Марина стала лихорадочно соображать, что ей сейчас нужно делать. Конечно, в первую очередь – звонить Вадиму. Но Баратынский, как назло, был недоступен. Марина отправила несколько сообщений «срочно позвони», но позвонил он только через два часа.
– Надеюсь, ничего страшного не случилось? – бодро поинтересовался Вадим.
– Как сказать. Ты где пропадал?
– Наблюдал за нашими героями. Интересные люди, ничего не скажешь. Ложкин – явный пироман и последователь Торквемады. Сегодня под его руководством гвардейцы Фронта экологической обороны снова жгли чучело Потапова, уже не знаю, какое по счету. А Фиш – хуже маньяка Ширинкина. Пристает к женщинам на улице, втихаря фотографирует на пляже девиц топлес. Можно посочувствовать русалкам, если он до них доберется. Вот ужас-то.
– Ты телевизор не включал? – перебила его Марина.
– Времени не было. А что такое?
– Значит, про настоящий ужас ты еще не знаешь.
Выслушав ее рассказ, Баратынский почти пропел:
– Вот э-то да-а-а! Значит, они что-то нарыли. Или что-то знали, но от следователя утаили – приберегли для своего фильма.
– Их не посадят? По-моему, это называется – скрыть улики.
– Во-первых, мы не знаем, что они на самом деле собираются показать. Может быть, какая-нибудь чушь, которую попытаются раздуть до сенсации. Во-вторых, еще надо доказать, что использованные в программе материалы являются уликами по делу. В конце концов, скажут, что это неизвестные только что подбросили. Им не привыкать, в любом случае отвертятся. «Метода» шлифовалась годами. Знаешь, я, пожалуй, подскочу сейчас к ребятам из съемочной группы Артема, попробую разузнать, в чем там дело.
– А я? – обиженно спросила Марина.
– Ты подъезжай через час на наше место. Думаю, я управлюсь к тому времени. Надо будет посовещаться.
– Станислав Сергеевич, к вам Избуцкий, – сообщила секретарша.
– Приглашай, приглашай! – расплылся в улыбке Рощин, встал из-за стола и направился к двери. – И чай нам быстренько организуй.
В этот момент в кабинет, тяжело опираясь на красивую резную трость, медленно вошел Избуцкий. Было заметно, что каждый шаг давался ему с усилием.
– Виктор Федорович, – запричитал Рощин, бросаясь ему навстречу, – зачем вы так, я бы помог...
– Ну что ты, – пророкотал Избуцкий, – тебе по должности не положено. Ты – власть, должен в кабинете сидеть и командовать. А мне врачи даже рекомендуют. Видишь, свою коляску внизу оставил и сам по лесенке взобрался. Хорошо, что кабинет на втором этаже, выше было бы уже тяжело.
– Виктор Федорович, – укоризненно покачал головой Рощин, – что вы говорите! Наверняка врач запретил вам ходить, а вы, как всегда, нарушили все запреты.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Но я пришел сюда на своих ногах и очень этому рад.
Рощин подвинул гостю большое удобное кресло, куда Избуцкий с видимым наслаждением опустился.
– Ну, Станислав Сергеевич, рассказывай, чем старый воин может помочь юным гвардейцам?
– Да уж, гвардейцы юные, – улыбнулся Рощин, поглаживая лысину. – Сейчас Оксана чай принесет. А может быть, что покрепче?
– Спасибо, я не могу сейчас. Мне племянница целый лечебный комплекс организовала, так что пока – сухой закон. Дозволено один бокал вина в неделю. Но чаю с удовольствием выпью.
– А я пока начну, если не возражаете, – сказал Рощин, располагаясь напротив. – Через полчасика Потапов приедет, будем планы строительства на следующий год обсуждать.
– Дороги к морям он будет строить? – прищурился на мэра Избуцкий.
– Совместный проект. Федералы, кое-кто из наших и «Малахит». Но в принципе пятьдесят на пятьдесят.
– Тоже неплохо, – понимающе кивнул бывший мэр. – Он справляется? Проблем у тебя потом не будет?
– Проблемы в любом случае появятся, Виктор Федорович, вы же знаете, – вздохнул Рощин. – Но постараемся подготовиться, чтобы их было как можно меньше.
– Дело не в самих проблемах, а в умении их решать, – назидательно заметил Избуцкий. – Итак, с кем нужно договориться?
Мэр мгновенно оживился.
– Помните, приезжал к вам из министерства Гребенюк Сергей Витальевич...
– Хорошо, я свяжусь с ним. Надеюсь, он не будет возражать.
– Виктор Федорович, вы просто волшебник! – воскликнул Рощин. – Ну почему вы отказываетесь от моей помощи? Вы содержите этот дом, прислугу. Теперь еще и племянницу. Давайте я вас консультантом оформлю, все-таки дополнительный заработок.
– Станислав Сергеевич, – рассердился вдруг Избуцкий, и его мощный голос зазвучал как орудие залпового огня. – Я ведь уже не раз говорил – не надо мне никаких денег, тем более из тощего городского бюджета. Давай больше не будем возвращаться к этому.
– Но я не могу так. Ваши связи... – попытался было оправдаться Рощин, но гость не дал ему закончить.
– Я помогаю своему городу и людям, с которыми многие годы вместе работал. И пока жив, буду помогать, чем сумею. Подумаешь, связи. И у тебя появятся связи. Главное – стратегически мыслить. А деньги – что ж. Денег пока хватает, а как закончатся – поселюсь в интернате. Будешь иногда навещать?
