асается фактов. Координатором деятельности летучих отрядов назначается сержант Джеймс Родейл. Как и инспектор Макдугалл, он представлен сегодня к очередному званию.
Снова раздались аплодисменты, но лицо Родейла, появившегося сзади, было нахмуренным. Держа в руках коричневый конверт, он пытался пробиться с ним к столу Деклерка.
– Мы скоро закончим, – сказал суперинтендант. – Еще три замечания. Во-первых, следует избегать лишнего шума в прессе. Вся информация, подлежащая огласке, должна проходить через инспектора Макдугалла. Во-вторых, все допросы будут записываться на видеопленку и раз в неделю просматриваться всеми летучими патрулями. Это дает возможность взглянуть на дело по-новому, в том числе глазами женщин. Нам известно, что убийца тяготеет к женщинам, а никто не может знать охотника лучше, чем добыча. И наконец, в-третьих, – моя дверь всегда открыта. Как я уже сказал, мы должны научиться работать в команде. Если вам потребуются совет, разрешение или дополнительные технические средства, можете подняться по этой лестнице и войти. Знайте, что от нашей работы зависят спокойствие и порядок в городе. Еще одно убийство – и возможна неконтролируемая волна истерии. Английская полиция потратила пять лет на поимку "Йоркширского Потрошителя". Полиция Антанты только через 22 месяца смогла арестовать человека, признавшегося в убийстве двух из двадцати восьми черных детей. Нам потребовалось тринадцать дней, чтобы поймать Олсона, совершившего одиннадцать убийств. Давайте же побьем этот рекорд поимкой Охотника за головами.
Деклерк едва успел закончить, как запыхавшийся Джеймс Родейл протянул ему конверт. Адресованный Канадской радиовещательной компании, он был опущен на Главном почтамте вчера вечером и передан в Ванкувер сразу после вскрытия. Конверт и содержимое были присыпаны порошком для снятия отпечатков пальцев.
– Лучше взгляните сейчас, – сказал Родейл. – Пока не закончилась встреча.
Суперинтендант открыл конверт. Внутри был лист с аккуратно наклеенной на него фотографией. Отрубленная голова Джоанны Портмэн на шесте. Внизу надпись, составленная из букв газетного заголовка.
Добро пожаловать, Роберт. Надеюсь, тебе это понравится.
Он и она
11.05
Кэтрин Спэн смотрела на фотографию, когда кто-то из мужчин позади нее обронил:
– Да, тут придется рискнуть яйцами.
Спэн обернулась к нему:
– А мне что делать?
– Зависит от того, какой частью тела захочется рискнуть тебе, – сказал он, оглядывая ее с головы до ног.
Она отвернулась и посмотрела на доску объявлений, где Макдугалл только что повесил список назначений. Спэн начала искать свою фамилию и нашла ее в последнем разделе: "Семь летучих патрулей".
– Кто-нибудь знает, кто такой Рик Скарлетт? – спросила она.
– Вы на него смотрите, – ответил мужчина, только что обменявшийся с ней репликами.
– О! – только и смогла сказать Спэн.
Скарлетт был высоким, выше шести футов, лет двадцати восьми. Его каштаново-рыжие волосы, коротко подстриженные, дополнялись того же оттенка усами. Черты его лица были такими же четкими и хорошо очерченными, как линии тела. Больше всего ему подходило определение "Атлет".
– Встретимся внизу, – бросила Спэн и, повернувшись, направилась в раздевалку.
Раздевалки, даже полицейские, одинаковы во всем мире. Тот же запах пота; то же опасение подцепить грибок или заразу похуже. Если присутствуют мужчины, к этому добавляются смех и пошлые шутки.
Спускаясь по лестнице, Кэтрин Спэн услышала разговор двух мужчин и женщины, стоявших на площадке.
– ...он все время был с каменным лицом.
– Как это?
– Ну знаешь, у таких кожа на скулах натянута, как на барабане. И маленький рот, плотно сжатый, как сфинктер. Кажется, будто он вот-вот лопнет от натуги.
– Ты всегда так говоришь о юристах? – спросила женщина.
– Всегда, – сказал Рабидовски.
Рабидовски, больше известный как "Бешеный Пес", был очень похож на Чарльза Бронсона[31] – квадратная фигура, агрессивно выпяченная челюсть и воинственный тон. Впечатление дополняли высокие восточные скулы, лохматые черные брови и черные усы. Глаза у него были сине-стальными, как ствол ружья.
Отец Бешеного Пса был траппером на Юконе, и уже в шесть лет Рабидовски бил белку в глаз с тысячи ярдов. Это он снял албанского снайпера, посланного китайцами, чтобы убить советского премьера Косыгина во время его визита в Оттаву. Кроме этого шумного дела, он пять лет подряд брал призы на соревнованиях КККП по стрельбе. Значки, говорящие о его победах, усевали его форменный пиджак; но сейчас Рабидовски был в рубашке.
– Попомните мое слово, – продолжал он, – адвокат с каменным лицом не доведет клиента до добра.
– Ну, дальше, – сказала женщина.
– Постойте, – прервала их Спэн. – Можно мне пройти?
– О Боже, еще одна красотка, – вздохнул Рабидовски. – Их тут, как собак нерезаных.
– Жалеешь о добрых старых временах? – саркастически осведомилась Спэн.
– Естественно, – искренне ответил Бешеный Пес.
