— И ты приехал арестовать судей?
— Да. Вы, случайно, не знаете, где они?
— Если бы и знала, не сказала бы тебе.
— Вот вам и благодарность.
— Прошу, остановись. Я спе́шусь тут.
Балти придержал лошадь. Благодарна соскользнула на землю.
— Куда же вы пойдете?
— Я найду путь. Я хорошо знаю эти леса.
Из-под белого чепца выбилась бахрома золотых кудряшек. У квакерши было лицо молочницы — круглое, мягкое, свежее, розовое. Она улыбнулась Балти. Ямочки на щеках придали ей игривость, которая не вязалась с девственной, как у весталки, манерой держаться.
— Отчего ты на меня так смотришь, сэр?
— Пытаюсь постичь вас, миссис Мотт.
— Прощай, мистер Сен-Мишель. Прощай, полковник Ханкс. Ты и ты сделали для меня доброе.
Она пошла прочь. Спина муслинового платья пропиталась кровью от ран. Это жуткое зрелище не вязалось с волшебной легкостью походки. Балти провожал женщину взглядом, пока она не исчезла.
— О боже, — застонал Ханкс. — Влюбился.
— Нимало. Мне просто ее жаль. Признайте, она весьма хороша собой.
— Избегайте квакерских женщин, мистер Сен-Мишель. От них одни неприятности.
— Это сильно сказано — после того, что вы мне поведали вчера ночью.
Ханкс развернул коня в сторону Нью-Хейвена.
— Стойте, — сказал Балти. — Мы что, возвращаемся? После сегодняшнего мы не пользуемся любовью у горожан.
— Но ведь у вас приказ. Уязвлять население Нью-Хейвена. Пока что вы прекрасно справляетесь.
— Что значит «у меня приказ — уязвлять население Нью-Хейвена»?
— Я неудачно выразился.
— Мой приказ, четко изложенный в письменном виде, состоит в том, чтобы арестовать судей.
— Совершенно верно. Так что, едем его выполнять?
— Я вам скажу, что на самом деле уязвляет, — обиженно сказал Балти. — Ваши чертовы секреты.
— Да, могу себе представить. Так вы едете?
— Нас разорвут в клочья.
— Не думаю. Вы же им сказали, что стоит вам щелкнуть пальцами, и солдаты Уинтропа обрушатся на них, как четыре всадника Апокалипсиса.
— Я блефовал.
— Но они этого не знают. Так вы хотите найти судей или нет?
— Да, но…
— Они все еще в Нью-Хейвене. И мы их найдем. Но сначала надо выпить. Когда хорошенько поуязвляешь пуритан, от этого ужасно хочется пить.
Глава 17Мистер Макрель
Они сидели в углу портовой таверны под названием «Дикобраз». В таверне было людно. Может, Новая Англия и населена святыми, но выпить они явно любят.
Ханкс сказал, что знает кого-то в Милфорде, соседнем городке. Завтра поедет и найдет его.
— Я поеду с вами. Я не останусь тут один. Вон тот человек у окна смотрит на нас.
— Я заметил.
То был плотный мужчина лет сорока с кустистыми бровями. На щеках румянец, выдающий любителя выпить. Увидев, что Балти и Ханкс смотрят на него, он кивнул и коснулся своей шляпы. Подошел к ним. Держался он уважительно, подобострастно.
— Приветствие тебе и тебе, сэры. Для меня величайшей честью будет купить тебе и тебе выпить.
— Почему бы и нет? — ответил Ханкс.
Мужчина ушел и вернулся с двумя большими кружками эля.
— Могу ли я присоединиться к тебе и тебе? — Он сел и заговорил шепотом: — Я был сегодня утром в суде, где ты и ты спасли миссис Мотт. Да благословит Господь тебя и тебя, сэры. Да благословит Господь тебя и тебя. Ты и ты — ангелы, посланные небом.
— Ну не могли же мы сидеть сложа руки, — пожал плечами Балти.
— Саймон Макрель, к твоим услугам. Я друг истины, как и та, кого ты спас.
— Чей друг? — переспросил Балти.
— Квакер. Мы зовем себя «друзьями».
— А. Понятно.
Ханкс поднял кружку:
— В таком случае за дружбу!
Макрель придвинулся ближе:
— Вы ищете цареубийц Уолли и Гоффа?
— Да.
— Я кое-что знаю. Впрочем, может быть, это ничего не значит…
— Продолжайте.
— Моя ферма сразу за Восточной горой. За красным утесом. Маленькая ферма. Ничего особенного. Кукуруза, тыква, свекла. Немного табаку. Сад. Яблоки, персики. О прошлом годе персики замечательно уродились. Куры. Несколько свиней. Яйца — самое прибыльное дело, после табака…
— Мистер Макрель, — прервал его Ханкс, — вы собирались поведать нам о цареубийцах или о сельском хозяйстве?
— Простите. Перейду к делу. Один из моих батраков — мальчик, он умом не блещет, но мальчик хороший, не склонен к сочинительству, понимаете… У нас начали пропадать яйца. Наши куры отлично несутся, но когда бывает гроза с молнией и громом…
— Мистер Макрель.
— Простите, простите. Мальчик… он сказал, что видел двух человек. Они вроде как прятались. В лесу возле курятника. Два раза он их видел. Опять же возможно, что это ничего не значит.
— Он их описал?
— Да, да. Меня поразило то, что он назвал их старыми. И сказал, что они держались как солдаты.
— А как держатся старые солдаты?
