я это понял.
Маркус Якобсен кивнул. Он был готов выполнить неприятную часть работы:
– Ни о чем из этого ты, Ларс, меня не проинформировал. Ты только сказал, что директор полиции дала указание, чтобы отдел «Q» прекратил расследование. Но как я теперь понимаю, ты же, скорее всего, и посоветовал директору дать нам такое распоряжение, после того как сам сообщил ей ложную информацию. Что ты вообще ей сказал? Что никакого дела нет и не было? Что Карл Мёрк копается в нем ради собственного удовольствия?
– Я ходил к ней с заведующим секцией Министерства юстиции. Это он ее информировал.
– А что, он тоже бывший ученик той школы?
Ларс Бьёрн горестно кивнул.
– На самом деле инициатива может исходить от Прама и других членов группы. Неужели ты, Ларс, не понимаешь, что все это началось с их подачи? По их инициативе брат Дитлева Прама обратился к тебе с просьбой, а заведующий секцией пытался прекратить расследование.
– Да, я отдаю себе в этом отчет.
Начальник отдела по расследованию убийств кинул на стол шариковую ручку. Он был не на шутку сердит:
– С этой минуты ты отстранен от работы. Изволь написать объяснительную, которую я смогу положить на стол министру. Не забудь указать в ней фамилию заведующего секцией.
Никогда еще Ларс Бьёрн не имел такого жалкого вида. Карл даже пожалел бы его, если бы не считал редкостным пакостником.
– Маркус, я хочу внести предложение, – вмешался он.
В глазах Ларса Бьёрна вспыхнула едва заметная искра. Между ними давно сложилось взаимопонимание на основе старой доброй вражды.
– Давай не будем никого отстранять. Нам же нужна рабочая сила, правда? Если мы раздуем это происшествие, вокруг него подымут шумиху. Пресса, там, крик, шум. Ты добьешься, что у тебя под окнами будут толпиться орущие журналисты. А главное, те, за кем мы следим, насторожатся. Вот это уж совсем лишнее.
Бьёрн только молча кивал, чучело несчастное!
– Я хочу, чтобы Бьёрн работал со мной над этим делом. Надо организовать работу в ближайшие несколько дней – поиск материалов, слежку, всякое такое, что требует беготни. У нас появилась зацепка, а самим не справиться. Остается сделать небольшое усилие, и, возможно, мы раскроем еще несколько убийств. – Карл постучал пальцем по списку нападений, составленному Йоханом Якобсеном. – Я практически уверен.
При взрыве здания возле железнодорожного полотна никто не пострадал, но «Новости» ТВ-2 и их вертолеты слетелись к месту происшествия, словно там во всю мощь бушевали семнадцать террористических группировок.
Диктор новостной программы был в полной экзальтации, но ничем этого не выдавал: лучшая новость всегда та, которая подается с серьезным и озабоченным выражением. В первую очередь это относится к сенсациям, и потому работники полицейского управления в очередной раз вынуждены были отбиваться от журналистов.
Карл следил за происходящим по телевизору в своем кабинете. Повезло, что это не имеет к нему отношения!
– Ларс Бьёрн задействовал отдел розыска копенгагенской полиции. – В кабинет заглянула Роза. – Я переслала им портрет Кимми, а Асад добавил к этому свои впечатления от встречи на Центральном вокзале. Тину Карлсен они тоже разыскивают. Она очутилась в самом центре урагана.
– Каким образом?
– Так ведь разыскной отдел находится на Скельбекгаде. Разве не там обыкновенно бродит Тина Карлсен?
Карл кивнул и снова вернулся к чтению своих записей и указаний.
Список задач казался нескончаемым. Тут важно было правильно расставить приоритеты.
– Вот твои задания, Роза. Выполняй в том порядке, как записано.
Взяв список, она прочитала вслух:
– Один: найди полицейских, которые участвовали в расследовании рёрвигского убийства в восемьдесят седьмом году. Свяжись с хольбекским отделением полиции и разъездной группой на Артиллеривей. Два: найди одноклассников – участников группы. Получи описание их поведения от очевидцев. Три: снова съезди в больницу в Биспебьерг. Найди там врача или сестру, работавших в то время, когда Кимми лежала в гинекологическом отделении. Четыре: детали, касающиеся смерти Кристиана Вольфа. Сделать сегодня. Заранее благодарю.
Карл думал, что последнее добавление произведет успокоительное и примиряющее впечатление. Однако он ошибался.
– Это же черт знает что! Оказывается, мне надо было прийти на работу не в половине шестого, а прямо к четырем утра! – закричала Роза. – Ты что, совсем с ума сошел? Разве ты сам не разрешил нам сегодня уйти на час раньше?
– Так это когда было!
– Ну так и что? – Она выразительно развела руками.
– А то, что сейчас уже все изменилось. У тебя есть какие-то дела на выходные?
– Чего?!
– Роза, сейчас тебе наконец представилась возможность показать, из какого ты сделана теста, и получить представление о настоящей разыскной работе. И не забудь, что потом будут отгулы.
Роза только фыркнула. Отпускать шуточки она и сама была мастерица.
На пороге показался Асад, и в это время ожил телефон. Звонил Маркус Якобсен.
