В первый же день мы добрались до пляжей Треже-Кей на Багамах – а это триста километров от Форт-Лодердейла – и сели на риф. Столкновение повредило один из гребных винтов. Яхта начала трястись, и капитаны сразу заглушили мотор. После долгих обсуждений молодой капитан нырнул для осмотра винтов и подтвердил, что один из них полностью неисправен. Добраться до Треже-Кей мы могли и на одном винте. Первый день на море – и сразу нештатная ситуация! Мне было не по себе, но, как новичок, я решил довериться более опытным товарищам.
Те долго спорили, и на следующий день мы отправились в Нассау[24]. По радиосвязи капитаны договорились с авиаподразделением УБН о доставке в Нассау нового гребного винта.
На ограниченном пространстве яхты я довольно хорошо изучил своих спутников. Они представляли собой полную противоположность друг другу. Старший капитан был старше и по возрасту, его дубленая кожа выдавала человека, который почти всю жизнь провел в океане. Он носил потрепанные топ-сайдеры[25], выцветшие футболки и шорты. Его легко можно было принять за владельца чартерного рыболовецкого судна с юга Флориды. Голос его огрубел, и бо́льшую часть времени он изъяснялся нецензурно. Второй агент, высокий блондин, скорее, напоминал капитана дорогих коммерческих яхт.
Капитаны никак не могли прийти к единому мнению о том, что делать с поломкой. Свою точку зрения они доносили, не стесняясь в выражениях. Однако спустя несколько дней я больше доверял старшему капитану, хотя общаться предпочитал с младшим – только потому, что тот был не так резок. Будучи неопытен в морском деле, я помалкивал и старался учиться у обоих.
В Нассау мы забрали гребной винт, который уже доставили на пристань сотрудники авиаподразделения УБН. Нам повезло: неподалеку стояла военная плавучая база подлодок, и два водолаза заменили нам поврежденный винт.
Для меня это стало открытием. Это был отличный пример взаимодействия федеральных ведомств и лучшее доказательство влиятельности УБН. Только тогда я в полной мере осознал, какое значение власти придают войне с наркомафией. УБН и ВМС США задействовали серьезные ресурсы ради расследования. Это очень впечатляло!
На следующий день мы отплыли в сторону пункта назначения – острова Провиденсиалес, входящего в архипелаг Тёркс и Кайкос.
Однако напряжение на судне не спадало. Из-за замены винта мы отставали от графика на два, а то и на три дня, что дополнительно усугубляло и без того непростые отношения. Капитаны не могли договориться об элементарных вещах и были явно раздражены присутствием на яхте сухопутного агента. Для них я был не просто новичком в море и на судне – я и агентом УБН служил меньше года! В довершение всего выросли волны, и нас свалила морская болезнь.
Болезнь тяжело переносили все, но я поправился быстрее, отчасти потому, что мог больше отдыхать. Чтобы наверстать упущенное время, мы шли даже ночью, так что капитаны были измучены и болезнью, и отсутствием ночного сна.
На третий день стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Моим спутникам остро требовался отдых. Я пошел на мостик и предложил заменить их ночью, чтобы они оба выспались. Мы сошлись на том, что я буду следить за курсом; мне объяснили азы навигации, управления с системами радиосвязи и радиолокации. Трогать что-либо мне строго запретили. Судно было оснащено автопилотом, поэтому капитаны установили скорость и проложили курс, после чего в очередной раз повторили, чтобы я ничего не трогал. Несколько раз в час я должен был проверять радар, чтобы мы не столкнулись с другим судном. После этого капитаны отправились спать.
Даже для такого новичка, как я, это было простое задание. Труднее всего было не заснуть ночью, но через несколько часов с многочисленными проверками радара, который сканировал океан на двадцать семь километров во все стороны, мои мысли понесло не туда. Из-за недостатка сна я начал нервничать и представлять, что мы столкнемся с другим судном или налетим на риф. В голову лезли всякие ужасы. Случись что – вокруг нас только океан на двадцать семь километров вокруг! Налетим на риф и пойдем на корм акулам, которые уже притаились под яхтой! Я прямо слышал, как рыба в панике выпрыгивает на палубу… Я впервые ощутил, насколько огромен океан, и эта мысль не давала мне покоя.
Несмотря на усталость, все инструкции я выполнил в точности, и судно шло четко по курсу. Проснувшись через несколько часов, старший капитан сразу поспешил наверх и потребовал у меня отчета. Он вел себя так, словно что-то не в порядке. Яхта не сбилась с курса, и я действительно ничего не трогал, однако он обвинил меня в том, что я сменил направление и скорость. Я пытался возражать, но он не стал слушать и прогнал меня с мостика. Конечно, это никак не способствовало улучшению отношений в коллективе.
На пятый день пребывания на одном судне со страдающими от морской болезни капитанами я снова заболел, но держался, хотя переносить давление со стороны капитанов становилось всё сложнее.
