, я мог честно признать, что, пожалуй, такой исход лично для меня был наиболее удачным. Но иногда, хоть и изредка, я все же жалел, что не успел разобраться с мерзавцем сам. И не опробовал на нем остроту своей новой, оказавшейся воистину безупречной секиры.
От старой я, правда, тоже не спешил избавляться и, отыскав клешню Палача неподалеку от злополучного трактира, добросовестно отволок ее в схрон. Мало ли кому еще понадобится? Вдруг и я когда-нибудь на старости лет надумаю завести ученика?
По темной стороне я за это время тоже нагулялся достаточно. Опробовал прочность доспеха, успел по достоинству оценить и окончательно приноровиться к новому оружию. Напугал всех тварей на расстоянии двух дневных переходов от Верля. Почистил, наконец, близлежащие болота. Прошелся, как жнец с косой, вдоль немногочисленных деревень. Вживую увидел тварей, которых учитель раньше показывал только на картинках, — одним словом, поохотился. А когда крошить в капусту стало некого и при виде меня даже крупные твари начали поспешно прятаться в норы, то всерьез задумался, а не перебраться ли мне на какое-то время в Триголь? Там, у побережья, наверняка какие-нибудь прыткие зверушки водятся. Так что от переезда и мне будет польза, да и местные сыскари смогут вздохнуть спокойнее.
Именно об этом я размышлял, когда нелегкая принесла в приемную очередного посетителя. И когда я только-только собрался сообщить Йену, что вскоре планирую уехать, в кабинет с радостным выражением на лице ворвался уставший от безделья Родерик Гун.
— Собирайтесь, народ! — выдохнул он, едва не снеся по пути дверь. — У нас новый труп! А значит, намечается веселье!
ОХОТНИК ЗА ДУШАМИ
ПРОЛОГ
— Чувак… слышь, чува-а-ак! Помоги, а? — услышал я, вывернув на очередную заснеженную улицу.
Одинаковых маршрутов на темной стороне я никогда не придерживался — меньше было шансов, что подловят. Однако места, где нежити скапливалось особенно много, старался посещать почаще. Вот и сейчас, выбравшись с Рудной, услышал невнятный шум и решил проверить, в чем дело.
Возле наполовину обвалившейся стены сидели двое. Гулей, разумеется. Кто же еще? Довольно тощие, скорее всего залетные, потому что местных я уже всех повывел, зато радостно повизгивающие и с надеждой глядящие на торчащую из стены перекладину, на которой кто-то болтался. Еще одна тварь подбиралась к бедолаге сверху, с трудом балансируя на осыпающейся крыше, однако при виде меня нежить испуганно присела, раззявила пасть и, коротко вякнув, опрометью кинулась прочь. А еще через мгновение оставшиеся внизу гули тоже углядели опасность и, поджав хвосты, с негодующим визгом скрылись в переулке.
Я проводил их спокойным взглядом.
Значит, все-таки местные. Чужие меня бы не испугались.
— Спасибо, чувак! — с чувством поблагодарили сверху, и только тогда я присмотрелся к говорившему повнимательнее.
Невезучая жертва оказалась самым обыкновенным призраком. Проще говоря, неприкаянной душой, которую каким-то ветром занесло на темную сторону Верля. Полупрозрачный, слегка светящийся в сумраке силуэт не мог не привлечь внимания нежити. А если он при этом еще и нашумел… хм. Неудивительно, что его быстро отыскали.
Подойдя поближе, я всмотрелся в нелепо болтающегося на конце балки призрака. Мелкий какой-то, худосочный и совершенно незнакомый мне мужичок, одетый в откровенное рванье.
— Ты кто такой? — спросил я, остановившись прямо под ним и уперев кончик секиры в землю.
Призрак заискивающе улыбнулся.
— Дык это… Рыжун я… Кривым еще кличут. Может, слыхал?
— Вор? — поморщился я, но под маской мужичок не увидел. И радостно вякнул, когда я взмахнул секирой и одним ударом обрубил балку у самого основания.
Судя по тому, как неловко он шлепнулся в снег, призраком мужичок себя пока не ощущал. Руки у него после встречи с гулями ощутимо дрожали, дышал он часто, прерывисто, хотя в этом не было необходимости. Да и вел он себя как человек, совсем недавно оказавшийся на темной стороне, — нервно вздрагивал, все время озирался и пугливо пятился, только сейчас, кажется, сообразив, что попал куда-то не туда.
— А… э-э… и где это я? — пробормотал он, тревожно уставившись на матово-черное лезвие секиры. Затем перевел взгляд на такой же черный доспех, частично скрытый длинным плащом, покосился на низко надвинутый капюшон, из-под которого виднелась кожаная маска, закрывающая нижнюю половину лица, и поежился. — Откуда ты взялся, чувак?
Я хмыкнул.
— Это потусторонний мир. Я, можно сказать, тут живу.
— Ы-ы-ы… а откуда тогда здесь взялся я?
— Ты умер. И Фол отправил сюда твою душу, потому что, по-видимому, при жизни ты серьезно нагрешил.
Мужичок, в очередной раз тревожно оглянувшись, еще быстрее попятился в сторону.
— Не-не-не-не… не может быть!
— Может. Ты мертв. Смирись.
— Н-не хочу… — икнул мужичок, убедившись, что вокруг, насколько хватало глаз, царили разруха и запустение. — Н-не могу… это нечестно!
А затем вдруг развернулся и опрометью кинулся бежать, нелепо размахивая руками. При этом на спине у мужичка зияла приличных размеров дыра, оставленная на память чьим-то кинжалом. Но сам он этого, разумеется, не ощущал. И даже не догадывался, что кровавый след на рубахе ему теперь придется носить до самого перерождения.