«Прости, Роберт», – подумал он про себя.
Он понял только, что совершено очередное убийство. Кого убили на этот раз, он не знал, и это его не заботило.
– Плевать, – сказал он вслух. Ему хотелось еще выпить, но он не мог встать и дойти до бара. Он взял фотографию дочери в руки.
– Ты слышишь меня, Принцесса? Время настало. Я иду к тебе.
Он встал и пошел искать пистолет.
21.06
Это было последней каплей. Повесив трубку, Роберт Деклерк изо всех сил швырнул телефон об стену. При этом початая бутылка виски упала со стола и разбилась.
Перестрелка
21.11
Сигнал поступил в патрульную машину:
– Спэн, Скарлетт, это Типпл. Наш герой только что вернулся. Он привез что-то в мешке и пошел в дом. Сейчас он там.
Через минуту Типпл позвонил снова:
– Эй, ребята, это опять я. Харди идет к машине. Мешка у него нет. Я еду за ним, а вы постарайтесь не отстать.
Моника слегла с гриппом, и Рыжий Льюис остался один. Он услышал сигнал на дежурстве в Северном Ванкувере.
"Ну вот, хоть что-то", – подумал он.
Эд Рабидовски поймал сообщение, находясь в четверти мили от места убийства.
С удивленным лицом он прибавил громкость своего приемника.
21.47
Инспектор Мэк Флитвуд (ничего общего с рок-группой; напротив, он терпеть не мог рок) сидел за столом в Отделе по расследованию убийств, когда вошел констебль, дежуривший на Мейн-стрит.
– Это только что нашли, – он протянул Флитвуду конверт. – Таксист зашел перекусить в "Макдональдс" я, вернувшись, нашел это на сиденье. Он не знает, кто мог это подложить.
На конверте было написано: "В полицию срочно". Флитвуд вытряхнул содержимое на стол. В конверте лежали кинопленка и записка, составленная из газетных букв.
«Дядя Роберт, хочешь еще? P.S. Получи».
– Эй, Эл, – позвал Флитвуд. – Это опять Охотник.
Детектив Эл Флад быстро встал из-за стола и подошел к нему.
22.02
– Где ты, Типпл? – спросил Рик Скарлетт в микрофон. Они со Спэн сидели в машине на грязной проселочной дороге в горах Гроуз. Внизу горел огнями город. Некоторые из огней двигались.
Спэн стояла снаружи и слушала разговор через открытое окно.
– Мы на мосту Лайон-Гейт. Похоже, он едет домой.
– Где он был?
– Проехал мимо студии, но не остановился. Похоже, искал Ракстроу.
– Странно. Тот велел ему не приближаться к этому месту.
– Значит, наш Хорек не послушался. Что будем делать?
– Я войду в дом. У меня ордер.
– Давай побыстрее. Скоро он приедет.
– Да, и еще: у меня есть радиотелефон, так что держи нас в курсе. Я хочу знать, когда он будет здесь.
– Узнаешь, – пообещал Типпл и дал отбой.
Скарлетт повернулся к Спэн.
– Давай инструменты.
Она подошла к своей машине и вернулась с большим ящиком. Оба автомобиля были спрятаны в кустах, чтобы Харди не заметил их, когда вернется домой.
– Для лыжного домика это вряд ли подходит, – заметила Спэн.
Дом был грубо сбит из полусгнивших досок. Отапливается он дровами, если они правильно угадали назначение закопченной трубы. Электричества в доме не было, и больше всего он напоминал хижину отшельника.
Скарлетт посветил фонариком в ящик и извлек оттуда короткий ломик. Рама легко подалась.
– Должно быть, сюда лазили уже много слишком нетерпеливых лыжников и лыжниц, – ухмыльнулся он. – Подставь-ка руки.
Спэн сцепила пальцы и сделала из рук ступеньку. Встав на эту ступеньку ногой, Скарлетт подтянулся и забрался внутрь. Ухватив напарницу за талию, он втянул в отверстие и ее.
– Ладно, разделимся. Осмотри эту комнату, а я пойду в другую.
Тут из радиотелефона у пояса Рика раздался голос Типпла:
– Мы едем в горы. Будем на месте минут через десять.
Скарлетт пошел в комнату и начал осматриваться, когда Спэн окликнула его.
Вернувшись, он увидел ее присевший на пол рядом с четырьмя масками вуду. Она вынула их из простейшего тайника – две доски пола откидывались на заржавевшей петле. Спэн вытряхнула из одной маски на пол белый порошок и, подцепив его пальцем, осторожно лизнула.
– Кокаин? – спросил он.
– Да. Кончик языка сразу застыл.
– Много его там?
– По крайней мере, восемь унций.
– Мы подъезжаем, – голос Типпла. – Приготовьтесь.
– Оставайся здесь. Я пойду вперед.
Скарлетт вошел в другую комнату и увидел на полу пятно крови. Он наклонился и потрогал ее. Кровь была свежей.
Он начал ощупывать пол вокруг. Ломик все еще был у него, и он по очереди пробовал поддеть им доски пола. Наконец одна из них отошла.
– Рик, я вижу дом. Я остановлюсь здесь на случай, если он поедет назад.
– Кэти! – прошептал Скарлетт. – Иди сюда!
Она, крадучись, присоединилась к нему.
– Смотри, – он указал на пол. Тут за окном раздался шум подъехавшей машины, и оба выключили фонарики.
