– Разве это возраст для высшего вампира?
– Представь себе, дорогая. Возраст, и изрядный. Мы тоже стареем, хотя и очень медленно. Скажу тебе откровенно, Мари – если б не я и не мои соратники, никаких переговоров не началось бы вообще. Лорд Гримменсхольм был против. И Венке… и Алая Леди.
– Что, и она? – очень серьёзным тоном осведомилась волшебница.
Ле Вефревель звучал как-то очень неуверенно.
– Сударыня моя де Сегюр, Алая Леди сейчас набрала огромную силу. Влияние её велико, очень. Это… надо учитывать в дальнейших переговорах.
– Раньше ты никогда не говорил ни о чём подобном, Гийом. Мы для тебя…
– Оставим это, – перебил вампир. – Я слышал о случившемся на Северном тракте и догадываюсь, что в вашем послании. Да, совершенно согласен. Когда ведёшь с кем-то переговоры, а на тебя нападают… это не способствует. Просто вы должны знать… далеко не всем нравится, что лорд Гримменсхольм вообще пошёл на переговоры.
– Ты сегодня невероятно откровенен, Гийом. – Чародейке не требовалось разыгрывать удивление.
– А, пустое, – отмахнулся тот. – Уверен, мы со всем справимся. Когда её светлость Алисанда хочет осуществить первый выход на демонический план? Как идёт отработка чар? Чар, что сможем использовать и мы?
– Благодаря доставленным магистром Боске записям чар, мы достигли весьма существенного продвижения. Малая обсерватория приведена в порядок, мы ведём наблюдения. Как было условлено, госпожа дю Варгас совершит первый выход сама, второй – в сопровождении магистра Боске и третий – с представителем нации Ночных Звезд, наделённым соответствующими полномочиями…
– Превеликие силы, Мари! – Ле Вефревель схватился за голову. – Я был рождён в аристократической семье, но выражаться так, как ты?!
– Я просто хотела сказать, Гийом, что уже всё очень скоро. Неделя. Две, в худшем случае – три.
– Отлично, – вздохнул вампир. – А те случившиеся умерщвления…
– Алисанда написала об этом. Мы ищем.
– Это мог сделать только чародей. Очень искусный чародей.
– Мы, и Алисанда, полностью согласны.
– Обнаружение этого ренегата является совершенно необходимым для успеха переговоров, Мари.
– Тебе не было нужды напоминать мне об этом, Гийом.
– Извини, – вновь вздохнул вампир. Похлопал себя по груди, куда спрятал письмо Алисанды. – Что-то назревает, Марион. Что-то, пугающее даже меня.
– Марион. Мне нравится, когда ты меня так называешь, – почти промурлыкала чародейка, внезапно прижимаясь к ле Вефревелю.
– М-м-м, не сейчас, дорогая… Ты же знаешь, как я…
– Я знаю, что ты всегда прилетаешь на свидания со мной сытым.
Кажется, вампир растерялся.
– Гм, гм, никак не привыкну к твоей откровенности. Конечно, я прилетаю сытым. Это… защищает тебя от… неожиданностей.
– И я очень благодарна тебе за это. – Голос волшебницы сделался совсем томным.
– Ты, надеюсь, не сердишься? Я никого не лишил жизни, уверяю тебя! Только… мм-м… у них большая кровопотеря, но ничего, они отлежатся.
– Как же я могу сердиться? Ты заботишься обо мне, защищаешь…
– Марион… ну я же говорю – сейчас не время… Мне надо спешить…
– Ну вот, – огорчилась Мари. – А я хотела предложить тебе попробовать, когда ты с крыльями…
– Мари! – опешил вампир. Мастер тоже. – Что ты такое несёшь?
– Но ты же ведь можешь? Можешь, правда?
– Д-давай не будем об этом говорить. Я поспешу доставить ваше послание…
– А, может, ты ещё и не только в крылатого трансформироваться можешь? Корди раскопала в каких-то книгах… высшие вампиры могли ещё в этаких, со щупальцами…
– Марион! – Вампир был в неподдельном шоке. – Да вы, милсдарыня, забавница! Нет, нет, и слышать такого не желаю! Не порти моего мнения о чародейках! Всё, до встречи, улетаю!
Ле Вефревель поспешно чмокнул погрустневшую Мари в щёку и столь же поспешно отскочил на безопасное расстояние, словно и не был высшим вампиром.
– Ну хорошо-хорошо, я больше не буду, – притворно заныла чародейка, делая вид, что трёт кулачками глаза, словно капризная девчонка.
– Ладно, – смягчился вампир. – Передай мои глубочайшие симпатии её светлости Алисанде дю Варгас. Жду результатов вашего похода к демонам. А с самой госпожой у меня назначена встреча… и притом уже почти вот-вот. Ну, до скорого свидания, Марион!
– До скорого свидания, Гийом!
– Ты, как обычно, уезжаешь первая, – усмехнулся вампир.
– Конечно. Я знаю – ты должен всё проверить.
– Разумеется, моя дорогая. – Марион де Сегюр кивнула, поднялась в седло – ле Вефревель галантно придержал ей стремя, несмотря на гневное фырканье чёрного как ночь жеребца.
Розоватый свет её кристалла угас.
Мастер вжался лицом в колючие сухие стебли. В ухо вцепился репейник; старый охотник даже дышать перестал.
Хорошо, что варан его далеко…
Ле Вефревель некоторое время стоял, очевидно, прислушиваясь. Потом послышалось смутное бормотание, лёгкое колебание силы – упырь творил какие-то чары, но творил их плохо, словно пятилетний ребёнок.