– Ты говорил, что снял для меня четырех человек из аэропорта! – возмущенно начал Карл. – А теперь хочешь сказать, что тебе их не дали?
Начальник отдела по расследованию убийств подтвердил это предположение.
– Это никуда не годится! Нам необходимы люди для слежки за предполагаемыми фигурантами. Представь себе, что будет, если просочатся сведения о продолжении расследования! Как ты думаешь, где тогда окажутся господа Прам, Флорин и Дюббёль-Йенсен? Уж точно не тут поблизости. Скорее, где-нибудь в Бразилии, причем завтра же.
Карл глубоко вздохнул и потряс головой.
– Я прекрасно понимаю, что у нас нет настоящего доказательства их причастности, но ведь косвенные улики, Маркус, косвенные улики-то точно есть!
После разговора с Якобсеном Карл некоторое время сидел, уставив глаза в потолок, и безбожно ругался самыми скверными ругательствами, каким научился от одного парня из Фредриксборга на слете скаутов в 1975 году. Баден-Пауэлл[13] уж наверняка не одобрил бы таких выражений.
– Ну что же сказал тебе Маркус? Нам дадут помощников? – спросил Асад.
– Сказал, что сперва им надо расследовать дело о нападении на Канникестреде, а до тех пор лишних людей нет. А вдобавок надо еще разобраться со взрывом на территории железной дороги, – вздохнул Карл.
Вздыхать он в последнее время даже привык. Постоянно не одно, так другое!
– Давай-ка, Асад, садись, и подумаем вместе, есть ли толк в списке Йохана Якобсена.
Карл повернулся к белой доске и стал писать:
14/6 1986: Коре Бруно, ученик школы-пансиона, расшибся насмерть, упав с десятиметрового трамплина.
2/8 1987: Убийства в Рёрвиге.
13/9 1987: Нападение. Пляж в Нюборге. Поблизости пять молодых людей и девушка. Потерпевшая в шоке. Ничего не рассказывает.
8/11 1987: Близнецы. Площадка для игры в мяч. Таппернойе. Два отрезанных пальца. Избиение.
24/4 1988: Муж и жена. Лангеланн. Оба исчезли. Отдельные принадлежавшие им предметы всплывают в Рудкёбинге.
Переписав все двадцать случаев, он взглянул на Асада:
– Какой общий знаменатель у всех этих событий? Что скажешь?
– Все они происходили по воскресеньям.
– Да, я так и думал. А ты уверен?
– Уверен.
Очень логично. Разумеется, все происходило по воскресеньям. В другие дни у них не было бы возможности – по крайней мере, пока они учились в школе-пансионе. Жизнь там полна ограничений.
– А кроме того, доехать до мест преступлений из Нэстведа можно за пару часов, – сказал Асад. – Вот в Ютландии же нет никаких нападений.
– Что еще привлекло твое внимание?
– В период с восемьдесят восьмого по девяносто второй год никто из пострадавших не исчезал.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– Да то, что тогда были только хулиганские нападения. Избиения и всякое такое. Но никого не находили убитыми, и люди не исчезали.
Карл углубился в список. Его разработал вольнонаемный работник полицейского управления, имевший в этом деле личную заинтересованность. Откуда теперь знать, был ли его подход объективным? Ведь в Дании каждый год происходят тысячи насильственных преступлений!
– Позови Йохана, – попросил Карл и начал листать бумаги.
Сам он тем временем решил связаться с зоомагазином, в котором работала Кимми. Это поможет составить ее психологический портрет, узнать, о чем она мечтала, каковы были ее жизненные ценности. Может, удастся договориться на завтра пораньше, чтобы побывать там до встречи с учителем гимназии города Рёдовре, назначенной на более поздние утренние часы: вечером у них там состоится встреча выпускников. Она происходит всегда в последнюю субботу сентября и на этот раз приходится на двадцать восьмое число. Все просто, непринужденно, свои среди своих, как сказал учитель.
– Йохан уже идет, – возвестил Асад, продолжая изучать список на доске, и затем негромко добавил: – Так было, когда Кимми находилась в Швейцарии.
– Как было?
– В период с восемьдесят восьмого по девяносто второй год никого не убили и никто не исчез, – повторил Асад, кивая сам себе. – Так было, пока Кимми жила в Швейцарии. По крайней мере, судя по списку.
Выглядел Йохан неважно. Раньше он резво носился по полицейскому управлению, будто жеребенок по зеленому лугу, но сейчас больше напоминал животное, навсегда запертое в стойле, которому некуда стремиться и нечем себя занять.
– Ты еще посещаешь психолога? – спросил его Карл.
Тот подтвердил и добавил:
– Она молодец и старается как может. Просто я неважно себя чувствую.
Карл посмотрел на фотографию близнецов, висевшую на доске. Пожалуй, в плохом самочувствии Йохана нет ничего удивительного.
– Когда ты отбирал дела для своего списка? – поинтересовался Карл. – И по какому принципу?
– Здесь только те насильственные преступления за период с восемьдесят седьмого по девяносто второй год, которые были совершены в воскресенье и в которых сами жертвы не обращались в полицию, а место преступления находилось от Нэстведа на расстоянии не более ста пятидесяти километров.