Ощупывая отверстие рукой, Рик обнаружил два пластиковых мешка, подвешенные на гвоздях к доскам пола. Дом из-за уклона был построен на сваях, и под мешками оставалось пустое место.
Он снял один из мешков с гвоздя и быстро передал его Спэн. Внутри оказались четыре полуфунтовых пакета кокаина.
Во входной двери повернулся ключ. На крыльце затанцевал оранжевый луч.
Скарлетт достал второй мешок и вытащил пистолет. Харди открыл дверь.
– Стоять! Полиция! – крикнул Рик.
Человек, застыл на пороге. В руке он держал шахтерский фонарь, освещающий пустые стены комнаты. Он перевел взгляд со Скарлетта на Спэн, потом на мешки с кокаином.
– Вы их нашли, – сказал он.
– Мы нашли не только их. Поставь фонарь. И без глупостей.
Харди подчинился. Отложив пистолет, Скарлетт раскрыл второй мешок и извлек оттуда армейский нож и фотоаппарат "Поляроид" в пластиковом пакете. Нож был длинною в фут, слегка изогнутый и остро наточенный, не считая щербинки на лезвии.
Харди покачал головой:
– Я никогда не видел этих вещей.
– А как насчет этого? – полицейский опять залез в мешок и достал оттуда за волосы человеческую голову.
– О Боже! – воскликнул Харди.
Его взгляд в панике метнулся с головы на дыру в полу, со Скарлетта на Спэн. Потом он пнул фонарь. Горящий керосин растекся по полу. Фонарь полетел в сторону Скарлетта, который с криком закрыл лицо руками. Голова упала и покатилась в сторону Спэн, пытавшейся достать револьвер.
– Горю! – крикнул Скарлетт, пытаясь сбить пламя на загоревшемся рукаве. В панике он кинулся на пол и начал кататься.
Харди схватил лежащий на полу нож и кинулся на Спэн. Она отпрыгнула, но споткнулась о Скарлетта и упала.
Удар ножа пришелся по руке Рика, пытавшегося подняться. Он упал на колени, и Харди занес нож для нового удара.
– Стой! – крикнул Типпл из двери, уже зная, что опоздал.
Нож уже опускался на горло Скарлетта, когда Кэтрин Спэн выстрелила. Она теперь стояла на коленях, держа пистолет обеими руками.
В шее Харди появилось отверстие размером с мячик для гольфа. Он пошатнулся и выронил нож. Вторая пуля буквально разнесла ему голову, рассыпав дождь из крови и мозгов. Третий выстрел попал Джону Линкольну Харди в спину. Он пошатнулся и тяжело рухнул на пол.
– Рик, бери мешки и уходи! – скомандовал Типпл. – Кэти, возьми эту голову и нож. Я же вытащу тело.
Через минуту они уже были вне пределов досягаемости огня, пожиравшего хижину. Огонь, должно быть, был виден во всем городе, как маяк.
Вскоре небеса разверзлись, и хлынул новый дождь. Под его холодными струями пламя вскоре погасло, да и гореть было уже почти нечему.
Самоубийство
22.39
Роберт Деклерк почистил и смазал пистолет и положил его на стол в теплице. За предыдущие полтора часа он собрал все папки дела Охотника и сложил их в стопку у входной двери. Закончив, он написал записку Франсуа Шартрану, изложив в ней свои соображения о ходе расследования, и пожелал удачи. Еще он написал Женевьеве и приколол это послание к двери теплицы.
Теплица была пристроена к южной стене дома. Хотя в этой стене было окно, из него нельзя было увидеть, что происходит в хрупком стеклянном сооружении. Единственным входом туда была тяжелая дубовая дверь дома.
В записке жене Деклерк просил ее простить его. Он не объяснял причин своего решения, а просто написал, что любит ее и благодарит за все то счастье, что она ему дала.
"Я ухожу к Дженни, – закончил он, – поэтому, прошу тебя, не открывай дверь. Вызови полицию и знай, что я наконец сбежал из своей тюрьмы".
Потом Роберт Деклерк почистил свою синюю форму и повесил ее на вешалку у двери рядом с папками. Подойдя к бару, он глотнул бренди из бутылки, взял со стола фото дочери и пошел с ним в теплицу.
Он уже готовился запереть замок, когда услышал шум. Кто-то открывал входную дверь.
Заглянув в комнату, он увидел бегущую к нему Женевьеву. Она плакала, закрывая ладонями лицо:
– Ах, Роберт, какой ужас. Бедную Линду...
И тут он оттолкнул ее.
Его рука коснулась ее груди и не дала ей броситься к нему, рассказать о своей беде.
– Прости, Дженни, – он захлопнул дверь.
Женевьева даже в своем возбуждении не сразу поверила в это. Он ударил ее. Что происходит?
Сперва Линда, ее студентка, была убита, когда пошла к ее машине за бутылкой портвейна.
Потом какой-то тип, прогуливавший неподалеку собаку, вызвал полицию, и в считанные минуты здание наводнили десятки полицейских.
Полтора часа она пыталась дозвониться домой, но диспетчер неизменно отвечал, что линия не работает.
Наконец она приехала – ее любезно подвез Джозеф Авакумович, который хотел зайти, но она сказала, что ей нужно побыть наедине с мужем, – и вот что случилось!
«Что происходит? Что за дикий вечер?»
Потом она увидела все.
Разбитый телефон. Бутылки и лужа виски на ковре. Стопку папок и форму возле двери.