Охота шла там, где добычи было больше всего. Что ж, охотники были умны.
Борису вдруг захотелось смеяться. Хохотать — безумно и дико.
Он вспомнил, как группа Стольника напала на отдалённый маленький хуторок и набила свои тресовозки свободными гражданами. Так почему бы другой группе — более сильной, многочисленной и наглой, облечённой большей властью и большими правами — не поступить так же с чванливым и разжиревшим областным центром?
Где-то за колизеем слышались выстрелы и гремели взрывы. Перестрелка шла нешуточная, причём там стреляли боевыми. Стрекотали автоматные очереди. А вот ударил тяжёлый пулемёт. Бабахнул мощный заряд — не граната, а уж скорее ракета.
Кто-то пытался сопротивляться. Но, похоже, на город навалились основательно. И не только силами двух вертушек. А интересно, какими силами?
Ладно, это всё — потом. Все ответы на все вопросы найдутся позже! Сейчас это не важно. Сейчас важно выжить самому. Выжить и спастись.
Борис старался не шевелиться и не высовываться из-под тела-щита, навалившегося сверху. Прежде чем что-либо предпринимать, следовало дождаться благоприятного момента. Пока такого момента не было.
Неподалёку затаилась чернявая. Живая и невредимая, между прочим. Сообразительная девчонка тоже вовремя забилась под мёртвые тела. Успела спрятаться под Георгием и его противником. И теперь притихла, как мышь. Что ж, пока её можно не опасаться. Вряд ли девчонка рискнёт высунуться.
За двойным ограждением лежали колизейские охранники. Кого-то достал газ, кого-то свалил парализатор.
Удивительно, но во всём колизее относительно безопасным местом была сейчас арена, усеянная мёртвыми и умирающими гладиаторами. Натянутая поверху мелкоячеистая сетка защищала от доброй половины выпущенных из вертолётов шприц-ампул. Пара газовых снарядов, ударивших в сетку, тоже отпружинили и скатились за ограду. А снизу тяжёлые клубы уже не могли проникнуть сквозь сплошной барьер из прозрачного пластика. Да и сизая пелена, медленно стекавшая с трибун, тоже пока не добралась до арены.
Зрители из первых VIP-рядов, не накрытых ещё газовой атакой, ринулись к внешнему ограждению арены.
Стрельба из вертолётов усилилась.
Вот оно где, настоящее сафари! И вот где настоящее пиратство!
Впрочем, стреляли, как оказалось, не только из вертолётов.
Да! Вон там! Справа! Борис заметил, как между обезумевшими зрителями и перевёрнутыми столиками VIP-зоны мелькнула чёрная фигура. Уцелел кто-то из колизейских охранников. Молодой парень с перекошенным лицом. И с маленьким автоматиком в руках.
Парень что-то орёт. Да разве ж услышишь в таком бедламе, разве разберёшь — что?! Матерится, наверное. И целится. Вверх. И — стреляет.
В руках охранника дёргался автомат, не предназначенный для боёв с воздушными целями и снаряжённый одной лишь нелеталкой. Однако человек в чёрной форме упрямо палил и палил по вертолёту, зависшему над ареной. Отчаянный паренёк! Хотя, когда ничего другого не остаётся, отчаяние — оно в порядке вещей.
Сбить вертушку шприц-ампулами, конечно, не было никаких шансов. Но колизейский и не надеялся на это. Он посылал шприц за шприцем в открытую дверь геликоптера. В пятнистых стрелков, расстреливающих сверху паникующую толпу. И…
И попал ведь!
Случайность? Закономерность? Везение? Не важно!
Из вертолёта, заходящего на крутой вираж, вывалился человек в пятнистой форме. Рухнул на сетку над ареной. Зацепился за камеры.
Тело качнулось, как на огромном батуте, раз, другой…
Металлическая сетка не выдержала веса хэдхантера. Порвалась. Сверху посыпались видеокамеры. В образовавшуюся прореху скользнул автомат подстреленного охотника. Потом и сам он упал на арену.
Хэд рухнул в нескольких шагах от Бориса.
Пятнистый камуфляж. Трёхцветная нашивка. Весь правый бок заляпан мокрыми пятнами. Не красными — это была не кровь. Парализующий раствор из разбившихся о бронник шприц-ампул. Но всё же один снаряд ампуломета нашёл уязвимое местечко: шприц торчал из подмышки, не прикрытой бронёй.
Охотник при падении сломал шею и умер почти мгновенно. Но сведённые судорогой мышцы даже после смерти удерживали тело в напряжённой позе эмбриона.
Хэдхантер был при полной снаряге. Ну почти. Не хватало только каски и сумки с запасными магазинами. Видимо, это добро осталось в вертушке.
Борис снова взглянул на колизейского в VIP-зоне. Тот уже перебежал на новое место, укрылся за столиком и, сменив магазин, стрелял опять. Понятно. Не хочется попадать в тресы. Парень решил сопротивляться до последнего.
И «последнее», конечно, не заставило себя долго ждать. По одинокому стрелку сверху шарахнули боевыми. А лёгкий пластиковый столик — ненадёжная защита. Автоматная очередь изрешетила и столик, и того, кто за ним прятался. Задела ещё нескольких человек, на свою беду оказавшихся рядом.
Всё, сопротивление было подавлено. В многотысячном колизее больше не отстреливался никто.
