Когда он положил ладонь малышке на затылок, Анна вскрикнула, но затем отошла в сторону. Он ловко взял девочку на руки и прижал к своему плечу.
В Афганистане у него был большой опыт общения с маленькими детьми. Только те малыши были голодными, а их матери до смерти напуганными. Они не были такими пухлыми и розовощекими, и от них не пахло детской присыпкой и шампунем. И они не пробудили в нем отцовских чувств, как Тэйлор. Он так обрадовался, обнаружив, что Анна хорошая мать.
Анна пристально наблюдала за тем, как он нянчится с их ребенком. Ее глаза как-то странно светились.
— Тэйлор. — Коннор нежно потрепал малышку по щеке. — Ты такая же красивая, как твоя мама. — Слова сорвались с его губ прежде, чем он осознал, что сказал.
Он снова перевел взгляд на Анну. Ее губы слегка подрагивали.
— Я… я каждый день показывала ей фотографии и говорила: «Это мама и папа», — произнесла Анна.
— Готов поспорить, ты расстроилась, узнав, что не сможешь полностью от меня избавиться.
Она так сильно побледнела, что он пожалел о своей резкости. К горлу подступил комок.
Тогда Коннор снова переключил внимание на Тэйлор. По крайней мере, в своих чувствах к ней он не сомневался. Он был от нее без ума.
Как часто он говорил своим сослуживцам, что все малыши на одно лицо?
Он ошибался. Тэйлор была самой красивой малышкой на свете.
— Она родилась примерно девять месяцев назад? — тихо произнес он. — Ты мне даже не сообщила.
— Я… я думала, что ты опасен.
— Меня не было рядом, когда она научилась держать головку, когда у нее прорезался первый зуб. Кто мне вернет все эти месяцы? Я даже предположить не мог… — Его переполняла ярость, но внезапный прилив нежности к дочери оказался сильнее.
— Когда у меня случилась задержка, я подсчитала дни после того, как ушла от тебя, — сказала она.
При воспоминании о том, как он проснулся в одиночестве и обнаружил, что она исчезла вместе с его вещами, ярость вернулась. Он несколько раз перечитывал записку, напечатанную на компьютере, который она унесла. Затем, смяв листок, он в чем мать родила выскочил в коридор, но вовремя опомнился.
Я любила тебя. Доверяла тебе. А ты меня обманул. Между нами все кончено.
Коннор помнил каждое слово той проклятой записки.
— И когда ты, черт побери, собиралась рассказать мне о ней? — Он старался говорить спокойно, чтобы не напугать Тэйлор.
— Никогда. Решила, что нам будет лучше без тебя.
— Ну конечно. — Он хотел выругаться, но в этот момент Тэйлор коснулась своими крошечными пальчиками его щеки.
— Па… па… агу.
Его дочка была настоящим чудом. Рядом с ней было трудно злиться на ее мать. И все же он попытался.
— Нет, вам определенно без меня не лучше.
В потертых джинсах, старом синем свитере и ботинках со стертыми каблуками Анна выглядела так же уныло, как дом, в котором жила. Было очевидно, что у нее не остается ни цента на себя.
— Ты действительно хочешь, чтобы Тэйлор жила в таких условиях?
Анна гордо вскинула подбородок.
— Я работаю… то есть работала. У нас есть все необходимое.
— Сомневаюсь, что твоего крошечного жалованья хватало на все. Тебе платили наличными? Ты работала неофициально, но так тебе было проще оставаться в тени, не так ли?
Анна опустила глаза.
— Я боялась, что вы с Дуайтом меня найдете.
— Я никогда не работал на этого мерзавца.
Коннор оглядел комнату. Особняк видал лучшие дни. Краска облупилась и пожелтела, старые обои выцвели и кое-где начали отклеиваться. Красные ковры, покрывавшие большую часть пола, местами вытерлись. Кроватка Тэйлор была поцарапанной и расшатанной, розовая простыня на ней — такой тонкой, что сквозь нее просвечивался матрас. В углу комнаты стояло кресло-качалка с дырами в обивке.
Он вспомнил, что в аэропорту у Анны была с собой только спортивная сумка. Шел снег, но у нее даже не было куртки. В Вегасе он, вопреки ее воле, купил ей новый гардероб, включая шубу из лисьего меха. Сбежав, она оставила все вещи, которые он отправил в Хьюстон и хранил до сих пор, даже несмотря на то, что больше не хотел ее видеть.
Поскольку Анна постоянно была в бегах, она не хотела привлекать к себе внимание и не нуждалась в красивых вещах.
Коннор остановился возле ее комода. Когда ее глаза расширились в тревоге, он выдвинул верхний ящик.
— Нет! — воскликнула она.
Увидев пачку банкнот и водительские права с ее фотографией на имя Сью Оукли, гражданки Луизианы, он мрачно ухмыльнулся. Под деньгами лежала карточка социального страхования на это же имя.
— Опять новое имя? Готов поспорить, ты дорого за него заплатила. Фальшивые документы не так легко достать, правда?
Анна не ответила. Когда Коннор взял оба документа, чтобы засунуть себе в карман, она попыталась их отобрать.
— Что ты делаешь? Они мои. Ты не можешь их забрать! — возмутилась она.
— Я уже это сделал. — Все еще держа Тэйлор, он пристально посмотрел на Анну. — Знаешь, кое-что не давало мне покоя все эти месяцы. Я помню, как светились твои глаза, когда ты сказала, что хотела бы стать учительницей.
