— Ты же слышал, что сказал Флорин, — начал он объяснять Ассаду, который только кивал и вращал глазами. — Нам нужен судебный ордер, а на основании имеющихся данных его нам не выдадут.
— Не выдадут. Но чтобы его получить, нам ведь нужно знать больше?
— Да, конечно. Но мы ничего не получим, если добудем данные путем незаконного проникновения на его территорию. Понимаешь, по закону такие сведения не принимаются во внимание. Мы не имеем права туда залезать.
— А вдруг это они убили Ольбека, чтобы замести следы!
— Какие следы? Закон не запрещает нанимать детектива и следить за кем-то.
— Ну а если вдруг Ольбек отыскал Кимми и они там держат ее в плену? Такая возможность ведь не исключается, как ты любишь говорить? Теперь Ольбека больше нет, и только они это знают, если они ее поймали. Она — самый важный свидетель!
По лицу помощника Карл видел, что тот припас еще более тревожные предположения. И не ошибся.
— А что, если они прямо сейчас ее убивают? Мы обязаны войти! — горячился Ассад.
Карл только тяжело вздохнул. С одной стороны, Ассад прав, но с другой — совсем наоборот.
Оставив машину возле платформы «Голубиная роща» на дороге Ню Марумвей, Карл и Ассад пешком шли по лесным тропинкам, пока не достигли противопожарной просеки. Отсюда открывался вид на болото и лесной участок Торстена Флорина. Лес был густой и пышный. На дальнем краю обозримого пространства виднелись на холме ворота усадьбы, и туда им никак нельзя было идти: там все утыкано камерами наблюдения.
Интереснее был двор усадьбы, на котором стояли сейчас два огромных внедорожника и откуда хорошо просматривались окрестности.
— По-моему, на просеке всюду торчат камеры наблюдения, — сказал Ассад. — Чтобы попасть туда, надо идти в эту сторону.
Он указал на болотистый участок, где ограда так глубоко провалилась в трясину, что торчали только верхушки столбов. Лишь здесь можно было перебраться незамеченными.
Не слишком вдохновляющая перспектива!
По другую сторону ограды им пришлось, как были, в насквозь мокрой и грязной одежде, залечь на землю и смотреть во все глаза. Трое приятелей появились во дворе, следом вышли несколько худощавых темнокожих людей, которые несли какие-то предметы, похожие на луки, или что-то в этом роде. Голоса приятелей доносились до лесной полосы, в которой прятались Карл и Ассад, но еле слышно — отчасти из-за расстояния, отчасти из-за легкого зябкого ветерка, который относил звуки в сторону.
Затем хозяин и гости скрылись в главном здании, а их черные спутники удалились в сторону маленьких красных домишек.
Десять минут спустя опять появились черные люди и зашли в большой стеклянный ангар. Через несколько минут они показались оттуда, неся клетку, и погрузили ее на пикап. Затем уселись в машину, некоторые забрались в кузов с клеткой, и машина уехала в лес.
— Сейчас или никогда, — сказал Карл и побежал, потянув за собой слабо протестующего Ассада, по лесной полосе прямиком к маленьким домикам.
Слышно было, что в домах есть люди: оттуда доносились невнятные разговоры на незнакомом языке, плач младенцев и звонкие голоса подросших детей. Тут жила целая небольшая община.
Проходя крадучись мимо первого домика, они мимоходом посмотрели на табличку с целым списком экзотических имен.
— И там то же самое, — шепнул Ассад, показывая на табличку на следующем доме. — Как думаешь: он тут держит настоящих рабов?
Рабов Торстен, конечно, не может держать, но общая картина вызывала в памяти какую-нибудь латифундию в южных штатах Америки до Гражданской войны: господский дом, а вокруг скопление хижин, где ютятся чернокожие рабы.
Неподалеку послышался лай.
— А вдруг его имение охраняется собаками? — прошептал Ассад так озабоченно, как будто они уже его услышали.
Карл взглянул на своего товарища с выражением, которое говорило: «Ничего страшного». Уж чему-чему, а этому его научил опыт, приобретенный на полях Вендсюсселя: при встрече с собаками, если только это не свора из десяти злобных бойцовых псов, человек всегда выйдет победителем. Как правило, достаточно одного хорошего пинка, чтобы расставить все по местам. Вот только плохо, что шума от них много!
Они бегом преодолели открытый участок перед усадьбой и увидели, что со двора можно обойти дом с другой стороны.
Через двадцать секунд они уже стояли перед дворцовыми окнами, уткнувшись носом в стекло. Но внутри ничего не происходило. Помещение напоминало классический офис с обстановкой из красного дерева. Все стены были сплошь увешаны охотничьими трофеями, и ничего такого, что давало бы что-то новое.
Если поблизости имеется что-то странное, это нужно как можно скорее обнаружить.
— Вон это там, ты видел? — прошептал Ассад, обернувшись и указывая на какой-то цилиндрический переход длиной метров сорок, тянущийся от большого стеклянного ангара прямо в лес.
«Что бы это, черт возьми, могло быть?» — подумал Карл.
— Пошли! — сказал он. — Надо проверить.
