И вновь пошел. Молча, бесшумно.
«Определенно слетел с катушек, – отметил про себя Гром, уже с опаской поглядывая на шефа. – Причем конкретно, по всей фазе».
Наверняка это обусловлено его болезнью. Все-таки с мозгами шутки плохи.
Они спустились вниз, вышли с кладбища в сторону дороги.
– Они шли здесь, – произнес Змей, вдруг остановившись. – Я чувствую их следы. Но… крови у них нет.
Змея аж передернуло, словно он съел горькую пилюлю.
– Не чувствую крови. Но…
Змей замолк, надолго, не шевелясь и что-то слушая.
Гром тоже затих. Хотя ничего, кроме шепота ветра, не слышал.
Мысли вновь и вновь возвращались к тому эпизоду с отцом, он старался гнать их прочь. Глупо, конечно, отец давно умер. Но как же реалистично! Морок, мать его. Самый настоящий морок.
Гром глянул на Змея. И едва не закричал…
Голова… Голова шефа менялась, трансформировалась.
Гром, списывая все на усталость и напряжение, вновь посмотрел. Нет, не показалось. Башка Змея словно стала пластилиновой. Невидимые пальцы мяли ее, то сплющивая, то раскатывая в шар, то вытягивая цилиндром.
– Твою мать! – только и смог выдохнуть Гром, пятясь назад. – Змей…
Тот не ответил, продолжая стоять как ни в чем не бывало.
– Змей!
Шеф вздрогнул, обернулся.
– Что?
– Ты это… как себя… это… чувствуешь?
Голова вновь смялась, начиная приобретать грушевидные очертания.
– Прекрасно! – выдохнул он, и, судя по голосу, это действительно было так.
Началась трансформация – рот и челюсти вытянулись вперед, глаза поползли в стороны, уши – вверх, неожиданно заострившись.
– Прекр-р-расно! – прорычал Змей и вдруг рассмеялся сиплым смехом.
– Твоя голова…
Слова давались с трудом. Гром глядел на шефа и не мог выразить всего того, что было внутри.
Голова превратилась в собачью башку!
Вот уж действительно предводитель псоглавцев, ничего не скажешь!
– Кровь не у них, но они нам нужны! – пролаял Змей.
– Кто – они? – только и смог вымолвить Гром, облизывая пересохшие вмиг губы.
– Мужчина и девочка. Они нам помогут. Мы должны их поймать.
И рванул вперед, совсем по-собачьи, помогая себе руками.
Через полчаса стремительного бега они оказались у ручья.
– Змей, погодь! – задыхаясь, пролепетал Гром. – Не могу! Давай пять минут отдохнем?
Шеф зарычал, но ничего не сказал. Подойдя – все так же, на четырех конечностях – к ручью, принялся жадно лакать воду.
Гром, глядя на это, силясь побороть животный ужас, тоже подошел к воде. Зачерпнув ладонью влагу, брызнул на лицо. Надеялся, что страшное пройдет. Не прошло. Вновь брызнул на глаза, потом попил.
Вода отдавала тиной, но приятная прохлада остудила не только тело, но и разум.
«Ну и что, что на четырех конечностях? Ну и что, что на собаку стал похож? Что же теперь, бояться его?! От такой адской боли, наверное, не только на четвереньки встанешь – на стену полезешь», – начал убеждать себя Гром, поглядывая на шефа.
Тот жадно лакал воду, фырчал, отплевывался.
Слева раздался странный звук – будто поставленная на огонь густая каша начала кипеть.
Гром вскинул автомат, но опасности не увидел.
Бульканье повторилось, и парень понял, что оно идет от воды.
– Река! Осторожно! – крикнул он, готовый в любую секунду открыть огонь.
Змей дернул собачьей головой, глянул на черную гладь.
И в тот же миг из реки показалась щупальца.
– Не стрелять! – пролаял Змей, глядя, как неведомый монстр вылезает наружу.
Грому стоило невероятных усилий не нажать на спусковой крючок.
Из воды поднялось нечто, смутно напоминающее осьминога. Размерами оно было с водовоз; огромное туловище усеяно множеством глаз, четыре толстых мясистых щупальца по бокам, а на том месте, где у обычных осьминогов располагалась голова – еще пара десятков щупалец поменьше.
Монстр высунулся из воды, уставился на незваных гостей россыпью зыркал. Кожистый складчатый мешок под тонкими длинными щупальцами пополз вверх, обнажая ряд кривых клыков.
Чудовище издало булькающий гортанный звук и вдруг схватило Грома за ногу.
– А-а-х! – только и успел вскрикнуть парень, как оказался в воздухе.
– Не стреляй! – рявкнул Змей.
«А что, если я та самая отвлекашка, как совсем недавно доктор, который обследовал Змея?» – эта мысль обожгла разум.
Гром попытался вырваться, дернул ногой, но монстр держал его крепко.
– Не стреляй! – вновь крикнул Змей.
Чтобы сдержаться, понадобилось усилие воли.
Но монстр, кажется, и в самом деле не собирался есть Грома. Лишь ближе поднес к зыркалам и рассмотрел внимательно со всех сторон. Потом вновь булькнул и отпустил.
Гром плюхнулся на землю, быстро поднялся, вскинув автомат.
– Он – свой, – мягко произнес Змей, указывая на тварь.
– Свой?! – только и смог выдохнуть Гром, глядя на безобразного монстра.
– Да, – кивнул Змей.
