Но не успел Дитлев сунуть мобильник в карман, как тот зазвонил снова.
— Это Херберт, — произнес бесцветный голос.
Старший брат Дитлева никогда ему не звонил. Когда полиция занималась расследованием рёрвигского убийства, Херберт с первого взгляда на братца обо всем догадался, но промолчал. Ни слова не сказал о своих подозрениях и не пытался вмешиваться, однако этот случай не улучшил отношений между братьями. Впрочем, особой любви между ними никогда и не водилось. Чувства в семействе Прам были не приняты.
Но тем не менее в трудный момент Херберт не отвернулся от Дитлева. Скорее всего, боялся, что скандал очернит и погубит все, что составляло смысл его жизни, и страх победил все остальные соображения.
Поэтому, стремясь приостановить начатое отделом «Q» расследование, Дитлев действовал через Херберта. По этому поводу тот ему и звонил.
— Расследование в отделе «Q» снова идет полным ходом. Более детальной информации я не имею, так как мой знакомый из управления залег на дно. Но руководитель расследования Карл Мёрк уже знает, что я пытался повлиять на ход его работы. Сожалею. И постарайся без нужды не высовываться.
Тут даже на Дитлева накатила паника.
Торстена Флорина его звонок застал, когда тот выезжал со стоянки перед зданием «Брэнд нейшнз». Торстен только что узнал новость об Ольбеке и так же, как двое других, сразу подумал, что это дело рук Кимми. О том же, что Карл Мёрк и отдел «Q» снова работают на полных оборотах, ему еще было неизвестно.
— Вот черт! Дело оборачивается все хуже и хуже, — прозвучал в трубке голос Флорина, полный досады.
— Ты будешь отменять охоту? — спросил Дитлев.
На другом конце последовало продолжительное молчание — красноречивее всяких слов.
— Так не годится! Тогда лисица сдохнет сама по себе, — произнес наконец Торстен.
Дитлев представил себе эту картину: наверняка Торстен все выходные наслаждался зрелищем мучений обезумевшего животного.
— Ты бы видел ее вчера, — добавил тот. — Она окончательно взбесилась. Погоди-ка минутку и дай мне подумать.
Дитлев хорошо знал Торстена. Сейчас в его душе идет борьба между инстинктом убийцы и здравым смыслом, благодаря которому он с двадцати лет управлял работой своего предприятия и постепенно разрастающейся империей. Скоро в трубке послышится тихое бормотание. Это была другая особенность Торстена: когда он сам не мог решить ту или иную задачу, про запас всегда оставался бог, к которому он обращался за помощью.
Сунув в ухо гарнитуру, Дитлев взвел тетиву арбалета и достал новую стрелу. Мишенью он выбрал сваю, оставшуюся от купальных мостков. Только что на нее опустилась чайка и принялась чистить перышки. Дитлев спокойно рассчитал расстояние, учел направление ветра и спустил курок таким мягким движением, словно погладил щечку младенца.
Птица ничего не заметила — просто свалилась, пронзенная стрелой, и теперь плавала возле сваи. А Торстен на другом конце линии все бубнил молитву.
Этот прекрасный выстрел подтолкнул Дитлева к окончательному решению.
— Торстен, мы справимся. Сегодня вечером ты соберешь всех сомалийцев и дашь им задание с этой минуты во все глаза следить, не появится ли Кимми. Покажи им ее фотографию и пообещай хорошую награду, если они что-то заметят.
— Ладно, — согласился Торстен после секундного молчания. — Ну а как быть в поле на охоте? Нельзя же, чтобы там шатались Крум и целая толпа всяких придурков.
— О чем ты говоришь? Пускай там будут все, кто хочет. Если она туда сунется, нам же выгоднее иметь как можно больше свидетелей, когда в нее попадут стрелы.
Поглаживая арбалет, Дитлев смотрел на маленькое белое пятнышко, медленно погружавшееся в волны.
— Да-да, — продолжил он тихо. — Пускай Кимми приходит, мы будем только рады. Согласен, Торстен?
Ответа он не услышал, так как с террасы «Каракаса» его громко позвала секретарша. Она махала руками и показывала себе на ухо, насколько он мог разглядеть издалека.
— Торстен, мне кажется, я тут кому-то понадобился, меня зовут. У видимся завтра на рассвете, хорошо? Take care![23]
Они одновременно отключились, и в ту же секунду у Дитлева снова раздался звонок.
— Вы опять отключили функцию, предупреждающую о новом звонке?
Это говорила его секретарша с террасы клиники.
— Зачем вы это делаете? Я же так не могу с вами связаться. У нас тут тревога. Здесь какой-то человек, назвавшийся вице-комиссаром полиции Карлом Мёрком. Он всюду суется и что-то вынюхивает. Что нам с ним делать? Вы сами с ним поговорите или как? Он не предъявлял судебного ордера, и я думаю, официального разрешения у него нет.
В лицо дул влажный соленый ветерок, и больше Дитлев ничего не чувствовал. Уже двадцать лет щекочущее беспокойство и постоянно присутствующая на заднем плане опасность быть пойманным подпитывали его энергию. Но сейчас он не ощутил ничего, и это было нехорошим знаком.
— Нет, — ответил он. — Скажи, что я в отъезде.
Чайка окончательно канула в пучину.
— Скажи, что я уехал. И позаботься, чтобы его выпроводили ко всем чертям.