Избуцкий весело подмигнул мэру и мило улыбнулся секретарше, которая вошла в кабинет, держа в руках поднос с дымящимися чашками.
– Как дела, Оксаночка? – спросил Избуцкий. – Замуж не собираешься?
– Что вы, времени нет, – улыбнулась в ответ девушка.
Когда секретарша вышла, Рощин возобновил прерванный разговор:
– Виктор Федорович, про интернат, я надеюсь, это шутка.
– В каждой шутке, ты знаешь, только доля шутки. Но я пришел не о своих проблемах разговаривать. Кроме строительства, чем еще могу помочь?
– Знаете, есть одна необычная просьба. На днях на нашем городском канале будет прямой эфир по проблемам экологии – как влияет на окружающую среду строительство нового курорта, как организована охрана редких животных и так далее. Что-то вроде ток-шоу с участием ученых, экологов, общественности. Будут представители мэрии, от строителей участие примет сам Потапов. Я вот подумал – может быть, вы захотите выступить? Ведь вы в свое время столько сделали для того, чтобы не дать превратить город и озеро в свалку токсичных отходов.
– Ну, зачем это ворошить? – закряхтел Избуцкий. – Что было, то быльем поросло. Сейчас другие проблемы людей волнуют.
– Почему же? – горячо возразил Рощин. – Жители города прекрасно знают – именно ваше личное вмешательство остановило беспредел. Уверен, это помнят не только в Солнечноводске, но и за рубежом. Во всяком случае, международные экологические организации должны быть в курсе.
– Ах, вот ты куда гнешь, – рассмеялся Избуцкий. – Думаешь, мне удастся договориться с ними в прямом эфире?
– Понимаете, они озверевшие какие-то. И вожак их – Ложкин – просто исчадие. Его даже милиция боится. А нам сейчас хорошо бы заключить с ними перемирие. Хотя бы на время. Вы – человек авторитетный, к вам прислушаются. Тем более у вас за спиной такое дело – спасение уникального озера. И с Ложкиным вы уже общались. Он тогда очень высоко о вас отзывался.
– Да понял я все, понял. – Избуцкий отхлебнул чай. – Ложкина помню, рыжий такой парень, очень активный. Они тогда трассу перекрыли, чтобы грузовики с контейнерами к озеру не проехали. Ладно, приду, поговорю с ними.
– Виктор Федорович, я так вам признателен, – начал было Рощин, но в этот момент дверь кабинета открылась и на пороге возник Павел Потапов.
– Станислав Сергеевич, здравствуйте. Извините, я без приглашения, но мне Оксаночка сказала, что у вас здесь бывший градоначальник. То есть – все свои. Здравствуйте, Виктор Федорович.
Потапов подошел и протянул руку.
– Здравствуй, Пашенька, здравствуй, – ответил Избуцкий энергичным рукопожатием. – Садись. Мне тут Станислав Сергеевич уже поведал о ваших маленьких проблемах.
– Поможете? – нахмурился Потапов.
– Почему не помочь, помогу. Так вы когда собираетесь открывать новый курорт? На будущий год или успеете осенью? Вообще-то тянуть не стоит. Если бы я принимал решения, сделал бы это поскорее.
– Вы абсолютно правы, – отозвался Потапов. – Делаем все, чтобы в августе презентовать курорт.
– Вот это правильно, – одобрил Избуцкий. – Я бы хотел при жизни полюбоваться на эту красотищу.
– Виктор Федорович, – запротестовал Рощин. – Вам еще рано говорить такое.
– Не утешай, я не женщина, – отмахнулся Избуцкий и снова обратился к генеральному директору «Малахита»:
– Как же вы с экологами так неудачно? Не смогли договориться.
– Не ожидали такого, – хмуро буркнул Потапов. – Мои люди сейчас пытаются исправить ситуацию. Я сам пойду на телевидение разговаривать с ними.
– Замечательно, – одобрил Избуцкий. – Вот там и встретимся в следующий раз. А сейчас я вас покину – устал. Поеду домой отдыхать и писать мемуары.
– Виктор Федорович, – вскинулся Потапов, – я думал, мы с вами сейчас все обсудим относительно сделки. У меня ведь эта территория в план работ уже включена, а документы не оформлены...
– Позже, Пашенька, не сейчас. – Избуцкий кряхтя и охая поднялся из кресла. – Я не хочу рушить твои планы, но и свои планы тоже рушить не хочу. Сказал, в конце месяца – значит, в конце. Ты не волнуйся, все будет как надо. Я к тебе своего человечка подошлю – детали обговорить. Оформить все можно быстро, так? Ну, не мне тебя учить таким вещам. Все, Паша, до встречи.
И повернувшись к молчавшему все это время Рощину, сказал:
– Как договорились, в Москву позвоню. И на передачу приду, только пусть мне позвонят, предупредят, во сколько там надо быть. Станислав Сергеевич, не провожай, я сам доковыляю. Слушай, Оксаночку не держи сутками на работе, ведь старой девой останется. Переживаю я за нее, ты знаешь – без отца росла. Да, и спасибо за чай. Он у тебя всегда такой душистый.
Вадим пришел в кафе с небольшим опозданием. Едва глянув на него, Марина поняла – есть новости. Не став ничего заказывать, Баратынский приступил к делу: