— Зачем принес? — спросил Тупу-Тупу.
— Уа пойдет с ними.
Юноша показал на Ао и Канду. Уа пойдет к Великому льду. Он хочет отведать сердце хуммы. Он не хочет больше боятья Куолу.
А вот и последние новости. Старуха Тхи умирает. Ее корчит и гнет. У нее началась сильная рвота. Совсем посинела. Последние силы уходят…
Старики и старухи смотрят, как волки. Они говорят:
— Умрет Тхи, надо убить Красных! Пусть жены их идут просить Куолу. Пусть берет их, только бы не сердился.
В охотничьем доме решили утром итти к шалашам и взять силой Баллу и Канду, а мужей их убить. Тогда они послушаются и пойдут к Куолу.
Уа не останется с теми, кто хочет убить Ао и Уллу. Он не хочет отдавать Канду колдуну. Он уйдет вместе, и пусть только Куолу попробует показаться. Он узнает, умеет ли Уа кидать копье.
Беглецы потихоньку спустились к берегу. Тупу-Тупу проводил их до реки. Он велел им войти в воду. Вода не оставит следов. Никто не увидит, куда они пошли.
Тупу-Тупу долго следил, как семь беглецов осторожно шагали по воде у самого берега. Потемки закрыли их. Оружейник долго прислушивался к всплескам воды. Потом он откинул назад длинные пряди волос и потихоньку побрел в свой одинокий шалаш.
Тот, кто убивает носом
Первые дни беглецы очень торопились. Женщины поминутно оглядывались.
Не следят ли? Не догоняют ли?
Женщинам было очень трудно. Они не привыкли много ходить. Они искусницы шить платье, плести корзины, а не шагать по лесам и болотам. Кроме того, им приходилось тащить мешки с домашним скарбом. Особенно тяжело было Балле. Она, вдобавок к другим тяжестям, несла еще мешок с ребенком.
Возле поселка Лесных Ежей беглецы переправились на другой берег. Ежи были враги Чернобурых. С Ежами лучше не встречаться. Реку перешли вброд. В кустах ивняка дождались ночи, и только тогда двинулись дальше. Тучи комаров терзали и мучили их. Остановиться, развести огонь — нечего было и думать. Шли всю ночь и все утро, и только к полудню, выбившись из сил, бросились на прибрежный песок и уснули, как убитые.
Питались беглецы хорошо. Охотники каждый день убивали какую-нибудь дичь. По старицам[2] ловили утят и гусят. Били дротиком крупную рыбу, подстерегали у водопоев оленей.
Уа, вчерашний мальчик, оказался отличным охотником. Каждое утро четверо мужчин расходились по двое в разные стороны. Ао охотился вместе с Уллой, Волчья Ноздря любил брать себе в товарищи Уа. И не было случая, чтобы эта пара возвращалась к костру с пустыми руками.
На третьи сутки они заметили: туры переходят вброд на лесную сторону. Беглецы переправились вслед за ними. На правом берегу было суше и комаров меньше. В безлюдном краю звери и птицы мало боялись человека.
На одной маленькой лесной речке нашли большую колонию бобров. Уа метнул с берега копье в старого бобра и пробил насквозь его хвост, похожий на толстую лопату. Копье помешало бобру спрятаться в нору. Уа вытащил застрявшего бобра, и тот крепко укусил ему палец. Уа прикончил его ударом камня и с торжеством притащил добычу на стоянку.
В тот же вечер беглецы были испуганы неожиданной встречей. Женщины вместе с Уллой спустились к реке. Надо было набрать воды в очищенные оленьи желудки.
Вдруг Улла со страхом стал пятиться от кустов лозняка. Оттуда пристально смотрело на людей черное мохнатое чудовище. Это был длинношерстый носорог. В те времена они еще бродили по равнинам Европы. Носороги были неприхотливы к еде. От холода защищала их густая шуба из длинных темных волос.
Носорог только что напился. С нижней губы его стекали капли воды. Он стоял спокойно. Но вот глаза его забегали. Он не любил встречаться с двуногими. Носорог топнул ногой, наклонил голову и выставил вперед длинный, изогнутый рог. Улла побелел, как смерть. В два прыжка он очутился у обрыва и стал карабкаться вверх по береговой круче. Женщины с визгом бросились за ним.
Носорог остался внизу и внимательно следил за женщинами. Решено было, не откладывая, уходить от опасного соседа. Охотники с женами наскоро собрали пожитки и двинулись дальше. Но не успели они пройти первой тысячи шагов, как Улла вскрикнул и схватил за руку Ао. С ужасом глядел он назад: там снова, словно из-под земли, вырос огромный зверь. Носорог шел по их следам и нюхал землю. Зверь явно следил за вереницей людей, пробиравшихся по берегу.
Что было ему нужно?
Носорог — не хищное животное, но у него капризный и вспыльчивый нрав. Он очень легко раздражается и приходит в ярость. Когда самки ходят с детенышами, самец особенно вспыльчив и готов броситься на каждого, кто окажется близко.
С оборотнем надо покончить
Тут произошло то, что трудно было предвидеть. Улла вспомнил о Куолу, и его воображению представилась страшная картина: их преследует не носорог, а колдун Куолу в образе этого зверя. Улла издал неистовый вопль и без памяти бросился в сторону. Он, как безумный, летел прямо к береговому обрыву. Ужас до того овладел им, что он, казалось, совсем потерял голову. Но всего хуже было то, что носорог, не обращая внимания на остальных, свернул в сторону и пустился вслед за ним.
