Первое преступление, за которое его поймали и посадили, – нападение с ножом и молотком на девушку в Пресидио – он совершил после того, как в его и без того шатком браке родился ребенок. Непосредственно во время нападения и сразу после него, сообщила жертва, преступник не заикался.
Из-за множества обращений, поступавших от выпускников Национальной академии, директор ФБР Уильям Вебстер в 1978 году дал инструкторам отдела поведенческих наук официальное разрешение предоставлять консультации по психологическому профилированию. К началу 1980-х наши услуги стали невероятно популярными. Я работал над текущими делами постоянно, а инструкторы – в частности, Боб Ресслер и Рой Хейзелвуд – консультировали в свободное от проведения занятий время. Но хотя мы были довольны тем, что делаем и каких результатов добиваемся, высшее руководство не знало толком, насколько это эффективное расходование ресурсов Бюро. Поэтому в 1981 году отдел развития ФБР – тогда возглавляемый Говардом Тетеном, переведенным туда от нас, – провел первое углубленное исследование эффективности того, что пока называлось просто программой психологического профилирования. Тетен, с неофициальных консультаций которого эта программа чуть ли не случайно возникла, очень интересовался тем, насколько она действенна и стоит ли ее продолжать.
Специальный опросник был разработан и разослан нашим клиентам – офицерам и детективам всех правоохранительных органов, обращавшихся к нам за профилированием. Сюда входили департаменты полиции городов, округов и штатов, департаменты шерифа, полевые офисы ФБР, дорожные патрули и следственные органы штатов. Хотя большинство запросов было связано с расследованиями убийств, отдел изнасилований и похищений тоже предоставлял консультации по изнасилованиям, вымогательству, шантажу и угрозам, растлению малолетних, взятию заложников и отличению смерти по неосторожности от суицида.
Профилирование в те времена оставалось загадочным и труднообъяснимым предметом для большинства людей в Бюро. Многие считали его чем-то вроде колдовства или черной магии, многие – беспочвенными догадками. Поэтому мы понимали, что, если исследование не подтвердит нашего однозначного и достоверного успеха, вся деятельность отдела поведенческих наук, не связанная с преподаванием, полетит за борт.
Поэтому мы были счастливы и испытали невероятное облегчение, когда в декабре 1981 года пришли результаты – следователи со всей страны горячо высказывались в нашу пользу, настаивая на продолжении программы. Последний абзац сопроводительного письма заканчивался так:
Исследование показало, что программа в действительности гораздо более успешна, чем мы предполагали. Отделу поведенческих наук следует вынести благодарность за их выдающуюся работу.
В целом детективы соглашались, что область, в которой мы наиболее успешны, – это сужение спектра подозреваемых и более прицельная фокусировка расследования. Одним из примеров, это иллюстрировавших, было жестокое и внешне бессмысленное убийство Франсин Элвисон в Бронксе в октябре 1979-го, вскоре после серии Дэвида Берковица – собственно, в полиции выдвигались предположения, что это может быть какой-нибудь поклонник Сына Сэма, вдохновленный его преступлениями. Мы преподаем это дело в Куантико, потому что оно наглядно показывает, как мы составляем профиль и как полиция использует его, чтобы сдвинуть с мертвой точки застопорившееся расследование.
Франсин Элвисон двадцати шести лет была учительницей и занималась с детьми-инвалидами в местном образовательном центре. При весе около сорока килограммов и росте меньше метра пятидесяти, она относилась к своим ученикам с удивительным сочувствием и заботой, поскольку сама имела легкую степень инвалидности в результате кифоза – искривления позвоночника. Застенчивая и не очень общительная, она жила с родителями в жилом комплексе «Пелэм-Парквей».
Обычно она уходила на работу в половине седьмого утра. Около двадцати минут девятого пятнадцатилетний мальчик, который также жил в том здании, нашел ее кошелек на лестничной клетке между третьим и четвертым этажами. Он уже опаздывал в школу и не стал возвращаться, но, когда пришел домой на обед, отдал кошелек отцу. Около трех часов дня отец пришел к Элвисонам и отдал кошелек матери Франсин, которая сразу позвонила в детский центр сказать той, что кошелек нашелся. Миссис Элвисон сообщили, что ее дочь сегодня на работу не пришла. Мгновенно встревожившись, она с другой дочерью и соседкой бросилась обыскивать здание.
На последней лестничной клетке их ждало страшное открытие: обнаженное и избитое тупым орудием тело Франсин. Удары были такой силы, что позднее патологоанатом установил, что челюсть, нос и скуловые кости девушки раздробились, а зубы расшатались. Ее разложили в позе звезды, привязав за запястья и щиколотки ее собственным поясом и нейлоновыми чулками; патологоанатом зафиксировал, что делалось это уже после смерти. Также посмертно ей отрезали соски и положили на грудь. С жертвы сняли трусики и натянули ей на голову, чтобы закрыть лицо; на бедрах и коленях остались следы укусов. Также на теле нашли неглубокие колотые раны, видимо от перочинного ножа. Ей во влагалище затолкали собственные зонт и ручку, свою же расческу воткнули в волосы на лобке. Серьги положили на земле, симметрично, по обеим сторонам головы. Причиной смерти являлась лигатурная странгуляция завязками от ежедневника, также принадлежавшего жертве. У нее на бедре убийца написал «Вам меня не остановить», а на животе «Идите к черту» – ручкой, которую позднее засунул жертве в вагину. Еще одной примечательной особенностью являлось то, что убийца испражнился рядом с телом и прикрыл экскременты одеждой Франсин.