Верно говаривал магистр Вениамин, что у упырей вся магия в них самих уходит, на внешние чары ничего уже не остаётся.
Наконец вампир что-то сердито пробурчал себе под нос, и охотник услыхал знакомый до боли звук – распускались широкие крылья.
Х-ха, решил, что улизнуть сумеешь? Не, упырь, есть на тебя у нас управа, спасибо мэтру Бонавентуре и магистру Вениамину. Измыслили ещё в самом начале декокт как раз на этот случай – а иначе никакого бы вампира никогда было бы не сыскать.
Взлетел. Тяжеловато пошёл, ветки ломает. Что он там болтал – сытым прилетел? Ну да, если обожрался так, чтобы уж точно ему на чародейку нападать бы не хотелось – тут не до стремительных взлётов.
Так, улетел. Теперь ходу, старик, ходу! А то упустишь!
«Не упущу», – посулил он сам себе. Рванул притёртую пробку из скляницы – вспомнив невольно, как наставлял ещё своего ученика, что вампира легче бывает на воздусях выследить, чем в человечьем облике.
Чёрная маслянистая жидкость капнула на вершину валуна, где совсем недавно разворачивала кожистые крылья упырья тварь.
Мастер проделывал необходимые манипуляции очень быстро, почти не думая, руки прекрасно помнили всю последовательность.
Видимый одному лишь охотнику, в воздухе вспыхнул слабо-зеленоватый дымный след, словно кто-то мотнул факелом над верхушками леса.
Ходу теперь, ходу! Выручайте, ноги, не подведите уж, не запнитесь, бегите, как никогда в жизни не бегали!
Он вскочил в седло. Варан успел слопать сухую траву окрест и явно обрадовался возможности сменить место обитания.
Дымная дорожка тянулась над убранными полями, над тёмными перелесками. Вампир уходил куда-то на запад, и мастер вдруг с холодным ожесточением подумал, что будет, если надо, преследовать его хоть до самого Вирра и дальше. Неужто и впрямь этакий конец отмахает тварюка? Неужто в Гнилогорье летит, подлец?
Сами собой стиснулись зубы. Врёшь, не уйдёшь. Ты-то не знаешь, что я у тебя на хвосте! Лети, лети себе, крылышками маши! Доберёмся мы ещё до тебя, ле Вефревель хвалёный!
Здесь, по обжитой, распаханной местности, где люди сильно проредили леса, проложили дороги, преследовать упыря было относительно легко. О том, что будет дальше, мастер сейчас не думал. Где он, магистр Вениамин во всяком случае узнает. А это самое главное.
Эх, Джейк, жаль, нет тебя сегодня рядом. Славная бы вышла погоня. И драка, коль суждено, тоже славной бы оказалась.
Но ничего, дружище, коль уж припрёт – и без тебя управлюсь.
Хорошо бы, конечно, чтоб у госпожи Алисанды всё получилось.
Варан деловито лупил по полям, нырял в овражки и перелески, мощной тупой мордой пробивал стены облетевших кустов.
Дымный след тянулся на запад.
– Ты, дружище Вениамин, иди себе, иди. Нечего у меня над душой торчать с похоронным видом, словно святая Жеанна в борделе.
– Извини, мэтр.
Джованни Фиданца был совершенно прав. Первая стадия создания гомункулуса почти исключительно алхимическая. Что маг мог сделать, он уже сделал, и теперь ему оставалось лишь болтаться по лаборатории, заглядывая мэтру Бонавентуре в колбы и реторты, что доводило добродушного обычно толстяка до белого каления.
– Сходи вот лучше, посмотри сам на эти отпорные чары, что против вампиров, как обещался.
– Так это на целый день, Фиданца!
– Вот и прекрасно. Еды у меня достаточно. И вина. Ну и Минди с Венди забежать обещали…
– Что, обе сразу?
– Завидовать нехорошо, – наставительно сказал мэтр. – У меня, можно сказать, телесные осложнения, вызванные неумеренной экспозицией вредоносному действию алхимических компонентов!
Вениамин только рукой махнул.
Джованни и впрямь донимал его вопросами о чарах, что не допускали вампиров в Цитадель; объяснения мага, что заклятья эти древние и секрет их утрачен, отчего-то перестали устраивать алхимика.
– Да знаю, знаю, – отмахивался он. – Ты мне это сто раз уже говорил. А я тебя по-дружески вот прошу, сходи и осмотри. Ты небось и не знаешь, где это!
«Вот кашалот неудовлетворённый», – сердито думал Вениамин, взбираясь по узкой винтовой лестнице. Прав оказался, чего уж там. Пришлось к Санди на поклон идти. Та удивилась, но, узнав, что просит мэтр Бонавентура, для какого-то баланса исходных алхимических компонентов, кивнула.
И показала.
Не на стенах, конечно, на чертежах и планах.
Было утро – первое утро, которое старый охотник должен был провести в погоне за посланцем лорда Гримменсхольма, и пока что мастера никто не хватился.
Вениамин поднимался знакомыми лестницами Академии, порою коротко кивая студиозусам, заискивающе (на всякий случай) здоровавшимся с ним. Иные девушки, очевидно, чисто рефлекторно, строили ему глазки, судя по всему принимая за нового профессора или, по крайней мере, старшего преподавателя. А ну как на зачёт к нему попадёшь?
Цитадель охраняло двойное кольцо замковых камней – в верхней короне арок, на самом высоком круглом балконе,