– Карл, она ничего не скажет, – вставил Асад. – Ты бы только знал, как она на меня посмотрела на Центральном вокзале!
Карл скептически поморщился:
– Ладно, давайте подумаем. Кимми Лассен, вероятно, не совсем в своем уме. Да и кто в здравом рассудке будет жить на улице, имея в Ордрупе целый дворец? Несколько раз она подвергалась физическому насилию, вследствие чего у нее при весьма странных обстоятельствах случился выкидыш. – Карл потянулся было за сигаретой, но под тяжелым взглядом накрашенных глаз Розы у него не поднялась рука вынуть пачку. – Мы также знаем, что один из членов этой группы, Кристиан Вольф, погиб спустя несколько дней после исчезновения Кимми Лассен. Но неизвестно, связаны ли эти события между собой. Однако сегодня я узнал от вдовы Кристиана Вольфа, что у него были садистские наклонности. В то же время она намекнула, что, возможно, у него был роман с Кимми Лассен.
Рукой он все же нашарил пачку – пока что все шло гладко.
– Теперь нам известно, что преступление в Рёрвиге связано с несколькими другими. Кимми Лассен хранила предметы, которые определенно указывают как минимум на три нападения со смертельным исходом, а еще три предмета позволяют подозревать, что их было и больше. Итак, теперь мы попытаемся поймать Кимми, проследить за деятельностью других членов группы и разобраться с оставшимися задачами. Будут у вас какие-нибудь добавления к сказанному?
При этих словах Карл закурил.
– Я вижу, ты до сих пор носишь медвежонка в нагрудном кармане, – заметила Роза, косясь на сигарету.
– Да. Еще что-нибудь?
Оба помотали головой.
– Ладно. Роза, у тебя есть что-то новое? Удалось что-нибудь выяснить?
Роза следила за вьющейся над головой струйкой дыма. Скоро начнет махать рукой.
– Не слишком много, но кое-что все же есть.
– Звучит загадочно. Рассказывай!
– Кроме Класа Томасена, мне удалось разыскать только одного полицейского, который тогда участвовал в расследовании. Это некий Ханс Бергстрём, в то время он был в разъездной бригаде. Сейчас работает совсем в другой области, и вообще с ним невозможно разговаривать.
Тут она наконец принялась отмахиваться от дыма.
– Не бывает так, чтобы с человеком невозможно было разговаривать, – не выдержал Асад. – Просто он на тебя обиделся, когда ты назвала его набитым дураком. – Асад широко улыбнулся. – Да, да, я сам слышал!
– Я закрывала трубку рукой, он не мог этого слышать. Не моя вина, что он не пожелал разговаривать. Сейчас он богатый, нажился на патентах. Кстати, я еще кое-что про него узнала. – Роза заморгала и опять принялась отмахиваться.
– И что же это было?
– Он тоже бывший ученик частной школы. Из него мы ничего не вытрясем.
Карл зажмурился. Товарищеская взаимопомощь – это хорошо, но вот когда рука руку моет – это хуже всякой чумы.
– С бывшими одноклассниками все то же самое. Никто не хочет с нами разговаривать.
– Сколько человек тебе удалось разыскать? Они же, наверное, давно разлетелись кто куда. А девчонки сменили фамилии.
Теперь Роза демонстративно махала руками, Асад даже отодвинулся от нее. Это действительно выглядело угрожающе.
– Если исключить тех, что живут по ту сторону земного шара и сейчас благополучно дрыхнут, я обзвонила большинство. Думаю, что пора остановиться. Они не желают говорить. И только один сразу же сказал без утайки, что они собой представляют.
– Вот как! И что же он сказал? – На этот раз Карл выпустил дым в другую сторону.
– Сказал, что все они были отчаянные ребята и творили в школе что хотели. Что в лесу и в школьном саду они курили марихуану. Ему они, наверное, даже нравились. Слушай, Карл, может быть, на время совещания ты уберешь свою никотиновую пыхалку?
Он успел сделать десять затяжек. Остальное придется отложить до лучших времен.
– Вот если бы нам поговорить с кем-нибудь из самой группы! – вставил Асад. – Но это, наверное, не получится.
– Думаю, если связаться с кем-то из них, дело ускользнет у нас из рук. – Карл загасил окурок в кофейной чашке, что явно привело Розу в возмущение. – Нет, связываться с ними мы подождем. Асад, а что у тебя есть для нас хорошего? Как я понимаю, ты внимательно изучил список Йохана Якобсена. И что же ты высмотрел?
Асад высоко поднял черные брови. Сразу видно, припас нечто особенное и сейчас с наслаждением тянет время, чтобы они помучились.
– Ну давай уж говори, пряничек ты наш! – Роза стрельнула на него глазами из-под черных-пречерных ресниц.
– Да, я нашел женщину, на которую было совершено нападение в Нюборге тринадцатого сентября восемьдесят седьмого года. – Асад с загадочной улыбкой раскрыл свою записную книжку. – Ее имя Грета Сонне, ей пятьдесят два. Держит магазин одежды на Вестергаде, он называется «Миссис Кингсайз». Я не стал с ней говорить, потому что подумал, нам лучше всего туда съездить. Тут у меня полицейский отчет. Сверх того, что нам уже известно, там сказано не много.
Однако по его лицу было видно, что и не мало.
