Но беспокоила его не только работа. Его брак, и без того не очень крепкий, теперь буквально трещал по швам. Его жена все время пила, бранилась и вообще вела себя крайне непредсказуемо. «Я больше не узнаю́ эту женщину», — признавался Рэй. И вот однажды воскресным вечером он поставил ей ультиматум: либо она меняется и начинает лечиться, либо он забирает обеих дочерей (восемнадцати месяцев и восьми лет) и уезжает.
К своему удивлению, вскоре Джад стал замечать в супруге перемены к лучшему. Она стала более внимательной к нему и к девочкам.
— Она резко изменилась. Перестала пить, — вспоминал он, — начала лучше ко мне относиться. Впервые за тринадцать лет брака она приготовила мне завтрак. Она вдруг превратилась в идеальную жену. — Но потом Джад добавил: — Лучше бы мне сообразить, что все выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой. История моего брака настолько поучительна, что ее впору давать полицейским на лекциях. Если поведение супруги резко меняется — в лучшую или худшую сторону, — держите ушки на макушке.
И вот почему: жена Джада уже решила его убить и теперь просто старалась выиграть время, чтобы сделать необходимые приготовления. Если бы ее план удался, она смогла бы избежать нервотрепки и позора весьма некрасивого развода, оставить себе обоих детей и получить страховку тысяч на двести пятьдесят. И правда: куда лучше быть скорбящей богатой вдовой убитого офицера полиции, чем одинокой разведенкой.
Джад даже не замечал, что за ним уже несколько дней следят двое мужчин. Каждое утро они дожидались его у подъезда и ехали за ним в Атланту по шоссе I-20. Они выжидали момент, когда Рэй окажется беззащитен, чтобы быстро его прикончить и незаметно скрыться.
Но вскоре они поняли, что у них проблемы. Джад достаточно долго служил в полиции, чтобы отточить до автоматизма главный рефлекс: не занимай руку, которой стреляешь. Потому правую ладонь он всегда держал у кобуры, и киллерам не удавалось к нему подобраться.
Тогда они вернулись к миссис Рэй и объяснили, в чем дело. Изначально они планировали убить его на парковке перед домом, но тогда Джад все равно успел бы расправиться по крайней мере с одним из них. Наемники предложили жене что-нибудь придумать насчет его всегда готовой к стрельбе правой руки.
Супруга не могла позволить какой-то ерунде встать у нее на пути и купила мужу переносную кружку, предложив ему брать с собой по утрам ароматный кофе.
— Тринадцать лет она палец о палец не ударила, чтобы приготовить завтрак мне или девочкам, — рассказывал Джад, — а теперь чуть ли не насильно пихала мне эту чертову кружку.
Он отказался. Ему не хотелось изменять своим давним привычкам и держать в свободной от руля руке кружку с кофе. В те годы подстаканники в машинах были редкостью — а иначе эта история могла бы кончиться совсем по-другому.
Киллеры снова пришли к миссис Рэй.
— Нам не достать его на парковке, — пожаловался один из них, — нужно действовать в помещении.
Покушение запланировали на начало февраля. Однажды вечером миссис Рэй отправилась развлекать дочерей, и Джад остался дома один. Киллеры подъехали к зданию, зашли в подъезд и, поднявшись на нужный этаж, позвонили в дверь. Но — вот досада — не в ту. Когда им открыл белый мужчина, незадачливые убийцы спросили, где найти чернокожего, который должен жить в этой квартире. Без задней мысли сосед ответил, что они ошиблись дверью: мистер Рэй живет вон там.
Но теперь появился свидетель. Если убийцы нападут сегодня же, сосед, конечно, легко вспомнит их и расскажет полиции о двоих черных, искавших Джада Рэя. Они снова ушли ни с чем.
Затем, в полной уверенности, что дело сделано, домой вернулась миссис Рэй. Она нетерпеливо осмотрелась, а затем тихонько направилась в спальню, уже готовая звонить 911 и в слезах рассказывать о том, какой ужас случился с ее супругом.
Открыв дверь, она на цыпочках вошла в комнату и увидела лежащего на кровати мужа. И вдруг Джад поворачивается и спрашивает:
— Какого черта ты крадешься?
Вскрикнув от неожиданности, миссис Рэй скрылась в ванной.
В последующие дни она все так же мастерски играла хорошую жену, и Джад уже было подумал, что она изменилась. Оглядываясь назад, он признавался: пусть он наивен, но после долгих лет непростых отношений ему отчаянно хотелось верить, что все наконец наладилось.
Прошло две недели. Наступило 21 февраля 1981 года. Джад работал над убийством Патрика Бальтасара. В деле АТДЕТ настал поворотный момент: частицы волос и волокон, найденные на его теле, удалось сопоставить с уликами на телах других жертв детоубийцы.
Тем вечером супруга приготовила Джаду прекрасный ужин в итальянском стиле. Вот только он не знал, что женушка от души сдобрила спагетти слоновьей порцией фенобарбитала. Как и планировалось, тем вечером она взяла дочерей в охапку и отправилась в гости к тете.
И вот Джад снова один дома, в спальне. Ему показалось, что кто-то зашел в квартиру. В коридоре стало темно: кто-то выкрутил лампочку в комнате старшей дочери. Затем из коридора раздались приглушенные голоса. Один из киллеров потерял самообладание, и теперь парочка спорила, как быть дальше. Рэй не знал, каков их план, но так или иначе они уже вломились в дом.