— Ну, полковник, вам лучше знать. Видимо, он имел в виду, что у них спина прямая. Аккуратная внешность. Вот. Он сказал, что они такие были, аккуратные. Бороды подстрижены. В общем, не похожи на бродяг.
— Ну что ж, мистер Макрель. Благодарю вас. Говорите, ваша ферма за горой?
— Я могу отвести туда тебя и тебя, если хотите. Я ехал домой, когда заметил вас через окно таверны. Моя лошадь стоит снаружи.
— В таком случае мы допьем свои кружки и присоединимся к вам.
Он вышел.
— Ты гляди, какая неожиданная удача, — сказал Балти.
— Вам ничего не кажется странным в нашем новом друге-квакере?
— Брови?
— Он путается в квакерских местоимениях. То «ты», то «вы». Квакеры никому не говорят «вы». И ботинки у него чересчур блестящие для фермера. И еще квакеры не желают иметь ничего общего с местью. И с применением силы. Даже ваша обожаемая миссис Мотт, которой мы жизнь спасли, не захотела нам помочь. А Макрель сам вызвался. С чего бы?
— О черт. Значит, это ловушка?
— Безо всякого сомнения, я бы сказал.
Балти осторожно выглянул в окно:
— Свинья. Омерзительно пресмыкался перед нами. «Да благословит Господь тебя и тебя. Ты и ты — ангелы». Давайте скинем его с пристани. Пускай его омары съедят. А какие тут омары! Огромные, что твои морские чудовища.
— Это, конечно, было бы весьма приятно, но все же возможно, что мистер Макрель говорит правду. Может, он недавно обратился в квакерство и еще не научился правильно говорить «ты». Притом некоторые фермеры чистят обувь, прежде чем идти в город. Чтобы не показаться полной деревенщиной. Но я еще не встречал квакера, готового содействовать охоте на людей.
— Тогда какая нам тут может быть выгода?
— Если это ловушка, он идет на большие неприятности. Рискует.
— Ближе к делу, умоляю.
— Он идет на риск. Поэтому возможно, что, защищая судей, он преследует личный интерес.
— Ну допустим. И?..
— А в этом случае он, может быть, знает, где они.
— А! — Балти подумал. — И… что? Вы предлагаете нам отправиться к нему в ловушку?
— А что, у вас другие планы на вечер? Пойдете изучать Писание вместе с преосвященным Дэвенпортом? Вот, держите.
Он сунул Балти пистоль под столом.
Балти уставился на предмет, лежащий у него на коленях.
— Он заряжен, — сказал Ханкс. — Оттяните серпентин большим пальцем…
— Да, да.
— Постарайтесь меня не пристрелить. Подумайте о том, как одиноко вам будет без меня.
— Я все еще не понимаю, что умного в том, чтобы взять и войти в западню.
— Мудрость — когда при этом знаешь, что идешь в западню.
— Не правда ли, великолепное зрелище? — произнес мистер Макрель, когда они завидели утес. Лучи послеполуденного солнца окрасили его в огненно-красный цвет. — Этот кровавый цвет — от примеси железа в камне. Сколько лет здесь живу — и все любуюсь.
И правда, великолепное зрелище, подумал Балти. Ханкс удостоил утес лишь беглым взглядом.
Сумерки напитали воздух прохладой, а свет — сиреневатым оттенком. Путники ехали вдоль ручья, огибавшего подножие утеса. Темнело. Крики ястреба отражались эхом от гладкого каменного кряжа.
— Хищные птицы, — заметил Макрель. — Квирипи отлично охотятся с соколами.
Они остановились напоить лошадей.
— Далеко еще? — спросил Ханкс.
— Меньше мили. Моя земля начинается у подножия вон того склона, что идет вверх к утесу. И продолжается до самого утеса.
— Уже темнеет.
— Я хорошо знаю дорогу.
— Странное место для фермы, не так ли?
— Отчего, полковник?
— Нет воды.
— О, у нас есть горные ручьи, — сказал Макрель. — Я не стал бы таскать воду в гору каждый день. Здесь хорошая земля, увидите. И такого обзора нет ни у кого в Новой Англии.
Через полмили они начали подниматься вверх по склону. Уже почти совсем стемнело.
— Я поставил мальчика сторожить в курятнике. Если вы хотите, можете сторожить вместе с ним. Или из дома. Как тебе и тебе удобнее.
— Весьма признательны. Скажите, мистер Макрель, давно ли вы исповедуете квакерство?
— Всю жизнь. С колыбели.
— Вам повезло. В наше время люди очень часто меняют веру.
— Да, это большое утешение.
— А можно ли узнать, сколько вам лет?
— Сорок два будет в ноябре. И у меня до сих пор все зубы свои. Во всяком случае, большинство.
— Примите мои поздравления. Однако меня удивляет нечто.
— Что же?
— Мистер Фокс основал квакерскую веру — когда бишь? — лет пятнадцать назад. Однако вы говорите, что трепещете с колыбели. Значит, вы либо пророк, либо лжец.
Макрель дернул поводья и развернул коня, оказавшись лицом к лицу с Ханксом. Тот уже выхватил пистоль.
— Что ты на это скажешь, мистер Макрель?
Макрель пришпорил коня.
— Щекотливая тема — религия, — сказал Ханкс и поскакал за ним.
Балти смотрел, как Ханкс исчезает во мраке.
— Я же говорил, что это была глупость!
Но некому было с ним согласиться.
«Сссвиш! Шмяк!» Лошадь Балти яростно заржала и забрыкалась задними ногами. Балти швырнуло вперед, лицом на конскую шею. Жесткая грива ободрала лицо и набилась в рот. Балти упустил поводья.