Проявления столь вопиющей жестокости были совершенно не свойственны тихому городку Вуд-Ривер, расположенному всего в пятнадцати минутах езды от Сент-Луиса. Вскоре к дому Марка съехалась «вся королевская рать», включая тридцатидевятилетнего шефа полиции Ральфа Скиннера.
У Клары обнаружили признаки сильнейшего удара по голове тупым предметом, вероятно нанесенного стойкой от телевизора, валявшейся неподалеку. Кроме того, вокруг шеи у нее была завязана пара носков. Впоследствии вскрытие покажет, что девушка скончалась от удушья и к тому моменту, когда ее голову погрузили в воду, уже была мертва.
Несмотря на все то внимание, что полицейские уделяли расследованию, с самого начала их преследовали всякие неприятности. Сперва инспектору штата Иллинойс Алве Бушу, опытному криминальному технику, никак не удавалось настроить вспышку. К счастью, Билл Редферн, ответивший на вызов Тома Фигенбаума, прихватил с собой запасной фотоаппарат, правда, заряженный черно-белой пленкой. В довершение всего в доме не так давно побывала целая толпа народу, помогавшая молодой паре переезжать. Гости неизбежно оставили кучу едва заметных, но еще свежих отпечатков, и выбрать среди них те, что принадлежат убийце, было крайне сложно, если вообще возможно.
Некоторые элементы преступления могли служить отправной точкой в расследовании, но многое оставалось неясным. В первую очередь полиция обратила внимание, что с кухни пропала стеклянная емкость из кофе-машины, которая вскоре нашлась среди балок в подвале. Никто, в том числе и сам Марк, не мог внятно объяснить, каким образом сосуд оказался в подвале и какую роль сыграл в преступлении, если вообще в нем участвовал. Алве Бушу удалось снять с него едва заметные отпечатки пальцев, но они частично стерлись, и потому определить их владельца не представлялось возможным.
В последующие дни полиция основательно прошерстила весь район, опрашивая всех, кто мог что-то видеть. Ближайший сосед молодой пары Пол Мэн сказал, что в тот день бо́льшую часть вечера провел на крыльце со своим товарищем Джоном Пранте. Однако, по словам Пранте, к Мэну он ненадолго заглянул только утром, после собеседования на местном нефтеперерабатывающем заводе, но вскоре ушел дальше по делам. Вечером накануне убийства Мэн, Пранте и еще один их приятель видели, как друзья помогают Марку и Карле переезжать. Все трое надеялись, что их тоже позовут на новоселье, поскольку Мэн был новым соседом пары, а его приятель хорошо знал Карлу еще со школьной скамьи. Но их так и не пригласили. Приятель позвонил Карле из своего дома, стоявшего по соседству, но ближе все трое к вечеринке не подходили.
Пожилая соседка Эдна Вэнсил, жившая через дорогу, запомнила красную машину с белой крышей, остановившуюся у дома 979 в день убийства. Кроме того, один из гостей, Боб Льюис, видел, как Карла разговаривала с «крутым» длинноволосым парнем из дома по соседству, который поманил ее и звал по имени. Это был тот самый приятель Пола Мэна.
— Как ты все помнишь? Много времени уже прошло, — услышал Льюис слова Карлы.
Об этом он тут же рассказал Марку и предупредил, чтобы они держались поосторожнее с такими соседями, во всяком случае, пока не узнают их получше. Но Марка, похоже, инцидент не сильно беспокоил. Он пояснил, что Карла знает волосатого еще со школы и тот зашел проведать Пола Мэна.
Еще одна женщина отвозила своего внука к стоматологу и, проезжая по Эктон-авеню, заметила, как на подъездной дорожке беседуют парень с девушкой. Однако даже под гипнозом она не смогла дать хоть сколько-нибудь значимых показаний.
Полиция допросила целый ряд подруг Карлы в попытке выяснить, кто мог иметь на зуб на погибшую, не исключая и версию об отвергнутой любви. Но знакомые жертвы заявляли, что, насколько им известно, всеобщая любимица ни с кем не враждовала.
Впрочем, одна девушка, бывшая соседка Карлы по комнате, все же подкинула полиции идею. Отец Карлы умер, когда она еще пешком под стол ходила, и ее мать вышла замуж за Джо Шеппарда-старшего, с которым ныне уже разведена. Со слов девушки, Карла не нашла общего языка с Шеппардом. Он поколачивал падчерицу, постоянно оскорблял ее друзей. Стоило взять его кандидатуру на рассмотрение. Когда стало известно об убийстве, Шеппард самолично пришел в участок и буквально завалил полицию вопросами. Как я уже отмечал, преступники нередко идут на контакт с властями или как-то иначе стараются проявлять участие в расследовании. Однако ни одна улика не указывала на причастность Шеппарда к убийству.
Присмотреться следовало и к самому Марку Фэйру. Тело обнаружил именно он, пусть и вместе с Томом Фигенбаумом; у него были ключи от дома, и он имел с жертвой самые близкие отношения. Рассматривая дело Джорджа Рассела, мы уже заметили, что не стоит игнорировать супруга или любовника жертвы. Впрочем, Марк находился на работе в момент убийства; его видел не один человек. И никто — ни полиция, ни друзья Карлы, ни ее домашние, — не сомневался в искренности и глубине его скорби.
