Естественно, у нее были причины так поступить, и потому она смогла себя убедить, что не сделала ничего плохого. Таким вот образом она и прошла полиграф. Но Грега та проверка не удовлетворила. Он пригласил опытного эксперта-полиграфолога из ФБР и провел повторную проверку, на этот раз относясь к ней как к подозреваемой. И результаты оказались совсем другими. После нескольких прямых вопросов мать созналась в убийстве ребенка и указала полиции, где захоронила тело.
Мотив у нее был самым обычным – тот, который Грег заподозрил с самого начала. Рано родив и оставшись в одиночестве, она не участвовала в обычных молодежных развлечениях, потому что занималась сыном. Потом познакомилась с мужчиной, который предлагал серьезные отношения и хотел завести собственных детей, но тот четко дал ей понять: для ее ребенка в их жизни места не будет.
В данном преступлении важно то, что, даже если бы полиция просто обнаружила тело, без заявления о пропаже, Грег все равно пришел бы к тому же выводу. Ребенка нашли похороненным в лесу, в теплом костюме, завернутым в одеяло и полностью накрытым плотным полиэтиленовым мешком. Похититель или растлитель малолетних не стал бы так заботиться о том, чтобы ему было тепло и «удобно», и не постарался бы защитить тело от воздействия природных факторов. Обычно на местах насильственных преступлений остаются следы, выдающие давно копившуюся нескрываемую ярость, а на местах захоронения трупов – признаки враждебного и злобного отношения к жертве, в то время как это захоронение носило следы любви и чувства вины.
У человечества имеется долгая история убийств самых близких и любимых – ну или тех, кого мы вроде бы должны любить. В своем первом телевизионном интервью после назначения на должность начальника отдела поведенческих наук Алан Берджесс сказал: «Насилие передается из поколения в поколение, восходя к библейским временам, когда Каин застрелил Авеля». К счастью, репортеры не придрались к его трактовке орудия первого в мире убийства.
Одним из крупнейших уголовных дел в Англии XIX века тоже было дело о семейном насилии. В 1860 году инспектор Скотленд-Ярда Джонатан Уичер приехал в город Фром в Сомерсете расследовать убийство маленького мальчика Фрэнсиса Кента из семьи местных богачей. Полиция была убеждена, что ребенка убили цыгане, но, проведя расследование, Уичер пришел к выводу, что настоящей виновницей является шестнадцатилетняя сестра Фрэнсиса Констанс. С учетом положения семьи и невероятности самой мысли о том, что девочка-подросток могла убить маленького брата, показания Уичера в суде не приняли в расчет и Фрэнсис была оправдана по выдвинутым против нее обвинениям.
Всеобщее возмущение заставило Уичера уволиться из Скотленд-Ярда. Годами он работал, чтобы доказать, что все-таки был прав и девушка совершила убийство. Он обанкротился, потом заболел, и это заставило его прекратить поиски правды – за год до того, как Констанс Кент сама созналась в преступлении. Ее опять судили и приговорили к пожизненному заключению. Три года спустя Уилки Коллинз опубликовал свой новаторский детективный роман «Лунный камень», отчасти основанный на деле Кент.
Ключом ко многим убийствам внутри семьи является инсценирование. Убийца, близкий к жертве, пытается с его помощью отвести подозрения от себя. Одним из наиболее ранних примеров таких дел, над которым мне выдалось поработать, является убийство Линды Хэни Дувр в Картерсвилле, Джорджия, на следующий день после Рождества 1980 года.
Хотя они с мужем Ларри разошлись, дружба между супругами сохранилась. Миниатюрная – 157 сантиметров и 54 килограмма – двадцатисемилетняя Линда регулярно наведывалась в семейный дом, чтобы помогать ему с уборкой. Собственно, именно ею она занималась в ту пятницу, 26 декабря. Ларри тем временем повел их маленького сына на прогулку в парк.
Когда они после обеда вернулись домой, Линды нигде не было. Но вместо чистоты и порядка Ларри нашел спальню в полном хаосе. Простыни и подушки были сброшены с кровати, ящики комодов наполовину выдвинуты, повсюду валялась одежда, а на ковре темнели пятна, похожие на кровь. Ларри немедленно позвонил в полицию, копы примчались и обыскали дом сверху донизу.
Тело Линды нашли завернутым в покрывало из спальни, откуда торчала одна голова, в техническом пространстве под домом. Развернув одеяло, полицейские увидели, что на ней задрали футболку и лифчик, джинсы спустили до колен, а трусы сдернули на бедра. На голове и лице остались следы удара тупым предметом, а на теле – множественные ножевые ранения, причиненные после того, как бюстгальтер сдвинули вверх. Полицейские сочли, что орудием убийства стал нож из кухонного шкафчика, но найти его не смогли (он так и пропал). Судя по состоянию места преступления, на нее напали в спальне, а потом вытащили тело на улицу и спрятали под домом. Следы крови на бедрах свидетельствовали о том, что убийца специально придал ему определенную позу.
Ничто в биографии Линды Дувр не делало ее жертвой высокого риска. Хоть они с Ларри и разошлись, других отношений Линда не завела. Единственным необычным стрессовым фактором были праздники и нечто, приведшее к распаду их брака.
