Я полагал, что, как генерал Зарофф в «Самой опасной дичи», Роберт Хансен устал гоняться за лосями, медведями и дикими овцами, так что переключился на более интересную добычу. Зарофф объяснял, что охотился за моряками, которые разбивались о скалы в проливе, ведущем к его острову, что он нарочно никак не помечал: «Я охочусь на разную дрянь – матросов с бродячих суденышек, дюжина которых стоит меньше племенной лошади или собаки».
Хансен, предположил я, примерно так же относился к проституткам – считал их гораздо ниже себя. Ему даже не надо было похищать их – он просто выбирал одну, запирал у себя в доме, увозил на самолете в лес, раздевал догола, отпускал, а потом охотился на нее с винтовкой или ножом.
Его модус операнди не мог возникнуть сразу в таком виде. Он должен был начать с обычных убийств, после которых увозил трупы жертв на самолете подальше. Это были преступления гнева. Он хотел, чтобы жертвы умоляли его пощадить их. Со временем Хансен, заядлый охотник, сообразил, что может совместить два этих развлечения, увозя их в лес живыми, а потом охотясь и получая дополнительное сексуальное удовлетворение. Так он держал их под своим полным контролем. И конечно, подсел на это ощущение. Ему хотелось испытывать его снова и снова.
Я подумал, что мы можем это использовать для получения ордера на обыск. От нас с Джимом хотели, чтобы мы составили запрос в суд, где объяснялось бы, что такое профилирование и что мы рассчитываем найти при обыске, а также излагались бы основания для него.
В отличие от обычного преступника или человека, для которого оружие – просто инструмент, охотничья винтовка имела для Хансена огромное значение. Поэтому я предсказал, что она будет где-то в доме, но не на виду. Он может хранить ее в подполе, за фальшпанелью в стене, на чердаке – где-нибудь в этом роде.
Я также предсказал, что наш парень будет «коллекционером», хоть и необычным. Многие сексуальные маньяки забирают у жертв «сувениры», которые потом дарят своим женщинам в знак доминирования над ними и с целью заново переживать тот опыт. Конечно, Хансен не мог повесить человеческую голову на стену, как голову оленя или лося, поэтому, я подумал, он мог брать трофеи другого рода. Доказательств уродования трупов не было, а это означало, что он мог забирать украшения, которые потом дарил жене или дочери, придумывая истории о том, откуда они у него. По моему мнению, он не брал у жертв белье или другие предметы одежды, но мог хранить у себя небольшие фотографии или еще что-то из их кошельков. И по моему опыту, с учетом типа личности, он мог вести дневник или список своих «подвигов».
Следующим шагом было опровержение его алиби. Двум партнерам по бизнесу легко было сказать, что они находились с ним в ту ночь, потому что им ничего не грозило. Но если мы создадим такую угрозу, все может измениться. Полиция Анкориджа обратилась к окружному прокурору с запросом на проведение заседания расширенной коллегии присяжных для разбора дела о похищении и об изнасиловании молоденькой проститутки, опознавшей Хансена. Двоих его деловых партнеров предупредили, что им придется дать показания повторно, но на этот раз, если они солгут коллегии присяжных, им не поздоровится.
Как мы и ожидали, этого хватило, чтобы они раскололись. Оба признались, что не были с Хансеном в ту ночь, – он просто попросил их помочь выкрутиться из неприятной ситуации.
Итак, Хансена арестовали по обвинениям в похищении и изнасиловании. Немедленно был выдан ордер на обыск его дома. Полиция нашла там винтовку «Ругер мини-14». Баллистические тесты показали совпадение с гильзами, обнаруженными возле трупов. Как мы и предсказывали, у Хансена имелась специально оборудованная комната с охотничьими трофеями, где он смотрел телевизор, полная голов животных, моржовых бивней, рогов, чучел птиц, со шкурами на полу. Под досками пола на чердаке были найдены еще оружие и несколько дешевых украшений, принадлежавших жертвам, включая часы «Таймекс». Другие украшения он отдал жене и дочери. Также у него нашли водительские права и удостоверения личности нескольких мертвых женщин. Дневника полицейским не попалось, но нашелся его эквивалент: авиационная карта, на которой были отмечены места, где Хансен выбрасывал трупы.
Естественно, этих улик было достаточно, чтобы засадить его в тюрьму. Но без ордера мы бы их не получили. А добиться ордера смогли, только убедив судью в наличии достаточного количества поведенческих доказательств для проведения обыска. С тех пор мы неоднократно помогали в составлении запросов на ордера, включая знаменитое дело Стивена Пеннелла, Убийцы I-40 из Делавэра, которого казнили в 1992 году за пытки и убийства женщин в его специально оборудованном фургоне.
Когда полиция Анкориджа и Аляски допрашивала Роберта Хансена в феврале 1984-го, я дома оправлялся от энцефалита, с которым загремел в больницу в Сиэтле. Рой Хейзелвуд, героически прикрывавший меня, одновременно делая и свою работу, инструктировал полицейских по тактике ведения допросов.
Как и при первом разговоре с детективами, обвинявшими его в похищениях, Хансен все отрицал. Он ссылался на свою счастливую семейную жизнь и успехи в бизнесе. Сначала он утверждал, что гильзы от его винтовки находили в лесу потому, что он практиковался там в стрельбе. Женские трупы рядом с ними были, очевидно, простым совпадением. Но постепенно, столкнувшись с целой горой доказательств и перспективой, что разъяренный прокурор затребует смертного приговора, если он продолжит отпираться, Хансен признался в убийствах.