И вдруг вскинул голову вверх и зашелся в волчьем протяжном вое.
Монстр тоже завыл, но по-своему, звуком уходящей в канализационную дыру воды.
Грома аж передернуло от отвращения.
– Свой, – надсадно повторил Змей.
От его человеческого облика почти ничего не осталось, теперь он был словно один из обитателей Зоны, безобразный мутант, каких еще поискать надо.
«Да что же это такое?!» – с ужасом подумал Гром, глядя на шефа.
В происходящее не верилось – хоть и видел он все своими глазами.
– Змей, в чем дело? – дрожащим голосом спросил Гром.
Змей посмотрел на него так, словно не понимая, о чем идет речь. Потом произнес:
– Мы ищем кровь. Мы… – Змей замолчал на полуслове. – Ты слышишь?
– Что? – Гром тоже прислушался.
Ветер, капающая с тела осьминога вода, где-то вдали – уханье совы.
– Ничего не слышу. Ничего подозрительного и…
Что-то тяжело вздохнуло – словно великан застонал во сне.
Это звук был необычен и наводил необъяснимый, леденящий душу ужас.
– Что это?
– Темногорск, – с придыханием ответил Змей.
И вновь завыл.
Осьминог вскинул щупальца и начал мелко трястись, словно пытаясь стряхнуть с себя остатки воды.
А потом что-то черное, огромное пронеслось в вышине.
Гром не смог разглядеть деталей – лишь увидел огромные, в полнеба, драконьи крылья.
Сознание парня не выдержало, Гром сипло выдохнул и плюхнулся на землю.
Когда Гром пришел в себя, ни страшной тени в небе, ни осьминога в водоеме не было. Лишь тишина, глухая, окутывающая, словно паучий кокон.
Парень поднялся, скривился – при падении сильно ударил ногу о камень.
– Черт! – сквозь боль процедил он, оглядываясь.
Змея нет.
Оружие тоже пропало.
– Твою мать!
По-прежнему царила ночь, душная, влажная.
Надо выбираться из этого гиблого места.
«А Змей?» – вдруг подумал Гром.
Его, что же, тут оставить?
А Змей ли он теперь? Какая-то ерунда с ним происходит – и ни фига это не опухоль мозга. Что-то явно похуже. Зона, конечно, калечит, но его, кажется, взяла в полный оборот.
Гром начал вспоминать жуткую собачью морду, в которую превратилось лицо шефа.
А может, просто показалось? Рядом кладбище – вдруг какими-нибудь миазмами надышались, вот и привиделось чудное? Да, пожалуй, так и есть.
Огляделся. Тихо позвал:
– Змей! Ты где?
Кричать во всю глотку не хотелось – мало ли кто выйдет из тьмы?
– Змей, твою мать? Где ты?
Гром начал шарить в траве – искать автомат. С ним надежнее. С ним не пропадешь.
– Это потерял? – раздался вдруг знакомый голос за спиной.
Гром аж вздрогнул – не ожидал такого.
Обернулся.
Змей – тот самый, с нормальной головой – стоял позади и держал в руках оружие.
– Да… это… – только и смог вымолвить Гром, глядя в лицо напарника.
Лицо как лицо, ни шерсти, ни клыков, ни вытянутой морды.
С осторожностью принял автомат – словно боялся, что Змей его укусит.
– Что сейчас… произошло?
– Ты упал, – спокойно ответил Змей. – Потерял сознание. Я решил пока оглядеться.
– Я имею в виду твое лицо.
– А что с ним не так? – Шеф пощупал подбородок, словно проверяя, гладко ли выбрит.
– Так ведь оно… того…
– Что? – парень непонимающе глянул на Грома.
– Нет, ничего, – покачал тот головой. – Все в порядке, просто причудилось.
– Верно, – кивнул Змей. – Причудилось.
И двинул вперед.
Гром посмотрел ему вслед. Собачий обрубок хвоста, торчащий из-под подола одежды, был просто видением, обычным видением и ничем, кроме видения.
Несколько раз Гром порывался сказать Змею, что отказывается от дальнейшего пути – слишком уж невыносимым было то, что творилось у него на душе. Страх, усталость, ощущение приближающегося сумасшествия – все это смешалось внутри, заставляя едва ли не кричать. Порывался… но так и не сказал.
Змей шел уверенно, и от былых метаморфоз не осталось и следа.
Вскоре вышли на дорогу. Это немного успокоило Грома. Знакомые виды – дома, брошенная заправочная станция, опрокинутый ларек – навевали воспоминания о людях.
«Уйду из Буферной Зоны, – подумал Гром. – Найдем эту кровь проклятую – и уйду. Возьму пару человек – крепких ребят, доберемся до границы, тайными тропами выберемся из этого ада. К черту все! К черту! Деньги есть, заначки из артефактов тоже имеются – на первое время хватит, чтобы паспорт переоформить на чужое имя, на шмот, еду. Новая жизнь. Просто надо уйти из Буферной Зоны».
– Уйти не удастся, – вдруг произнес Змей, остановившись.
– Что? – Гром от неожиданности вздрогнул.
Неприятное чувство кольнуло сердце – он что сейчас, мысли его прочитал?
– Прочитал, – кивнул Змей. – И говорю как есть – из Буферной Зоны тебе не удастся уйти.
– Почему? – только и смог вымолвить Гром, облизывая враз пересохшие губы. – Почему не смогу уйти?