– Тогда ей было тридцать два года и она пошла на пляж прогулять свою собаку. Собака вырвалась от нее и убежала на территорию санатория для детей, больных диабетом. Он назывался «Скэрвен», и она, как я понимаю, со всех ног бросилась ее ловить. Собака, надо думать, была кусачая. Какие-то молодые ребята поймали собаку и повели ей навстречу. Их было пять или шесть человек. Больше она ничего не помнит.
– Вот подлецы! – воскликнула Роза. – Наверное, ее ужасно избили, с особой жестокостью.
«Да. Если только женщина не потеряла память совсем по другим причинам», – подумал Карл.
– Ее действительно очень жестоко избили. В отчете сказано, что ее били плеткой по голому телу и сломали несколько пальцев, а собаку нашли рядом мертвой. Следов там было до черта, но главный след оборвался. Люди рассказывали, что в Соммербю перед коричневым летним домиком у самой воды стояла красная машина среднего размера. – Асад заглянул в свои записи. – Дом номер пятьдесят. Машина простояла там несколько часов. Кроме того, несколько автомобилистов сообщили, что как раз в то время, когда произошло нападение, они видели бежавшую вдоль обочины стайку молодых ребят. Была проведена проверка парома и проданных билетов, но это ничего не дало следствию. – Асад с сожалением пожал плечами, как будто сам вел тогда это расследование. – Затем после четырехмесячного пребывания в психиатрическом отделении университетской больницы города Оденсе Грета Сонне была выписана, а расследование прекращено. Дело так и осталось нераскрытым. Вот и все.
Асад обаятельно улыбнулся, а Карл взялся руками за голову.
– Ты замечательно это раскопал, но, честно говоря, не понимаю, чему тут радоваться?
– Тому, что я нашел ее. – Асад снова пожал плечами. – Можем оказаться у нее через двадцать минут. Магазины ведь еще не закрылись.
Магазин под названием «Миссис Кингсайз» находился в шестидесяти метрах от Стрёгет и представлял собой модную лавку совершенно особого направления. Здесь даже самое бесформенное существо могло обзавестись сшитым на заказ облегающим вечерним платьем из шелка и тафты и иных дорогих тканей, которое красило бы свою владелицу.
Грета Сонне была в этой лавке единственным нормально сложенным человеком – с рыжими от природы, сбрызнутыми лаком волосами. Она проворно и элегантно двигалась на фоне шикарной обстановки, то и дело поглядывая в сторону новых посетителей.
Ей случалось иметь дело с трансвеститами и транссексуалами, но этот нормальный мужик и его низкорослый и полноватый, но вполне благополучный спутник явно не относились к этой категории.
– Нам, правда, пора уже закрываться, – сказала она, бросив взгляд на часы. – Но если я могу быть вам чем-то полезна, то с удовольствием немного задержусь.
– Мы охотно подождем закрытия, – ответил Карл, остановившись между двумя рядами висящих на плечиках роскошных одеяний. – У нас к вам несколько вопросов.
Грета взглянула на протянутый жетон, и лицо ее сразу же сделалось серьезным, словно картины прошлого всегда только и ждут сигнала, чтобы всплыть.
– Ну что ж, тогда я сейчас и закрою, – сказала она и распрощалась до понедельника с двумя пухленькими помощницами, пожелав им хороших выходных.
После этого хозяйка попыталась изобразить на лице улыбку, но видно было, что она не ждет ничего хорошего.
– Извините, что мы явились без предупреждения, однако сегодня нам все приходится делать в спешке. Но мы надолго вас не задержим.
– Если вы по поводу магазинных краж в нашем квартале, то лучше бы вам, наверное, поговорить с теми, кто торгует на улице Ларса Бьёрна, они больше знают об этом, – заметила женщина, понимая, что речь пойдет о другом.
– Пожалуйста, выслушайте нас. Я прекрасно понимаю, что вам тяжело вспоминать нападение двадцатилетней давности и, наверное, нечего добавить к тому, что вы уже рассказали. Поэтому отвечайте, пожалуйста, на наши вопросы просто «да» или «нет». Хорошо?
Она побледнела, но держалась по-прежнему прямо.
– Можно кивнуть или покачать головой, – продолжал Карл, не дождавшись ответа.
Он взглянул на Асада: тот уже держал наготове блокнот и диктофон.
– После нападения вы ничего не могли вспомнить. И это до сих пор так?
После короткой паузы, которая показалась всем вечностью, Грета наконец кивнула. Асад шепотом зафиксировал это на диктофон.
– Кажется, мы теперь знаем, кто это был, – шесть учащихся зеландской школы-пансиона. Вы можете подтвердить, что их было шестеро?
На это она никак не среагировала.
– Там было пятеро парней и одна девушка в возрасте восемнадцати – двадцати лет. По-видимому, они были хорошо одеты. Сейчас я покажу фотографию девушки.
Карл предъявил копию снимка из «Госсипа», на котором Кимми Лассен стояла на улице у входа в кафе с парой ребят из группы.
– Этот снимок сделан два-три года спустя, на нем она немного взрослее, но…
Карл взглянул на Грету Сонне. Она его уже не слушала, а только смотрела на снимок, глаза ее так и бегали, останавливаясь то на одном, то на другом представителе золотой молодежи – завсегдатаях ночных развлекательных заведений Копенгагена.