Вертолёты поднялись выше, сделали над стадионом контрольный круг и скрылись за трибунами.
Улетели? Да, видимо, вертушки сделали свою работу. Заканчивать охоту и собирать добычу будут другие. Непривычная вообще-то тактика. Наверное, у федеральных хэдов в цене только общекомандные баллы, а личные не учитываются вовсе. Хотя в операциях такого масштаба это, пожалуй, оправданно.
Борис видел, как потравленные зрители, содрогающиеся в кашле, но не утратившие ещё способности двигаться, медленно сползали с трибун, словно лава. Те немногие, кто ещё не успел вдохнуть хэдхантерского газа, устремились к выходам из колизея. Однако покинуть стадион-ловушку им не дали.
В широких проходах возникла давка. Люди отхлынули обратно. В толпе обезумевших ставродарцев замелькал пятнистый камуфляж.
В колизей входили наземные группы. Хэдхантеры в противогазах и с автоматами в руках теснили горожан обратно — в сизую пелену. Самых упрямых охотники за головами расстреливали в упор шприц-ампулами.
Вслед за хэдами в проходы между трибунами вкатывались, скрежеща бортами о стены, трес-транспорты. Охотники, не теряя времени даром, начинали грузить добычу.
Клубы газа уже заполнили почти весь стадион. Весь, кроме гладиаторской арены.
Несколько человек перебрались-таки через решётку внешнего ограждения и бросились к прозрачной стене, опоясывавшей центр поля. При иных обстоятельствах никто бы сюда по доброй воле не полез, но сейчас зрители надеялись найти на арене спасение. Или хотя бы отсрочку.
Напрасно, конечно, надеялись. Пластиковая стена возводилась с таким расчётом, чтобы человек не в состоянии был ни проломить её, ни перебраться через неё. Ни с одной стороны, ни с другой.
Вскоре на ограду навалилась сизая пелена. Тяжёлые — тяжелее, чем воздух, — газовые волны стекали с трибун и скапливались в центре колизея у подножия прозрачной стены. Концентрация газа увеличивалась. Центр гигантской воронки-стадиона заполнялся.
Это походило на наводнение. Причём уровень слоистой синевато-серой волнующейся субстанции быстро поднимался. По ту сторону арены слышались крики, кашель и лениво клубилась густеющая муть. Видимость была уже как в плотном тумане. Теперь только у самой стенки можно было различить фигурки корчившихся людей.
Борис бросал тревожные взгляды по сторонам. Они с чернявой словно оказались в аквариуме. Или в стеклянной банке, опущенной в воду. Вот только у этой банки-аквариума не было крышки. А сползающий с трибун газ скоро перехлестнёт через спасительную ограду.
Да и хэдхантеров прозрачные пластиковые стенки вряд ли остановят.
Хорошо, хоть вертушки улетели. Да и наземные группы не сразу разглядят в плотном газовом тумане, что творится на арене. По крайней мере, пока не подойдут ближе.
Значит, нужно действовать, пока не подошли. Борис знал, как следует действовать.
Посреди арены лежал хэдхантер, выпавший из вертолёта. Само небо послало спасение…
Борис сбросил с себя бородача. Рванулся к автомату мертвеца.
Упал, наткнувшись на чью-то ногу.
Чернявая! Не хочет уступать ствол!
Дикая ловко подсекла его и сама метнулась к оружию хэда.
Плохо! Похоже, их поединок ещё не закончился.
Он попытался остановить её. Не сумел. Не успел.
Чернявая вырвалась. Выскользнула. Добралась до автомата первой.
Цапнула оружие.
Ну, вот и всё! Он устало прикрыл глаза. Самое время для сведения счетов. В царящем вокруг хаосе никто, быть может, даже не услышит выстрелов.
— Ну и чего лежим? — услышал он злой звонкий голос. — Вставай, бери у пятнистого гранаты!
Борис удивлённо открыл глаза. Нет, стрелять, похоже, в него пока не собирались.
— Кто-то, кажется, хотел меня убить, — пробормотал он, косясь на ствол в руках чернявой.
— А кто тогда прикроет мне спину? — Девчонка затравленно озиралась вокруг.
Ишь ты, верно мыслит, дикая! В паре у них сейчас шансов уцелеть больше, чем поодиночке. Не зря ведь и хэдхантеры тоже работают минимум по два человека.
Конечно, своему напарнику следует доверять. Но с другой стороны, пока есть общий враг и общая опасность, о проблеме доверительных отношений можно не беспокоиться.
— Сначала выберемся отсюда, а остальное можно отложить на потом, — расставила чернявая все точки над i.
Что ж, разумно.
Убедившись, что выстрела в спину не последует, Борис отстегнул гранатную сумку мертвеца. Спросил:
— Какой план?
— Попробуем прорваться, когда пятнистые войдут на арену, — ответила девица.
А вот это глупо. Такой план никуда не годился. Прежде чем сюда войдут хэдхантеры, их обоих достанет газ. А если даже и нет… Вряд ли с одним стволом и несколькими гранатами можно будет пробиться с боем из захваченного колизея: завалят летал кой на раз-два.
Нет, уходить нужно сейчас, не дожидаясь, пока развеется газовая завеса или пока наземная команда распахнёт ворота арены. Нужно самим открыть себе проход. Но сначала…
Борис перевернул скрюченное тело.
Сначала надо взять то, о чём чернявая не подумала.