Затем она вспомнила вчерашнее – выпученные мертвые глаза Кассандры.
И тут Кимми начала напевать старую песенку.
Одевшись, она взяла свой сверточек и спустилась вниз, мимоходом бросив взгляд в гостиную, где лежала Кассандра, уселась на кухне и шепотом стала перечислять малютке, что можно поесть на завтрак.
В это время зазвонил телефон.
Слегка передернув плечами, она сняла трубку.
– Да, – произнесла Кимми манерным хрипловатым голосом. – Кассандра Лассен. С кем имею честь разговаривать?
Голос в трубке она узнала с первого же слова.
– Извините, если потревожил. Это говорит Ульрик Дюббёль-Йенсен, если вы меня помните. Нам кажется, фру Лассен, что к вам сейчас направляется Кимми. Поэтому мы просим вас соблюдать величайшую осторожность и непременно предупредить нас, как только она появится.
Кимми выглянула в кухонное окно. Если они придут с этой стороны, она может спрятаться за дверью, и тогда они ее не увидят. Ножи в кухне Кассандры самого лучшего качества, прекрасно режут и мягкое мясо, и самое жесткое.
– Думаю, вам надо быть чертовски осторожной, если она покажется, фру Лассен. Когда она будет звонить в дверь, вы в конце концов согласитесь открыть, впустите ее и задержите подольше. А сами звоните нам, мы тут же примчимся вам на помощь.
Тут он даже хихикнул для убедительности, но Кимми ему не поверила: ничто не спасет Кассандру Лассен, когда придет Кимми. Это уже доказано.
Он дал ей три мобильных номера, которых Кимми еще не знала, – свой, Дитлева и Торстена.
– Огромное вам спасибо, что предупредили, – совершенно искренне поблагодарила она, записывая номера. – Можно узнать, где вы сейчас находитесь? Успеете ли вы в случае чего так скоро добраться до Ордрупа? Не лучше ли мне, если понадобится, позвонить в полицию?
Она так и видела перед собой лицо Ульрика. Только полный крах на Уолл-стрит мог бы вызвать на нем такое озабоченное выражение. Полиция! Самое неподходящее явление в сложившихся обстоятельствах!
– Нет, вряд ли стоит, я думаю. Разве вы не знаете, что полицию можно прождать целый час. Это если они вообще как-то отреагируют. Такие уж нынче времена, фру Лассен. Не то что прежде! – Ульрик издал насмешливое хмыканье, как бы сомневаясь в эффективности сил правопорядка. – Мы находимся неподалеку от вас, фру Лассен. Сегодня мы на работе, а завтра будем в Эйльструпе у Торстена Флорина. Мы собираемся на охоту в грибсковской роще, которая входит в состав его имения, но все трое будем держать мобильники включенными. Звоните нам в любое время, когда бы ни понадобилось, и мы примчимся в десять раз быстрее полиции.
В Эйльструпе у Флорина, стало быть. Кимми отлично знала, где это.
И сразу все трое. Лучше и не придумаешь.
Значит, ей меньше хлопот!
Кимми не услышала, как открылась парадная дверь, но вдруг раздался громкий женский голос:
– Здравствуй, Кассандра! Это я. Пора подниматься!
Крик был такой, что разнесся по всему дому, даже стекла задрожали. Кимми оцепенела.
В вестибюле было четыре двери. Одна вела на кухню, другая в туалет, где в это время находилась Кимми, третья в столовую, откуда можно было попасть в «my room», где лежал окоченевший труп Кассандры, и, наконец, четвертая, ведущая в подвал.
Если этой женщине дорога жизнь, то ей следует выбрать любую из этих дверей, кроме той, что ведет в покои Кассандры.
– Привет! – крикнула в ответ Кимми, натягивая трусы.
Шаги за дверью стихли, и Кимми, выйдя в коридор, встретилась лицом к лицу с растерявшейся от неожиданности незнакомой женщиной.
Судя по синему халату и переднику, в который начала облачаться пришедшая, это была социальная работница или нанятая уборщица.
– Ну, здравствуйте еще раз! Я – Кирстен-Мария Лассен, дочь Кассандры. – Кимми протянула руку. – Кассандра, к сожалению, приболела, и ее положили в больницу, так что сегодня тут не нужно ничего делать.
Но женщина все стояла, застыв в нерешительности, и Кимми сама взяла ее руку.
Было ясно, что уборщица уже слышала это имя. Едва пожав Кимми руку, женщина тут же отдернула свою, глаза у нее были настороженные.
– Шарлотта Нильсен, – холодно представилась она, поглядывая на дверь гостиной, перед которой стояла Кимми.
– Думаю, мама вернется домой в среду или четверг. К этому времени я вам позвоню и скажу, когда прийти, – сказала Кимми и почувствовала, как слово «мама» обожгло ей губы.
Этим словом она еще никогда не называла Кассандру, но сейчас без этого нельзя было обойтись.
– Я вижу, тут вещи раскиданы. – Уборщица взглянула на брошенное на стуле в стиле Людовика XVI пальто Кимми. – Думаю, все-таки пройдусь по-быстрому по комнатам и приберусь немножко. Я же все равно прихожу на целый день.
Встав в дверях, Кимми загородила ей путь в столовую.
– Вы очень добры, но сегодня нам ничего не нужно, – сказала она и, взяв женщину за плечо, повела к вешалке.
Шарлотта вышла, не попрощавшись, и брови у нее были заметно приподняты.