Выражение на лице Ассада, очутившегося в ангаре, стоило бы увековечить! Карл почувствовал то же самое. Если «Наутилус» мог бы шокировать защитников животных, то здесь все выглядело в десять раз страшнее. Всюду клетки, десятки и сотни клеток с запуганным зверьем. На стенах сушатся окровавленные ободранные шкуры всех мастей и размеров. Тут можно было найти все — от хомяков до телят. Рядом заходились в лае бойцовые собаки. Должно быть, те самые, которых они недавно слышали. Какие-то жуткие крупные гады и зверюшки, похожие на норок. Домашние животные и дикие, экзотические — все вперемешку.
Но это был отнюдь не Ноев ковчег. Совершенно наоборот — можно догадаться, что отсюда ни одна тварь живой не выйдет.
Карл узнал клетку из «Наутилуса»: она стояла посреди зала и в ней сидела рычащая гиена. В углу кричала большая обезьяна, рядом хрюкал бородавочник и блеяли овцы.
— Как думаешь: может где-то здесь быть Кимми? — спросил Ассад и шагнул в глубь зала.
Карл скользнул взглядом по клеткам. Для человека они большей частью были слишком малы.
— А это тут зачем? — спросил Ассад, указывая на ряд гудящих морозильных камер в боковом проходе.
Он подошел к первому и открыл крышку.
— Фу ты, какая мерзость! — воскликнул он, содрогнувшись от отвращения.
Карл тоже заглянул внутрь: оттуда на него таращились выпученными глазами сложенные штабелем ободранные звериные туши.
— В этих то же самое, — сообщил Ассад, подняв и снова захлопнув еще несколько крышек.
— Наверное, в основном все это идет на корм, — сказал Карл, посмотрев на гиену.
Здесь любая органика за считаные минуты исчезнет в голодных пастях. Страшная мысль, аж мороз по коже.
За пять минут они убедились, что и в остальных клетках нет людей.
— Посмотри, Карл! — позвал Ассад, показывая на трубу, которую они видели снаружи. — Это же тир.
Он не ошибся. Если бы в управлении полиции имелась такая штука, там с утра до вечера не было бы отбоя от желающих пострелять. Все оборудовано по последнему слову техники, с воздуходувами и черт-те какими наворотами.
— По-моему, лучше туда не ходить, — сказал Карл, когда Ассад двинулся по трубе к мишеням. — Если кто-то войдет, будет некуда спрятаться.
Но Ассад его уже не слышал. Он обнаружил ряд больших мишеней.
— Карл, что это тут такое? — громко спросил он, разглядывая одну из них.
Карл оглянулся: все было спокойно, и он направился к Ассаду.
— Это что, стрела, что ли? — Его напарник указал на металлический прут, конец которого торчал из центра мишени.
— Да. Это называется болт. Такие используются для арбалетов.
— Как ты сказал? — Ассад не понял. — Для чего? Браслетов?
— Арбалет — это лук, который натягивается при помощи особого устройства. — Карл вздохнул. — Поэтому стрела летит с огромной силой.
— Это я вижу. И бьет в цель очень точно!
— Да, очень точно.
А обернувшись, они увидели, что попались в ловушку.
На другом конце тоннеля стоял, расставив ноги, Торстен Флорин, за ним — Ульрик Дюббёль-Йенсен и Дитлев Прам. Последний с заряженным арбалетом в руках, нацеленным в их сторону.
«Врешь, не на таковских напали!» — подумал Карл и крикнул:
— За мишень, Ассад! Быстро!
Одним движением он выхватил из кобуры на плече пистолет и направил на стоящую перед ним троицу.
Дитлев Прам выпустил стрелу.
Карл успел услышать, как Ассад бросился на пол за мишенями; в тот же миг стрела вонзилась Карлу в правое плечо, и он выронил пистолет.
Как ни странно, он даже не почувствовал боли. Стрела пронзила плечо насквозь и, отшвырнув назад, пригвоздила Карла к мишени; из раны наружу торчало только оперение.
— Что же это вы, господа, ставите нас в такое положение? — произнес Флорин. — И что прикажете теперь с вами делать?
Карл попытался успокоить бешено колотящееся сердце. Стрелу вытащили и побрызгали на рану какой-то жидкостью, от которой он едва не потерял сознание, но кровотечение уменьшилось.
Положение было аховое. На лицах противников читалась отчаянная решимость.
Ассад громко ругался, но их обоих вытащили на середину помещения и усадили на цементный пол, прислонив к одной из клеток.
— Вы хоть понимаете, что за это бывает, когда так ведут себя с полицейскими, находящимися при исполнении служебных обязанностей? — кричал Ассад.
Карл украдкой толкнул его ботинком, и тот на некоторое время притих.
— Все очень просто, — сказал Карл, чувствуя, что каждое слово отзывается резкой болью во всем теле. — Вы нас сейчас же отпускаете. И тогда поговорим, как быть дальше. Вы ничего не выиграете, если будете нас держать в плену, и угрозы вам не помогут.
— Послушайте! — заговорил Дитлев Прам, все еще держащий арбалет на изготовку. — Мы ведь не дураки. Мы знаем, что вы подозреваете нас в убийствах. Вы упомянули целый ряд эпизодов. Вы встречались с нашим адвокатом. Вы дознались о том, что Финн Ольбек был связан со мной. Вы решили, что знаете про нас все и что из этого вдруг появится так называемая истинная правда. — Он придвинулся вплотную к Карлу, касаясь сапогами его подошв. — Но эта правда затрагивает не одних нас. Если вам удастся убедить слишком многих в том, во что верите сами, из-за этого тысячи людей лишатся средств к существованию. Все не так просто, Карл Мёрк, как ты думаешь.