Основываясь на фотографиях с места преступления и информации, отправленной мне полицией Картерсвилла, я сказал, что НС может быть одним из двух типов. Либо это молодой и неопытный неадекватный одиночка, живущий поблизости и совершивший преступление случайно, поскольку подвернулась возможность. После этих моих слов полицейские упомянули, что у них давно были проблемы с одним парнем, живущим по соседству, которого местные побаивались.
Но в преступлении присутствовали элементы инсценировки, заставлявшие меня склониться ко второму типу: тому, кто хорошо знал жертву и хотел отвести от себя подозрения. Единственной причиной, по которой убийце могло понадобиться спрятать тело прямо в доме, являлось то, что мы называем «убийством по личным мотивам». Травмы лица и шеи тоже говорили в пользу личного мотива.
Я сказал, что, на мой взгляд, НС достаточно умен, но образование у него не выше среднего, а работа требует физической силы. У него есть история насильственных преступлений, и он плохо справляется с фрустрациями. Он подвержен переменам настроения, не умеет принимать поражения и, вероятно, на момент убийства страдал от депрессии по той или иной причине – вероятнее всего, из-за проблем с деньгами.
У инсценировки имелись собственная логика и рациональное оправдание. Человек, убивший Линду, не хотел оставлять ее тело на виду, чтобы другой член семьи – очевидно, сын – его не нашел. Вот почему он потратил время, чтобы завернуть ее в одеяло и спрятать под домом. Он хотел, чтобы все выглядело как преступление на почве секса – отсюда и задранный лифчик, и обнаженные гениталии, – хотя следов изнасилования обнаружено не было. Он считал, что должен так поступить, но ему все равно было неприятно, что полицейские увидят ее обнаженные гениталии и грудь, поэтому он прикрыл их одеялом.
Я предполагал, что убийца будет охотно сотрудничать со следствием и сильно переживать о смерти жертвы, но, как только его алиби поставят под вопрос, станет враждебным и злобным. После совершения преступления он может начать сильнее пить, употреблять наркотики или обратиться к религии. Может изменить внешность, уйти с работы или переехать. Я сказал полиции обратить внимание на полное преображение поведения и личностных черт.
– Сейчас он совсем не такой, как до убийства, – сказал я.
Вот только я не знал, что, затребовав у меня профиль, полиция Картерсвилла уже предъявила Ларри Брюсу Дувру обвинение в убийстве жены и просто хотела убедиться, что не ошиблась с подозреваемым. Это меня взбесило – по нескольким причинам. Во-первых, у меня была куча более насущных дел, с которыми я едва справлялся. Но, куда важнее, я мог сильно подставить Бюро. К счастью для всех, профиль совпал идеально. Как я объяснил директору и ОСА в Атланте, окажись он не столь точным, ловкий адвокат запросто мог вызвать меня свидетелем защиты и вынудить сказать, что по определенным пунктам подозреваемый не вписывается в мой «экспертный» профиль. С этого момента я всегда спрашивал полицейских, подозревают ли они кого-либо, пусть даже не собирался узнавать заранее, кого именно.
По крайней мере, в этом деле осуществилось правосудие: 3 сентября 1981 года Ларри Брюс Дувр был признан виновным в убийстве Линды Хэни Дувр и приговорен к пожизненному заключению.
Вариацией на тему инсценировки в домашних условиях является и убийство Элизабет Джейн Вольсиффер, или Бетти, в 1986-м.
В семь часов утра в субботу, 30 августа, полицию Уилкс-Барре, Пенсильвания, вызвали по адресу Берч-стрит, 75 в дом востребованного дантиста и его семьи. Прибыв на место пять минут спустя, офицеры Дейл Минник и Энтони Джордж увидели тридцатитрехлетнего доктора Эдварда Глена Вольсиффера лежащим на полу – якобы в результате удара по голове и попытки задушить. Его брат Нил находился с ним рядом. Нил объяснил, что живет через дорогу и что брат ему позвонил, так что он тут же бросился на выручку. Глен был в шоке и выглядел полностью дезориентированным; он сказал, что номер Нила оказался единственным, который он смог вспомнить. Нил, как только пришел, сразу же вызвал полицию.
Мужчины говорили, что тридцатидвухлетняя жена Глена Бетти и их пятилетняя дочь Даниель находятся наверху. Каждый раз, когда Нил порывался пойти проверить, что с ними, Глен терял сознание или начинал стонать, так что пока ни один из мужчин наверх не поднимался. Глен боялся, что преступник все еще в доме.
Офицеры Минник и Джордж обыскали дом. Злодея они не нашли, но в спальне наткнулись на труп Бетти. Она лежала на боку рядом с кроватью головой к изножью. Судя по синякам на шее, высохшей пене на губах и голубоватому оттенку лица с синяками, ее задушили руками. Простыни были испачканы кровью, но с лица жертвы кровь как будто стерли. На ней была только ночная рубашка, задранная до пояса.
Даниель спала, целая и невредимая, у себя в детской. Когда она проснулась, то сказала полиции, что ничего не слышала – ни взлома, ни звуков борьбы, вообще никакого шума.