«Пожалуй, надо как-то избавиться от старушонки», – подумала Кимми, выбирая между захоронением в саду и расчленением. Будь у нее или у Кассандры машина, она бы знала, куда отвезти тело. На севере Зеландии есть знакомое озеро, в котором найдется местечко еще для одного трупа.
Она внезапно замерла, прислушалась к голосам и вспомнила, какое сегодня число.
– О чем тут раздумывать? – спрашивали они. – Ведь завтра наступит день, когда все сойдется и разрешится на едином, более высоком уровне!
Не успела Кимми ступить на лестницу, ведущую наверх, как из комнаты, которая у Кассандры называлась «my room», донесся звон бьющегося стекла.
Ей хватило нескольких секунд, чтобы вбежать в гостиную и трезво оценить обстановку. Если бы не промах уборщицы, лежать бы ей сейчас рядом с Кассандрой с тем же навеки застывшим удивлением на лице.
Мимо уха просвистел кусок железной трубы, которым Шарлотта расколошматила дверь.
– Ты убила ее, психопатка несчастная! Ты убила ее! – со слезами на глазах выкрикивала домработница.
Подумать только, что Кассандра, эта мерзкая дрянь, смогла внушить кому-то такую привязанность! Непостижимо!
Кимми попятилась к камину и напольным вазам.
«Хочешь бороться со мной? – подумала она. – Давай, я не прочь».
Кроме силы, исход схватки решает воля. Кимми знала это, как никто другой. Этими двумя составляющими жизни она овладела в совершенстве.
Схватив статуэтку из латуни, в стиле ар-деко, она прикинула на руке ее вес. При правильном броске эти грациозно раскинутые острые руки запросто уложат любого. Такого удара не выдержит ни одна черепушка.
Кимми прицелилась, метнула свое орудие и с удивлением увидела, как женщина отбила бросок своей железякой.
Статуэтка глубоко врезалась в стену, а Кимми начала отступать к двери, намереваясь убежать по лестнице и скрыться наверху. Там остался пистолет, заряженный и со взведенным курком. Эта заносчивая дура, связавшись с Кимми, сама уготовила себе такой конец.
Но Шарлотта не побежала за ней, до Кимми долетел только скрип паркета под ногами и стоны из комнаты.
На цыпочках вернувшись к двери гостиной, Кимми заглянула в щелку: женщина, опустившись на колени, склонилась над бездыханным телом.
– Что это чудовище сделало? – шептала Шарлотта и, кажется, даже плакала.
Кимми наморщила лоб. Ни разу за все время, пока они с приятелями издевались над людьми, она не видела выражений горя. Она видела страх и ужас, но такое чувство, как горе, ей было знакомо только по собственным ощущениям.
Она даже приотворила дверь немного пошире, чтобы лучше видеть происходящее, но тут женщина вскинула голову на скрип.
В следующую секунду домработница бросилась на нее, размахивая поднятой трубой. Кимми захлопнула дверь и, вся еще во власти пережитого удивления, кинулась вверх по лестнице к своей комнате, где лежал пистолет. Пора положить этому конец! Кимми не собиралась ее убивать, только связать, чтобы обезопасить себя. Нет, она не станет в нее стрелять.
Кимми почти одолела лестницу, но кричащая Шарлотта гналась за ней и на последних ступеньках запустила свою трубу ей в ноги. Кимми со всего размаху бухнулась на площадку.
Через секунду она опомнилась, но было поздно. Крепко сбитая домработница уже стояла над ней, вдавив ей железную трубу в шею.
– Кассандра часто вспоминала тебя, – сказала она. – Маленькое чудовище, так она тебя называла. Думаешь, я обрадовалась, увидев тебя в вестибюле? Думаешь, поверила, что ты пришла с хорошими намерениями?
Сунув руку в карман, она вытащила видавшую виды «Нокию»:
– Тут приходил один полицейский. Карл Мёрк его зовут. Он ищет тебя. Ты это знала? У меня в телефонной книге записан его номер, он даже оставил мне свою карточку. Как думаешь – позовем его, чтобы он мог наконец с тобой поговорить?
Кимми замотала головой. Попробовала изобразить удивление.
– Но я же не виновата в смерти Кассандры! Мы с ней мирно беседовали, и вдруг она подавилась портвейном. Все случилось нечаянно. Это было так ужасно!
– Как бы не так!
Уборщица не поверила ее словам. Грубо придавив ногой грудь Кимми и крепко прижав ей горло железной трубой, она стала искать номер в телефонной книжке мобильника. Еще немного, и она проткнет Кимми горло.
– А ты, дрянь, конечно же, не подумала ей помочь? – продолжала женщина. – Уверена, в полиции с интересом послушают, что ты скажешь. Только не думай, что это тебя спасет. У тебя же на лице написано, что ты сделала! – Она фыркнула. – А еще сказала, в больницу! Видела бы ты себя, когда ты это говорила.
Она нашла номер, а Кимми вдруг снизу двинула ей ногой прямо в пах. Женщина согнулась пополам, давление на железную трубу ослабло, а Кимми пнула еще раз.
Пока в мобильнике звучали гудки, Кимми не произнесла ни одного слова. Изо всей силы вдавив каблук в бедро противницы, она выбила из ее руки телефон, так что тот отлетел и ударился о стену, отползла назад и, воспользовавшись тем, что женщина ослабила хватку, высвободилась из-под железной трубы. Затем Кимми поднялась на ноги и вырвала у Шарлотты ее орудие.