Улла добежал до берегового обрыва и быстро вскарабкался на кривой, наклонившийся над кручей ствол березы. С ловкостью обезьяны добрался он до первых раскидистых сучьев дерева и судорожно уцепился за ветви.
Носорог подбежал вплотную, потоптался на месте, ударил рогом по стволу и отошел в сторону. Тут он фыркнул, еще раз пошлепал длинной верхней губой и шумно зевнул. Он ждал, но Улла забрался еще выше. Наконец, чудовище стало удаляться. Слышно было, как оно ломало кусты и топтало лесной валежник.
Когда шум его шагов затих, все понемногу начали вылезать из-за кустов, куда попрятались от страшного зверя.
Улла по-прежнему оставался на березе. Зубы у него стучали, как в лихорадке.
— Это Куолу! — шептал он побледневшими губами. — Это Куолу!
Все вздрогнули и оглянулись… Как это они раньше не догадались? Вспомнились рассказы отцов. Сколько раз оборачивался он носорогом, медведем, зубром и филином. Вот и теперь… До встречи с носорогом беглецы начали было успокаиваться. Стали думать: можно, пожалуй, остановиться на постоянное житье. Лето ведь не так велико. Незаметно подойдет осень с холодом и дождями, а за ней — снежная зима с морозами и метелями.
Не пора ли копать прочные землянки? Не пора ли устраиваться на зимовку?
Оборотень-носорог разрушил все эти планы. Беглецы холодели от ужаса на каждой стоянке. Они боязливо оглядывались на чащу леса. Куолу в образе носорога преследовал их. Если он напал на их следы, то нельзя и думать о спокойной жизни.
Бежать и бежать! Бежать как можно дальше! Путать свои следы. Делать все, чтобы сбить с толку страшного преследователя. Но этого мало. Если колдун оборачивается зверем, пускает в ход свою колдовскую силу, то нужно прежде всего разрушить эту силу.
С утра беглецы приступили к этому важному делу. Ао осколком кремня снял с березы большой кусок бересты. На. ней он нарисовал фигуры волосатого носорога, бизона и медведя.
Улла слепил из глины высокую колонну возле ручья и на верхушку ее поставил белую фигурку Ло, Матери-матерей Красных Лисиц. Пока Ао дорисовывал своих зверей, Волчья Ноздря потихоньку нашептывал в уши белой женщине просьбу защитить их от колдуна.
Когда рисунок был готов, Ао показал его всем. Это были верно схваченные облики носорога, медведя и бизона. На одном из рисунков художник сделал теперь некоторое добавление. Это было изображение нескольких копий, вонзенных в тело животного. Немного подумав, он прибавил к копьям два наконечника для стрелы, затушеванных в виде треугольника.
И копье и треугольник были совершенно понятны зрителям. Копьем художник поражал не только нарисованных животных. Он наносил удар живому врагу, оборотню Куолу. Треугольник — это дом, землянка Он означал магический приказ оборотню вернуться домой. Копье должно было приковать его к жилищу. Это на случай, если самый удар не уничтожит противника насмерть. Останется жив — пусть сидит дома!
Ао положил бересту к ногам Матери-матерей. Ведь это она должна была своим могуществом придать силу магическим рисункам.
Все семеро окружили фигурку Матери-матерей танцующим хороводом. Ао рассказал покровительнице своего рода все обстоятельства дела. Он изложил ей просьбу ее родичей о помощи. После этого танцующие еще раз повторили нараспев все сказанное художником. Трижды обошли они вокруг Матери-матерей. Заклинание кончилось. Теперь можно было итти дальше.
Тундра и криволесье
Сколько суток прошло после заклинанья? Беглецы не считали. Но никогда бы они не зашли так далеко, если бы не эта встреча со страшным зверем. Страх уменьшился, но не прошел. Особенную власть имел он над сердцем Уллы. Всякий след тяжелой ступни, медведь, замеченный издали, неясные голоса ночи заставляли его вздрагивать. Напуганное воображение рисовало ему страшные картины… Широко раскрытыми глазами старался он пронзить темноту. Каждую минуту ждал: не высунется ли из леса голова оборотня.
По мере того, как путешественники двигались к северу, природа постепенно менялась. Становилось все холоднее. Лесные деревья делались ниже и корявее. Сучья их были густо обвешаны темными лишайниками и росли только с южной стороны. Казалось, они прячутся за толщу ствола от резкого северного ветра. Все чаще и чаще попадались торфяные болота. Болота были или вовсе безлесны или с такими редкими и чахлыми деревцами, каких охотники наши не видали на родине.
Наконец, деревья стали попадаться только по берегам рек. Часто встречались то осоковые болота, то моховики. На кочках росли кустики морошки. На одном и том же кусте можно было видеть и белые цветы, похожие на малину, и красные незрелые ягоды, и нежные спелые плоды желтого цвета, питательные и приятные на вкус. Беглецы наедались ими доотвала, даже маленький Курру явно начинал выказывать предпочтение ягодам и все реже и реже требовал материнскую грудь.