Анна сглотнула.
— Это была ложь?
Она покачала головой.
— Сейчас, когда мне нужно растить дочь, боюсь, это невыполнимо.
— Правильно. Ты никогда не сможешь осуществить свою мечту, если будешь постоянно кочевать с одного места на другое, получать жалованье наличными словно нелегальный иммигрант и жить под чужим именем. Тебе не приходило в голову, что если ты не поменяешь образ жизни, Тэйлор не ждет ничего хорошего в будущем?
Ее худое лицо стало белее мела.
Отвернувшись, он крепче прижал Тэйлор к груди. Неужели его дочери суждено постоянно менять имена, города, школы и расти без отца?
Нет, он этого не допустит.
— У тебя есть родные в Техасе. Я работал на них, — признался он.
— Что? У меня нет родных. — Ее глаза ярко загорелись на бледном лице.
— Есть. Ты… э-э… пропала, когда была ребенком. С тех пор твоя сестра и приемный отец тебя ищут. Позднее к поискам присоединилась семья твоего биологического отца.
— Не делай этого. Больше не лги. Прекрати мной манипулировать.
— Да, я лжец. — Он вдохнул. — Ладно, давай пока не будем о них говорить. Но Тэйлор нуждается в семье.
— Я ее семья!
— Думаешь, этого достаточно? Ты хочешь всю жизнь быть одна?
Анна уставилась на него глазами, полными ярости. Он не мог ее винить. Он действительно скрывал от нее правду.
— У меня не было отца, — сказал Коннор, решив подойти к этому с другой стороны. — Я знаю, что такое мотаться по стране и чувствовать себя никем в чужих городах. Мой брат Лео соблазнил соседскую девчонку, и она забеременела. Босс нашей матери выкинул нас со своего ранчо, потому что эта девчонка была подружкой его сына. Мне тогда было пятнадцать. Наша мать умерла несколько месяцев спустя. Лео приходилось работать в нескольких местах одновременно, чтобы оплачивать учебу в колледже и покупать нам еду.
Он вдруг остановился. Анне не было до него никакого дела. Почему он докучает ей историей своей жизни? Почему хочет сказать, как трудно всякий раз было обзаводиться друзьями в новой школе? Почему пытается объяснить, по какой причине связался с дурной компанией? Ей, наверное, безразлично, что он мог бы плохо кончить, не уговори его Лео пойти на военную службу.
— Чему ты сможешь научить свою дочь, если все, что ты умеешь, это убегать и прятаться? Готов поспорить, в один прекрасный день ты сбежишь от нее так же, как сбежала от меня.
— Нет! Я никогда этого не сделаю!
— А если с тобой, не дай Бог, что-нибудь случится?
— Не случится.
— Ты не можешь знать наверняка, — сказал он. — Быть матерью-одиночкой тяжело даже при более благоприятных обстоятельствах.
— Я бы никогда не оставила Тэйлор.
— Тэйлор нужно больше, чем ты способна ей дать.
Он коснулся рукой щеки малышки, и она принялась сосать его мизинец. Его снова захлестнула волна нежности.
— Она голодна? — спросил он.
— Немедленно верни мне мои документы.
Покачав головой, Коннор повторил вопрос:
— Она голодна?
— Возможно. Но она заинтересовалась тобой и на время отвлеклась.
— Ты кормишь ее грудью?
Он и не подозревал, насколько интимным может быть этот вопрос, пока их взгляды не встретились и та его часть, которая боролась с привязанностью к ней, не потерпела поражение.
У него защемило сердце.
Если не считать полную грудь, она была худой. Худее, чем в Вегасе. Ее лицо было изможденным.
Неудивительно. Ей приходилось разрываться между пожилой женщиной и ребенком. Она нуждалась в его помощи больше, чем была готова признать.
Он представил ее сидящей в потрепанном кресле с Тэйлор на коленях. Если она согласится поехать с ним, он даст их дочери все необходимое. То, чего не было у него самого.
Анна закрыла глаза. Наверное, больше не могла выносить его взгляд.
— Анна, я не позволю тебе снова исчезнуть и разлучить меня с дочерью. Поставь себя на мое место. Что бы ты чувствовала, если бы поступили так же с тобой? Что, если бы я ее забрал? Каково было бы тебе?
Всхлипывая, Анна вырвала у него Тэйлор.
— Даже не смей об этом думать! — По ее щекам покатились слезы.
Ему было больно на это смотреть, однако она не отрицала, что собиралась сделать. Его снова охватил гнев.
Он не был готов отпустить их с Тэйлор. По крайней мере, до тех пор, пока не будут решены важные вопросы. Как, например, ее возвращение к родным и получение им права опеки над Тэйлор.
Ее желание убежать и спрятаться от него приводило его в ярость, лишало контроля над собой.
— Забудь о разводе, — прошептал он, едва сдерживаясь. — Поехали со мной домой. Мы сможем вместе все уладить.
Анна крепче прижала к себе Тэйлор. Девочка захныкала, и у Коннора сжалось сердце.
— Нет, — тихо ответила Анна. — Я не могу. Пожалуйста…
— Да. Ты можешь. Ты должна. — Он подошел ближе. — Думаешь, я не вижу, что ты едва сводишь концы с концами? Посмотри, в какой дыре ты живешь. У меня есть хороший дом, деньги и связи. Я могу дать Тэйлор нормальную жизнь. У тебя будет время заняться собой. Ты сможешь пойти в колледж.