— Демагогия! — пожал плечами Борис, — Любому ясно, что сопротивление хуторян — это самооборона по необходимости.
Улыбка Уха стала ещё шире.
— Видишь ли, Берест, закон о хэдхантерской деятельности очень удобен. В нём не предусмотрено такого понятия, как самооборона против охотников.
Борис тряхнул головой.
— Это бред. Беспредел какой-то…
— Это — спасение экономики от нового коллапса, — возразил сержант, — Трудовые ресурсы — её основа, их где-то надо брать. А жители загибающихся хуторов ничем не хуже и не лучше диких. И в качестве тресов они более полезны, чем в качестве свободных граждан.
Помолчав немного, Ухо добавил:
— Мы всего лишь помогаем стране. Ну и себе заодно.
Или всё же себе — в первую очередь?
— Помогаем всеми доступными способами, — продолжал сержант, — И если ты хочешь сделать карьеру в хэдхантерском бизнесе, Берест, — привыкай. Или ты что-то имеешь против этого бизнеса?
Автомат, висевший на груди Уха, как бы невзначай повернулся стволом к Борису.
— Нет, — выдавил Борис. — Я только хотел понять.
Против он быть не мог. Уже — нет. Контракт подписан. Хэдхантерская форма надета. И поблизости всегда найдутся желающие заработать дополнительный трес-балл на нелояльном новобранце.
Борис передёрнул плечами. М-да, премерзкое ощущение! Он начал всерьёз опасаться сам угодить в тресы. И страх этот делал его рабом хэдхантерской группы. На нём словно защёлкнули незримый, липкий, дурно пахнущий ошейник.
— Ну вот и отлично, — улыбнулся ему сержант. — Надеюсь, ты понял всё правильно.
Борис покосился на стоявшие позади тресовозки. Может быть, всё же стоило прислушаться к словам чернявой?
Глава 17
Стольник избрал самую верную тактику. Незаметно подобраться к хутору им бы всё равно не удалось. Внезапно атаковать — тоже. Поэтому колонна подъехала в открытую, при полном параде.
Им так было можно. Они не дикие, они — привилегированные члены общества. А будущим жертвам пока неизвестна истинная цель их появления. Пока…
Мало ли по какой нужде автономной хэдхантерской группе понадобилось завернуть к приграничному хуторку? Отдохнуть, подлечить раны, прикупить что-нибудь… А поскольку транзит, товары и услуги в этих удалённых от цивилизации местах оплачиваются по особому тарифу, хуторянам появление гостей сулило немалую выгоду.
Они же не дикие, гости эти.
Жители хутора ещё не знали, что они хуже. От диких худо-бедно, но можно было отбиться. А вот от хэдов…
Борис по примеру Уха наблюдал за происходящим в бинокль.
К внешней хуторской ограде вела разбитая колдобистая дорога, которой, судя по всему, не пользовались уже давненько. Такую и дорогой-то назвать язык не поворачивается.
Въезд на территорию перегораживало тяжёлое сучковатое бревно, утыканное шипами и оплетённое колючкой. Бревно чуть сдвинуто. У самой обочины узкий — один человек едва-едва протиснется — проход.
Броневик Стольника медленно-медленно подползал к границе хутора. Так осторожный хищник подбирается к беспечной жертве. Мощная оптика приближала командирскую машину настолько, что казалось, хэдхантерский броневик находился на расстоянии вытянутой руки.
Кусты у обочины шевельнулись.
Ага, вон там выходят… Перебираются через бревно. Идут навстречу машине.
Хуторские погранцы. Внешний патруль. Два человека — утомлённых, истощённых, удивлённых и немного — самую малость — настороженных.
Собака на поводке… Пёс рычит, скалит зубы, словно чувствует враждебные намерения чужаков.
«Всё как у нас», — с тоской подумал Борис. Вот только…
Автомат был лишь у одного из двух. Старенький калаш — той допотопной модели, которой ещё пользовались дикари. Редко, но пользовались…
Так, а у второго, который с собакой, — что? Винтарь? Нет. Блин, это даже не смешно! Охотничий дробовик! Никчёмная берданка! Может быть, и подходящее оружие для ближнего боя с дикими, но хэдхантерскую колонну такими стволами точно не остановить.
Захудалый хуторок был не просто бедным. Он был нищим. Он был обречённым на вымирание.
«Мы просто ускорим необратимый процесс», — вспомнил Борис слова Уха.
Хуторянин с автоматом замахал руками.
«Требует остановиться», — понял Борис. Вообще-то патруль был в своём праве. Он сейчас отвечал за безопасность хутора и блюл его интересы. Прежде чем пускать кого-то за внешнюю ограду, следовало, по крайней мере, обсудить цель визита, порядок проезда и стоимость транзита. Борис не так давно сам нёс службу во внешней охране и крепко усвоил эти простые универсальные правила.
Командирская машина остановилась, не заглушая двигателей. Борис обратил внимание, что у Стольника, возвышающегося над люком, на шее висит автомат. А ведь взводного не так часто можно было видеть при оружии. Обычно всю грязную работу он поручал выполнять другим.
Стольник тоже помахал патрулю. Вполне так себе приветливо и дружелюбно.
Что-то прокричал. Видимо, поздоровался. И…
И — нажал на курок.