35
Для Карла понедельник наступил через десять минут после того, как он лег спать.
Все воскресенье он провел как в тумане. Обратный перелет из Испании в Данию он проспал как убитый, недовольные стюардессы еле добудились его и чуть ли не на руках вытаскивали из самолета, а затем пришлось вызвать электрокар, чтобы доставить пассажира в медпункт.
— Так сколько вы приняли фризиума? — допытывались у него медики, но он уже снова заснул.
Теперь же он, как назло, проснулся, едва успев лечь.
— Где ты был сегодня? — спросил Мортен Холланд, когда Карл, как зомби, громко топая, на заплетающихся ногах ввалился на кухню.
Прежде чем он успел сказать: «Нет, спасибо», перед ним на столе появился бокал мартини, и стало совсем не до сна.
— Лучше бы ты нашел себе хорошую женщину, — принялся нудить Мортен.
Потом явился домой Йеспер и тоже поделился добрыми советами насчет любви и женщин.
В результате Карл усвоил, что фризиум хорош в малых дозах. Это до какого же состояния надо дойти, чтобы тебя начали учить жизни и любви шестнадцатилетний пасынок, корчащий из себя панка, и парень-квартирант с еще не до конца оформившимися гомосексуальными наклонностями. Не хватало только, чтобы в дело вмешалась Вигга, матушка Йеспера! Карл так и слышал, как она скажет: «Что это с тобой? Если у тебя что-то не ладится с метаболизмом, попей золотой корень. Он почти от всего помогает».
Возле вахты Карл встретил Ларса Бьёрна. У того тоже вид был неважный.
— Одолели чертовы трупы в контейнерах! — сказал Бьёрн.
Кивнув дежурному за стеклом, они вместе вошли в колоннаду.
— Вы обратили внимание на сходство названий Сторе Канникестреде и Сторе Сёндервольстреде? — спросил Карл. — Проверяли другие, похожие?
— Да, на Сторе Страндстреде и Сторе Киркестреде установлено постоянное дежурство. Их патрулируют женщины-полицейские в гражданской одежде, так что, может быть, преступники на них клюнут. Кстати, должен сказать, что мы не можем выделить тебе дополнительных людей. Но ты это, наверное, и сам знаешь.
Карл кивнул. В настоящий момент его это нисколько не волновало. Если в том, что он сегодня такой разбитый и голова чугунная, виноваты последствия перелета, то вообще непонятно, как людям пришло на ум летать самолетом, отправляясь на отдых. Это же не удовольствие, а настоящий кошмар!
В подвале ему навстречу вышла улыбающаяся Роза. Ничего! Сейчас он ей покажет, как тут улыбаться!
— Ну, тебе понравилось в Мадриде? — было первое, что она сказала. — Удалось выбрать время для танцев фламенко?
Он даже не потрудился ответить.
— Карл, ну ладно тебе! Скажи, что ты там повидал?
— Что повидал? — Он посмотрел на нее из-под опухших век. — Эйфелеву башню и Париж сверху. Много ли увидишь с закрытыми глазами! Ничего не видал.
Она приготовилась возражать. «Не может быть!» — читалось в ее взгляде.
— Роза! Скажу тебе прямо: если ты еще раз такое устроишь, то можешь сразу попрощаться с работой в отделе «Q».
Пройдя мимо нее, Карл направился к своему рабочему креслу. Насиженное место манило: достаточно вздремнуть часиков пять, задрав ноги на стол, и он станет как новенький.
Но едва Карл вошел в свой кабинет, как раздался голос Ассада.
— Что тут происходит?
Карл только пожал плечами. Ничего особенного, просто он сейчас возьмет и развалится! Неужели не видно?
— Роза переживает. Ты ей сказал что-то обидное?
Карл готов был уже снова разозлиться, но тут заметил под мышкой у Ассада какие-то бумаги.
— Что ты мне принес? — спросил он устало.
Помощник уселся на один из уродливых металлических стульев, купленных Розой.
— Кимми Лассен еще не найдена. Но розыск идет повсюду, так что это вопрос времени.
— Есть новости с места взрыва? Нашли там что-нибудь?
— Нет, ничего. Насколько я знаю, там все закончено. — Тут Ассад взял свои бумаги и воззрился в них. — Я связался с людьми из фирмы «Лёгструп Хейн». Они были очень-очень любезны. Им пришлось бегать по всему отделению, чтобы найти кого-нибудь, кто может рассказать про ключ от калитки.
— Дальше, — буркнул Карл, не открывая глаз.
— Одна из служащих вызывала слесаря и послала его на Ингерслевсгаде, чтобы помочь даме из управления железных дорог, которая заказала пару запасных ключей.
— Ты узнал приметы дамы? Ведь это, наверное, была Кимми Лассен.
— Нет, они не могли вспомнить, какой слесарь тогда приходил, поэтому я не получил словесный портрет. Я рассказал все это в отделении. Может быть, они тоже хотят узнать, кто имел доступ в дом, который взорвался.
— Очень хорошо. Значит, эта нить, считай, оборвана.
— Какая нить?
— Неважно. Следующая твоя задача — собрать досье на каждого из трех членов этой группы: Дитлева, Ульрика и Торстена. Мне нужны самые разные данные — об уплате налогов, структуре фирмы, месте жительства, о браке и все такое прочее. Так что давай потихоньку принимайся за дело.