Мы приближались к Прово, тошнота понемногу отпускала, и я решил попробовать наладить отношения. Пока капитаны занимались навигацией, я приготовил на гриле стейки, запек картофель и обжарил грибы. Получился весьма приличный обед. Мне казалось, это хорошая идея, но ни один из моих спутников не обрадовался. Они процедили сквозь зубы, что не время для стейков, ведь мы еще не достигли пункта назначения. Похоже, я им просто не нравился, и, положа руку на сердце, я и сам уже был готов сойти с этой чертовой яхты, чтобы больше их не видеть.
У Прово я попросил моторную лодку, чтобы добраться до берега. Вещи собрал накануне вечером, не желая оставаться на судне ни одной лишней минуты. Я встретился с Джином и другими агентами «Группы-10», которые прибыли на место раньше нас. Ночевать я остался в номере Джина, прямо на полу, – настолько мне не хотелось возвращаться на яхту к враждебно настроенным агентам.
Мы ждали у бассейна отеля, где поселился Джин, но, так как мы не успели на Прово к сроку, преступники решили отложить доставку еще на пару недель. Все агенты вернулись в Майами, чтобы перенести доставку, а два капитана остались на яхте. Я был рад возвращению в Майами: в ограниченном пространстве с теми двумя капитанами я бы не вынес больше ни дня. Заключив новую договоренность с контрабандистами, мы вылетели обратно на Тёркс и Кайкос.
Через несколько дней после приземления на острове и согласования операции с полицией Тёркса и Кайкоса мы с двумя яхтенными капитанами и местным полицейским ехали на видавшем виды пикапе в аэропорт Прово, чтобы проследить за доставкой кокаина. Мы замаскировались на дальнем конце взлетно-посадочной полосы, на небольшом участке дороги вдали от здания аэропорта. Через некоторое время на полосу приземлился самолет с двумя двигателями и поехал в нашу сторону, на дальний конец полосы. Я пока не знал, откуда он вылетел, но полагал, что с Кубы. Когда самолет развернулся, став носом в сторону вокзала, дверь открылась и кто-то выбросил на землю несколько зеленых спортивных сумок. Я успел заметить двух пилотов-испанцев не старше тридцати лет в гуаяберах и широких брюках. Снаружи самолет ничем не отличался от других, а вот внутри были демонтированы кресла, чтобы оставить больше места для сумок с товаром и уменьшить вес воздушного судна. Наркодилеры часто так делали, поэтому демонтированные кресла для нас были почти стопроцентным признаком того, что самолет использовался для контрабанды наркотиков.
Мы должны были выйти из укрытия, как только самолет приземлится. Самолет подрулил к концу посадочной полосы и близлежащему ангару, развернулся, и мы – два агента УБН и по совместительству яхтенных капитана, местный полицейский и я – вышли и забрали товар. Неподалеку спрятались агенты подкрепления на случай, если нам понадобится помощь.
Пилоты на нас внимания не обратили, так что мы даже не разговаривали. Разгрузка заняла не больше минуты. После выгрузки всех сумок самолет порулил к вокзалу на заправку и вскоре улетел, предположительно на Кубу.
Спортивные сумки мы перенесли в охраняемое помещение и проверили содержимое. Весы показали четыреста килограммов кокаина.
После проверки на подлинность мы загрузили кокаин в самолет УБН для переправки в Майами. Всё это время сумки с товаром охранял я. В самолете почти не было места, и я едва разместился среди сумок для перелета в аэропорт в городе Опа-Лока. Во Флориде нас встретили другие агенты «Группы-10» и помогли перевезти кокаин на охраняемый склад, где мы переупаковали товар и снабдили его маркировкой для приобщения к делу.
Пока кокаин оставался на хранении в УБН, Чич и Чонг сообщили преступникам, что поместили его в замаскированные отсеки яхты «Гаттерас Спортфиш» и что в зависимости от погодных условий и местонахождения патрульных лодок смогут доставить груз в Майами недели через две. «Гаттерас» по-прежнему маскировалась под рыболовецкое судно, находящееся в длительном плавании.
Спустя две недели Чич и Чонг связались с кубинскими контрабандистами и отчитались, что товар успешно прибыл в Майами и готов к отгрузке. Мы оформили ввоз кокаина в Майами как «международную контролируемую поставку[26]» и установили наблюдение за пунктом разгрузки, чтобы позже арестовать преступников.
Пока я сопровождал кокаин обратно в Южную Флориду, Джин вместе с работниками прокуратуры США в Майами готовил обвинительное заключение против Рауля Кастро, вице-президента Кубы и младшего брата кубинского диктатора Фиделя Кастро. Его считали организатором контрабандного ввоза кокаина. Позже я узнал, что самолет, доставивший четыреста килограммов кокаина, действительно прилетел с Кубы. Пилоты приземлились в Прово, выбросили сумки и вернулись на остров. После взлета с Прово за ними непрерывно следовал военный самолет, оснащенный авиационным комплексом радиообнаружения и наведения.
Однако, прежде чем обвинительное заключение передали суду присяжных, наш непосредственный руководитель прикрыл всё дело.