Расследование шло полным ходом. Полиция проверяла на полиграфе каждого, кто мог общаться с Карлой незадолго до ее смерти. Марк, Том и Джо Шеппард прошли тест без всяких затруднений или неоднозначных трактовок. В общем-то, ни один из опрошенных не внушал подозрений, не считая Пола Мэна, человека недюжинного ума, показавшего на полиграфе наихудший результат. Тот вечер парень провел у себя дома. Хоть он и утверждал, что сидел в компании Джона Пранте у себя на крыльце и его товарищ никуда не отлучался, сам Пранте — а он тоже прошел тестирование на полиграфе — заявил, что ушел искать работу еще утром и потому физически не мог находиться рядом с Мэном в то время. Впрочем, хотя Мэн и справился с детектором лжи хуже остальных и по-прежнему оставался в числе подозреваемых, ничто прямо не указывало на его причастность к преступлению.
Убийство Карлы Браун легло на Вуд-Ривер несмываемым черным пятном. И местные копы, и полиция штата допросили всех, кого можно, изучили любые возможные зацепки, но, к их невероятному раздражению, дело окончательно зашло в тупик. Шли месяцы. Миновал год. За ним второй. Особенно тяжко приходилось сестре Карлы, Донне Джадсон. Они с мужем Терри не давали себе ни дня отдыха, вникая в каждую деталь расследования. Даже мать Карлы и вторая сестра девушки, Конни Дайкстра, не могли найти в себе силы ежедневно общаться с властями.
Не покладая рук работал и Дон Уэбер, ныне прокурор штата по округу Мэдисон, где и находится Вуд-Ривер. На момент убийства он еще занимал должность помощника прокурора. Сочетая в себе качества жесткого обвинителя и глубоко чувствительного человека, Уэбер отчаянно желал показать, что не потерпит на своем участке подобные зверства. Он был одержим идеей опустить на шею убийцы карающий меч правосудия. И когда в 1980-м его избрали на высшую должность прокурора штата, он тут же реанимировал расследование.
Сколь бы долго дело ни висело без единой надежды, оно все равно не давало покоя еще одному человеку — следователю полиции штата Алве Бушу. На карьерном пути каждого копа попадаются одно-два дела, которые никак не отпускают. Именно благодаря Бушу расследование убийства Карлы наконец сдвинулось с места.
В июне 1980-го, ровно два года спустя, Буш отправился в Альбукерке, штат Нью-Мексико, чтобы дать показания по делу об угоне автомобиля в Иллинойсе. Ожидая завершения досудебных процедур, он решил съездить в департамент шерифа и послушать презентацию от доктора Гомера Кэмпбелла, специалиста по технологии компьютерного улучшения фотографий из университета Аризоны.
— Послушайте, док, — обратился Буш к лектору после презентации, — у меня к вам дельце.
Доктор Кэмпбелл любезно согласился изучить фотографии с места преступления и вскрытия, чтобы помочь полиции определить, чем именно убили Карлу. Буш скопировал и направил Кэмпбеллу все относящиеся к вопросу снимки.
Черно-белые фото не упрощали Кэмпбеллу работу, но все же он смог с должным тщанием проанализировать их на своем новейшем оборудовании. С помощью компьютера он рассмотрел снимки буквально под микроскопом, а затем поведал несколько интересных вещей. Оказалось, что глубокие раны нанесены гвоздодером, а порезы на лбу и подбородке остались от колесиков перевернутого журнального столика. Но следующий факт, который он сообщил Бушу, перевернул следствие с ног на голову и направил в прямо противоположном направлении.
— А как насчет укусов? У вас есть соображения, кто мог их оставить?
— Каких еще укусов? — вырвалось у Буша.
Тогда Кэмпбелл рассказал, что на снимках, хоть их качество и оставляет желать лучшего, можно безошибочно различить следы укусов на шее Карлы, причем достаточно глубокие, чтобы отыскать убийцу по слепку челюсти. Один отпечаток выступал совершенно четко, не перекрытый прочими ссадинами и отметинами.
В отличие от того скудного материала, который полиции удалось собрать до сих пор, следы зубов представляли собой надежные, неопровержимые улики, сравнимые с отпечатками пальцев. Так, в свое время полиции удалось доказать вину Теда Банди, просто сравнив слепок его челюсти с отпечатками зубов на ягодицах жертвы — члена женского клуба «Хи-Омега» при университете Флориды. На слушаниях по делу Банди свидетелем обвинения выступал и Кэмпбелл. (После продолжительных обсуждений, в которых участвовал и мой коллега Билл Хагмайер, утром 24 января 1989 года Теда Банди казнили на электрическом стуле. Боюсь, никому не суждено узнать, сколько юных жизней на самом деле оборвалось по его вине.)
Заполучив от доктора Кэмпбелла фотографии со следами укусов, полиция пересмотрела отброшенные поначалу кандидатуры, а в особенности — соседа убитой Пола Мэна. Однако Кэмпбелл не нашел ничего общего между образцом его прикуса и фотографиями как с места преступления, так и со вскрытия. Затем они попытались отыскать друга Мэна Джона Пранте в надежде, что он сдаст своего товарища перед лицом новой информации, но свидетеля нигде не было.
Раскрыть дело пытались и совсем невероятными способами. Кто-то предложил пригласить именитого медиума из Иллинойса, и тот, ничего не зная о деле, вдруг выдал ни с того ни с сего: «Я слышу, как капает вода». Полиция сочла это указанием на положение, в котором нашли Карлу, но, кроме того, что убийца живет у железной дороги (как почти каждый житель округа Мэдисон), медиум мало чем помог.