— Кто там? — спросил Джад.
Вдруг тишину прорезал звук выстрела, но стрелок промазал. Джад нырнул вниз, на пол, и тут вторая пуля попала ему в левое плечо. В темноте полицейский схоронился за большой двуспальной кроватью.
— Кто вы? — снова прокричал он. — Что вам нужно?
Третья пуля вонзилась в кровать совсем рядом. То ли рассудком, то ли интуитивно он оценивал свои шансы на выживание, стараясь определить, из чего стреляют. Если это «смит и вессон» — осталось три пули. Если «кольт» — то всего две.
— Эй, ты! — обратился к стрелку Джад. — В чем дело? Зачем меня убивать? Забирай, что хочешь, и убирайся. Я тебя не видел. Только не убивай.
Ответа не последовало. Но теперь хозяин дома смог разглядеть неясный силуэт, освещенный лунным светом.
Ты сегодня умрешь, сказал себе Джад. Спастись вряд ли удастся. Но ты знаешь, как это бывает. Не очень-то хочется, чтобы завтра утром следователи топтались тут, приговаривая: «Бедняга даже пикнуть не успел. Они просто вошли и прикончили его». Рэю решительно не хотелось выглядеть рохлей, и он решил бороться до последнего.
И для этого ему в первую очередь нужно было достать свой пистолет, который валялся на полу с другой стороны кровати. К счастью, двуспальная кровать представляет собой отличное укрытие, когда вас пытаются застрелить.
И вдруг раздалось:
— А ну не двигайся, мать твою!
В темноте Джад снова забрался на кровать и стал дюйм за дюймом подползать к другому концу.
Мучительно медленно он продвигался все ближе, но для решающего броска не хватало упора.
Обхватив край кровати четырьмя пальцами, Джад рывком скатился на пол, но приземлился на правое плечо. А раненой левой рукой ему не хватило сил достать пистолет.
В этот момент стрелок запрыгнул на кровать и выстрелил. Почти в упор.
Джад почувствовал такую боль, как будто его со всего размаху лягнул осел. Что-то внутри оборвалось. В ту минуту он еще не знал подробностей, но пуля прошла насквозь, пронзила легкое и третий межреберный промежуток, после чего, вырвавшись из груди, застряла в правой руке, на которой он все еще лежал.
Спрыгнув с кровати, стрелок встал рядом, пощупал пульс и, бросив на прощание:
— Вот тебе, ублюдок! — удалился.
Оглушенный болевым шоком, Джад лежал на полу, тяжело и прерывисто дыша, не понимая, где находится и что творится.
И вдруг его поразила пугающая мысль: он снова во Вьетнаме, в бою. Он чувствует запах дыма, видит вспышки вырывающихся из стволов пуль. Он тщетно пытается вздохнуть.
Тут он подумал: «Может, я и не во Вьетнаме. Может, мне это чудится. Но если и чудится, то почему так трудно дышать?»
Неимоверным усилием воли он заставил себя подняться, неверной походкой направился к телевизору и включил его. Пусть хоть трансляция подскажет, сон это или явь. На экране появился Джонни Карсон, ведущий шоу «Сегодня вечером». В попытке убедиться в реальности происходящего, Джад протянул руку вперед и провел ею по экрану, оставляя кровавый след.
Его мучила жажда. Он с трудом добрел до ванной, открыл кран и попытался набрать воды. И только тогда заметил пулевое отверстие в правой руке и кровь, хлещущую из груди. Теперь-то Рэй понял, что с ним такое. Вернувшись в спальню, он сел у изножья кровати и стал дожидаться смерти.
Но он слишком долго пробыл копом, и служба в полиции оставила свой отпечаток. Джад не мог себе позволить тихо умереть. Следователи, которые нагрянут к нему домой завтра утром, должны видеть, что он боролся. Он снова поднялся, дошел до телефона и набрал «0». Едва оператор взяла трубку, Джад, жадно глотая воздух, сказал, что он агент ФБР и что его подстрелили. Тут же она соединила его с полицией округа Де-Калб.
В трубке зазвучал молодой женский голос офицера полиции. Джад снова повторил, что он из ФБР и его подстрелили. Но он едва мог ворочать языком. Его напичкали наркотой, он потерял много крови и еле-еле бормотал.
— Что значит, вы из ФБР? — с сомнением переспросила девушка.
Джад услышал, как она кричит сержанту, что на линии какой-то пьянчуга, который заявляет, будто он из ФБР. И что на это ответил сержант? Он велел ей повесить трубку.
И вдруг в разговор ворвалась оператор. Она настаивала, что абонент не шутит и надо срочно вызвать скорую. Она увещевала копов до тех пор, пока они наконец не согласились.
— Оператор спасла мне жизнь, — говорил мне Джад.
Но он ее уже не слышал, поскольку потерял сознание и вернулся в реальный мир, только когда врачи скорой наложили ему кислородную маску.
— Дефибриллятор нельзя, — донеслись до него слова санитара, — он не выдержит.
Скорая отвезла Джада в главный госпиталь округа, где как раз дежурил торакальный хирург. В следующий миг пациент уже лежал на столе в операционной, а доктора отчаянно пытались вытащить его с того света. В прозрении, которое он испытал, почувствовав на себе дыхание смерти, Джад сказал себе: «Нет, это не месть. Я многих засадил за решетку, но ни один из них не мог подобраться так близко. Это под силу только тому, кому я слепо верил».