Спэн промолчала. С таким отношением она сталкивалась постоянно, со времени начала обучения в полицейской школе в Риджайне в 74-м; именно в том году в конную полицию стали брать женщин. Предыдущие сто один год это был элитный мужской клуб. В глубине души до сих пор большинство мужчин не хотели работать с женщинами, боясь, что те подведут их в нужную минуту.
Конечно, в рутинной полицейской работе большинство мужчин привыкли к присутствию лиц противоположного пола, но только не Рабидовски.
– Ты будешь работать со Скарлеттом? – спросил он. – Постарайся не разочаровывать его, ладно? А то он не сможет работать. Вообще он хороший парень.
Закончив фразу, он сунул в рот сигарету и ловко зажег спичку о ноготь большого пальца.
Спэн повернулась к женщине:
– Он правда такой хороший?
– Правда, – ответила та с улыбкой. – Только, интересно, он всегда так дергается?
– Всегда, – сказал Рик Скарлетт, спускаясь сверху.
– Познакомимся. Я Моника Макдональд.
– Кэтрин Спэн.
– А это Рыжий Льюис. Мы с ним входим в один из летучих патрулей.
– Я тоже. Вместе с этим вот парнем.
– Рик Скарлетт, – представился Скарлетт, пожимая всем руки. – Как дела, Бешеный Пес? Давно тебя не видел.
– Как могут идти дела у копа, которого осаждают столько баб?
– "Осаждают"! – фыркнула Спэн. – Какое громкое слово.
– Я вижу, ты знакома с Бешеным Псом, – улыбнулся Скарлетт.
– А откуда это прозвище? – поинтересовалась Моника.
– У него от жары изо рта течет пена, – пояснила Спэн.
– Ох уж эти бабы! – Рабидовски закатил глаза.
– Мы сократили его фамилию до "Рабид"[32], – пояснила Спэн уже серьезно. – И поверь, он этого заслуживает.
– Никогда бы не подумала.
– Прошу не ценить его слишком дешево, – добавил Рик Скарлетт. – Он лучший стрелок, какой был у Конных за всю историю.
– Сомневаюсь, – сказала Спэн. – Я слышала, Деклерк был лучше.
– Ага, если говорить про лук, – иронически заметил Рабидовски.
– Арбалет, – поправила Спэн. – Говорят, он едва не попал на Олимпийские игры.
– И попал бы, если бы арбалеты не вышли из моды еще в средние века.
– Смотри-ка, – обратилась Спэн к Монике Макдональд. – Он еще и историю знает!
– В том, что касается оружия, леди, я знаю куда больше вас.
– Посмотрим.
– И хватит надо мной смеяться, понятно?
– Постойте, – вмешалась Моника. – Деклерк – это наш суперинтендант?
– Конечно, – ответил Рик Скарлетт. – Странно, что ты о нем не слышала. Этот человек – настоящая легенда.
– Так расскажите мне, – попросила женщина. Рядом с высокой светловолосой Спэн она казалась неказистой. Ее темные волосы были связаны в пучок; плотную фигуру портили широкая талия и слишком короткие ноги. Ее единственной привлекательной чертой были полные чувственные губы.
– Бабы – повторил Рабидовски, будто отвечая на вопрос. Какое, в самом деле, значение имеют для женщин славные имена и традиции?
Рик Скарлетт начал:
– Это было в октябре 70-го, во время Квебекского кризиса. Тогда Роберт Деклерк был лучшим специалистом по убийствам в Конной полиции. По достижениям его имя ставили в один ряд со Стилом и Блейком. Когда ФЛК[33] похитил Кросса и Лапорта, а потом убил министра труда, Деклерка привлекли к расследованию. Это он обнаружил сеть террористов.
– Как?
– Никто не знает. У него было много знакомств в Монреале. Много информаторов. Но после того, что случилось потом, он так никому их и не раскрыл.
– А что случилось?
– Его жену и дочь похитили. А потом убили.
– О Господи!
– Ты правда об этом не слышала?
– Нет.
– Расскажи ей, – попросила Спэн Рика.
– Через две недели после того, как Кросс был освобожден, а Шанье и его ячейка бежали на Кубу, трое типов вломились в квартиру Деклерка, когда он был в Оттаве. Жену убили на месте, разнесли из автоматического пистолета. А дочь забрали с собой. Ей было всего лет пять. Все тогда думали, что это месть ФЛК, но в итоге оказалось, что это сделали какие-то монреальские бандиты, просто примазавшиеся к квебекскому движению. Конечно, Деклерка не допустили к этому делу – из-за личной заинтересованности, – но он не подчинился. С помощью тех же связей он провел свое расследование и нашел место, где держали девочку. Это было в лесах у реки Св. Лаврентия. Он пошел туда один, чтобы спасти ее.
Моника Макдональд сощурила глаза:
– И ему это не удалось.
– Нет, – сказал Скарлетт. – Она была уже мертва.
– Говорят, что он убил пятерых на том самом месте, – добавил Рабидовски. – Первого, когда он пошел за дровами, и еще троих, которые пошли его искать. Еще говорят, что он застрелил их из арбалета, бесшумно. Не знаю, правда ли это. Последнего он убил голыми руками, когда вошел в дом. Но дочь он не спас. Накануне у этих сволочей вышел спор, и те, кто победил, сломали ей шею тем же утром.