Пытаясь как-то оправдать свои действия, он заявлял, что хотел от проституток только орального секса, о котором не мог просить свою порядочную, достойную жену. Если проститутка его удовлетворяла, на этом все заканчивалось. Тех же, которые не подчинялись – пытались диктовать свои условия, – он наказывал.
В этом смысле поведение Хансена отражало наши выводы из тюремных интервью с Монти Рисселлом. Оба, Хансен и Рисселл, были неадекватными типами с неблагополучной биографией. Женщины, на которых Рисселл обрушивал свой гнев, пытались изображать дружелюбие или удовольствие, чтобы его успокоить. Они не понимали, что для такого типа личности власть и контроль над ситуацией – самое главное.
Хансен также утверждал, что тридцать или сорок проституток по доброй воле летали с ним в лес на его самолете и он возвращал их обратно живыми. Мне в это слабо верится. Проститутки, которых Хансен подсаживал на улице, привыкли быстро делать свое дело и отправляться на поиски следующего клиента. Проработав в этом бизнесе хотя бы недолго, они быстро учатся прекрасно разбираться в людях и ни за что не полетят на самолете куда-то в глушь с парнем, которого видят первый раз в жизни. Если они и допускали с ним ошибку, то она заключалась в согласии поехать к нему домой. Стоило им оказаться там, и ловушка захлопывалась.
Как его книжный единомышленник, генерал Зарофф, Хансен утверждал, что охотился лишь на представительниц низшего класса и убивал только их. Он никогда бы не позволил себе навредить «достойной» женщине, но проституток и стриптизерш считал своей законной добычей. «Я не говорю, что ненавижу всех женщин, это не так… но проституток я ставлю ниже себя… Это как в бейсболе – им надо поймать мяч, пока я его не отбил».
Начав охотиться, он быстро к этому пристрастился.
– Самым большим удовольствием, – сказал Хансен на допросе, – было выслеживать их.
Он подтвердил и предположения насчет своей биографии. Он вырос в Покахонтасе, Айова, где его отец был пекарем. В детстве воровал в магазинах, но и повзрослев, уже имея деньги, продолжал красть просто ради интереса. Проблемы с девушками, по его словам, начались в старшей школе. Он считал, что из-за заикания и прыщей с ним никто не хочет общаться.
– Я выглядел как урод и говорил как урод, и девушки, стоило мне к ним подойти, сразу отворачивались.
Он без происшествий отслужил в армии и в двадцать два года женился. За женитьбой последовала череда поджогов и краж, потом развод с первой женой и новый брак. Как только вторая жена окончила колледж, они переехали на Аляску, чтобы начать с чистого листа. Но проблемы с законом у Хансена продолжались еще много лет, включая обвинения в нападениях на женщин, очевидно отвергших его авансы. Любопытно, что и он тоже ездил тогда на «Фольксвагене-Жуке».
Двадцать седьмого февраля 1984 года Хансен признал себя виновным в четырех убийствах, похищении, изнасиловании и нескольких кражах, а также незаконном хранении оружия. Его приговорили к 461 году тюрьмы.
Одним из вопросов, на которые нам пришлось найти ответ, прежде чем полиции удалось прижать Хансена, был следующий: могут ли быть убийства проституток и стриптизерш в Анкоридже связаны между собой? Эта проблема часто встает при криминальном следственном анализе. Примерно в то же время, когда на Аляске было найдено тело первой жертвы Роберта Хансена, меня вызвали в Баффало, Нью-Йорк, для оценки серии жестоких убийств на расовой почве.
22 сентября 1980 года четырнадцатилетнего Глена Данна застрелили на парковке супермаркета. Свидетели утверждали, что убийцей был молодой белый мужчина. На следующий день Харольд Грин тридцати двух лет был застрелен в ресторане быстрого питания в пригороде Чиктовага. Тем же вечером тридцатилетнего Эммануэля Томаса убили перед собственным домом в том же пригороде. На следующий день Джозеф Маккой был убит в Ниагара-Фоллс.
На первый взгляд эти внешне бессмысленные убийства связывал лишь один фактор: все жертвы были чернокожими мужчинами. И всех застрелили пулями 22-го калибра, отчего пресса немедленно присвоила преступнику прозвище Убийца с 22-м калибром.
Расовая напряженность в Баффало нарастала. Чернокожее население чувствовало себя беспомощным и осуждало полицию за бездействие. В каком-то смысле здесь повторялась ситуация в Атланте. И как часто бывает в подобных случаях, положение не улучшалось. А становилось хуже.
Восьмого октября семидесятиоднолетнего водителя такси по имени Парлер Эванс нашли в багажнике его машины в пригородном Амхерсте с вырезанным из груди сердцем. На следующий день другой чернокожий таксист, сорокаоднолетний Эрнест Джонс, был найден на берегу Ниагара-Ривер – у него тоже вырезали сердце. Его машина, залитая кровью, стояла в нескольких милях оттуда, в границах городка Баффало. Через день, в пятницу, белый мужчина, подходящий под описание Убийцы с 22-м калибром, проник в больничную палату, где лежал тридцатисемилетний Колин Коул, выкрикнул: «Ненавижу ниггеров!» – и бросился душить пациента. Появление медсестры заставило его сбежать и спасло Коулу жизнь.