Помимо прочего, миссис Элвисон сказала полиции, что с шеи Франсин пропала золотая цепочка с подвеской в форме буквы хаи на иврите – символ удачи. Когда мать описала форму подвески, детективы поняли, что тело было разложено в позе, повторяющей ее.
На трупе нашли следы семени, но ДНК-типирование в 1979 году было криминалистике недоступно. На руках не было защитных ран, а под ногтями – клеток кожи, что означало отсутствие борьбы. Единственной полезной для следствия уликой был афроамериканский волос, обнаруженный на теле во время вскрытия.
Тщательно обследовав место преступления и собрав все доступные им факты, детективы сделали вывод, что на Франсин напали, когда она спускалась по лестнице. Когда она потеряла сознание от побоев, ее затащили на верхнюю площадку. Вскрытие показало, что жертву не изнасиловали.
Из-за своей жестокости дело привлекло повышенное внимание общественности и широко освещалось в прессе. Была собрана следственная группа из двадцати шести детективов, опросившая более двух тысяч потенциальных свидетелей и подозреваемых и проверившая всех известных секс-преступников в Нью-Йорк-Сити и окрестностях. Но прошел месяц, а расследование никуда не продвинулось.
Решив, что не помешает выслушать второе мнение, детектив из нью-йоркского жилищного управления Том Фоли и лейтенант Джо Д’Амико обратились к нам в Куантико. Они привезли документы и отчеты, фотографии с места преступления и протоколы вскрытия. Рой Хейзелвуд, Дик Олт, Тони Райдер (ставший впоследствии начальником отдела поведенческих наук) и я встретились с ними в нашей приемной.
Просмотрев все материалы дела и улики, я попытался поставить себя на место и убийцы, и жертвы, после чего составил профиль. Я предлагал полиции искать белого мужчину неприметной внешности в возрасте от 25 до 35 лет, вероятнее всего тридцатилетнего, неухоженного, безработного, ведущего ночной образ жизни, который живет примерно в километре от здания с родителями или старшей родственницей, одинокого, без женщин и близких друзей, отчисленного из старшей школы или колледжа, не служившего в армии, с низкой самооценкой, без собственной машины и водительских прав, побывавшего в психиатрической лечебнице и принимающего рецептурные препараты, пытавшегося покончить с собой с помощью странгуляции или асфиксии, не злоупотребляющего алкоголем или наркотиками и владеющего большой коллекцией БДСМ-порнографии. Это его первое убийство и вообще первое серьезное преступление, но не последнее – если его не поймать.
– За ним не надо далеко ходить, – сказал я следователям. – И вы с ним уже говорили.
Они наверняка уже опросили его и членов его семьи, раз те жили поблизости. Наверняка он был готов к сотрудничеству, даже стремился к нему. Мог предлагать свою помощь, стараясь сблизиться с полицейскими, чтобы знать о ходе расследования и понять, когда они подберутся близко к нему.
Для большинства людей, незнакомых с нашими методами, все это выглядит как какой-то фокус. Но если посмотреть внимательней, вы поймете, как мы выдвигаем такие предположения и даем свои рекомендации.
Первый вывод, который мы сделали, – преступление было совершено спонтанно. Родители Франсин сказали нам, что иногда она ходила по лестнице, а иногда пользовалась лифтом. Нельзя было предсказать, какой способ она предпочтет в данное конкретное утро. Поджидая жертву на лестничной клетке, убийца мог бы ее упустить, да и в любом случае столкнулся бы с другими людьми, прежде чем появилась бы Франсин.
Все, что использовалось при нападении и было потом найдено на трупе, принадлежало жертве. Убийца ничего не принес с собой, кроме разве что перочинного ножика. У него не было оружия или орудий изнасилования. Он не выслеживал ее и не пришел в ее дом с целью совершить преступление.
Это, в свою очередь, привело нас к следующему заключению. Если НС вошел в здание не с целью совершения преступления, у него должна была быть другая причина. А чтобы оказаться на лестнице до семи часов утра и наткнуться на Франсин случайно, он должен был либо жить в этом доме, либо работать там, либо иметь к нему еще какое-то отношение. Выходило, что убийца может быть почтальоном, сотрудником телефонной или электрической компании, но я в этом сомневался, потому что жильцы никого похожего не видели, да и у человека в такой ситуации не было бы столько времени, сколько убийца провел с жертвой. После первоначального нападения на лестни