Выстрелов слышно не было: сработала пневматика подствольника.
Первым упал автоматчик. Выронил калаш, бухнулся в пыль, скорчившись в позе эмбриона. Полсекунды спустя рядом лежал, мелко подрагивая, второй хуторянин.
Пёс, сорвавшись с поводка, бросился на машину. Но что могли сделать собачьи клыки с бронёй и толстой резиной протекторов?
— Работаем, — раздался в шлемофоне спокойный голос Стольника. — Тресовозки остаются здесь, все остальные — в хутор.
Два БТР и броневик разведчиков сорвались с места. Парализованных патрульных, лежавших на дороге, объехали: хороший товар, жаль давить. Захлёбывавшегося в лае и яростно кидавшегося на машины пса сбили, размазали по грязи.
От бревна, перегораживавшего дорогу, не было никакого проку. Бронемашины попросту выехали за обочину и с ходу смяли хлипкие ограждения, рассчитанные на набеги диких, но никак не на натиск хэдхантерской техники.
Рванули к хуторскому центру.
Машина взводного осталась позади. В самое пекло Стольник решил не соваться. Он предпочитал командовать операцией издали.
— Разведка! — Стольник отдавал по общей связи новый приказ. — Двигайте в поля! Крутанётесь вокруг центра. И это… соберёте жатву, короче!
Стольник острил. Настроение у взводного было отменное. Ещё бы! Сегодня появился шанс заполнить пустующие тресовозки. Кем и как — это уже вопрос десятый. И для взводного, насколько понимал Борис, совершенно неактуальный.
— Понял! — бодро отозвался командир разведчиков.
Маленький приземистый броневик свернул с дороги и влетел в поля. На броню из люков полезли охотники. Их ожидало мини-сафари.
«Это будет нетрудно», — решил Борис.
Немногочисленные хуторяне — в основном женщины и дети, работавшие на куцых делянках, застыли столбами, не понимая ещё, что происходит, и не в силах поверить в происходящее. Несчастные, запертые между внешней и внутренней оградой, были сейчас как в загоне, из которого некуда деться.
Группа Уха вырвалась вперёд. Машина с ходу вломилась в стену, прикрывавшую центральную часть хутора. Пробила. Остановилась на осколках битого кирпича.
Здесь, в хуторском центре, сафари с колёс уже не покатит. Хуторок был небольшой, но плотно застроенный. Одноэтажные кирпичные домики представляли собой неплохие укрытия, между которых затруднительно было бы петлять на крупногабаритной хэдхантерской технике.
По большому счёту здесь имелась только одна проезжая улица. Прямая и широкая, она вела к хуторской конторе под водокачкой. И там же заканчивалась тупиком, больше похожем на ловушку.
Второй БТР с разгону высадил ворота внутренней ограды. И тоже притормозил.
— Первая и вторая группы — спешиться! — приказал Стольник по общей связи, — Хутор зачищаем на своих двоих!
Охота началась.
Пятнистые фигуры прыгали с брони на землю и, привычно разбившись на двойки, приступали к работе. Захлопали одиночные выстрелы подствольных ампулометов.
В хуторе уже началась паника. Кричали люди. Лаяли собаки.
Ударила короткая автоматная очередь. За ней — ещё одна. И — ещё… Это ворвавшиеся в селение охотники расстреливали боевыми спущенных с привязи псов.
С десяток хуторян, оказавшихся на улице, сразу попали под шприц-ампулы и превратились в неподвижные кочки.
Эта первая добыча была самой лёгкой. Потом до местных окончательно дошло, что происходит и какая участь им уготовлена. Добровольно идти в тресы они, конечно, не пожелали.
На вышке с водокачкой и спутниковой тарелкой пулемётного гнезда, к счастью, не оказалось. Но оттуда открыл ответный огонь автоматчик.
Очередь сверху полоснула по машине Уха, с которой ещё спрыгивали хэды. Через секунду зазвенело разбитое окно. Ещё одна автоматная очередь ударила из хуторской конторы. И почти сразу же загрохотал третий ствол — там же, в конторе. Видимо, контора и вышка над ней были главным опорным пунктом здешней обороны.
Но — не единственным.
Из окон и из-за углов ближайших домов бухнули ружейные выстрелы.
Пули и крупная картечь били о броню хэдхантерских машин и поднимали фонтанчики пыли вокруг. Два охотника упали на землю и застыли в неестественных позах. Бедолагам не помогли ни хэдхантерские бронники, ни каски. Ещё один с воем закатился под колёса БТР. Там и затих.
Борис отметил про себя: все трое подстреленных охотников оказались новобранцами, не постигшими ещё в достаточной мере азов охотничьей науки. Опытные старички действовали более умело и шустро. В первые же мгновения боя все они рассредоточились и попрятались за домами и машинами. Ни одного из них вроде бы пока не задело.
Хотя, нет…
— А-а-а! — дико заорал охотник-старичок из группы Уха.
Всё-таки задело.
Раненый схватился за лицо. Забрало каски было разбито. Из-под пальцев хлестала кровь. Хэд упал на колени, завалился на бок.
Плохая рана, сразу определил Борис. Пуля по касательной срезала правый глаз и вырвала кусок височной кости. Не жилец. И уж во всяком случае — не боец.