– Так они и машину украли! Она во дворе стояла. Я все там обегал – нет машины.
– Ты поэтому вокруг отеля кругами носился?
– Да. Хотя как бы я поехал, если прав и ключей нет?– В машине ценности были?
– Нет, только рыболовные принадлежности.
– Которые ты на берегу озера выкопал?
– Откуда вы знаете? – сделал попытку повернуть голову Фиш.
– Вопросы задаю я! – снова рявкнул Вадим. – Зачем ты их прятал?
– Я русалок приехал ловить. И не хотел таскать снасти каждый день к озеру и обратно. Просто оставить нельзя – украдут. Вот и придумал тайничок.
– Почему решил забрать?
– Надоела мне вся эта русалочья история. Скучно стало, решил потихоньку сворачиваться.
– Не ври! – Вадим зарычал так страшно, что у Марины мурашки побежали по рукам. А Фиш принялся вращать глазами. – Ты крался к тайнику, будто опасался чего-то. Чего ты боишься, ну?
– Рядом с тем местом, где я русалок караулил, два трупа нашли. Мало ли что.
– Какое ты имеешь отношение к этим трупам? Быстро говори, а то придушу!
Для убедительности Баратынский легонько встряхнул Феликса Фиша.
– Никакого! – застонал тот. – Клянусь, я тут ни при чем. Это те люди, которые... В общем, это не я!
Поняв, что надо ковать железо, пока горячо, Вадим грозно крикнул:
– Что за люди? Что за люди, я спрашиваю?!
– Не знаю! – взвыл несчастный Феликс. – Правда, не знаю. Я снимаю по ночам – как парочки любовью занимаются, купания голышом и так далее. Коллекционирую такие записи. И в тот день караулил за камнями. Смотрю – девица полуголая в воде плещется. Волосы длинные, грудь красивая. Прямо русалка. Я и подумал сначала – вдруг и правда русалку наконец отследил? Тут вижу – на берегу мужик курит. Покурил и пошел к воде. Я решил, что сейчас у них самое интересное начнется, камеру включил. Только там совсем другое началось. Я этих деятелей еще раньше заметил, они тоже снимали на камеру. Решил – коллеги, караулят прекрасные мгновенья чужой любви. А они...
Фиш как-то потерянно замолчал, и Вадим снова встряхнул его.
– В общем, я потихоньку удрал оттуда. Очень испугался. Ведь как ни крути – убийство. И только потом узнал, что мужчина этот – журналист московский.
– Ты говоришь, камера у тебя была включена?! – еще не до конца веря в удачу, воскликнул Вадим.
– Да. Все записалось. Я посмотрел потом – прямо детектив. Только очень страшно, потому что все по-настоящему, – зачастил Фиш. – Они, когда подбежали, к девушке и журналисту, чем-то в них брызнули. Русалка – та сразу лицом в воду, а мужчина упал на камни. Потом его в озеро столкнули, а девушку, наоборот, вытащили на берег.
– Ты стер запись? – взволнованно спросил Вадим, на секунду забыв про свою роль.
– Оставил. Мало ли что, я ведь был на месте преступления. Иди доказывай потом. А это все же документ.
– Где она, признавайся! А то душу выну! – снова входя в образ, зарычал Вадим.
– Здесь, в этой камере. Ее лишь по случаю не украли – забыл в холле, когда мы пришли в отель. А когда я сейчас вниз спустился, портье мне ее отдал.
– Можешь не объяснять, все понятно. Ты ничего не скрыл от меня?
– Нет, поверьте! Возьмите себе эту камеру. А меня оставьте в покое! У меня уже сил нет, может случиться сердечный приступ.
Баратынский сорвал с плеча Фиша дорогой аппарат.
– В покое я тебя не оставлю, – задушевно сообщил он совершенно раскисшему художнику. – И ты на жалость не дави. Сейчас отвезем тебя на вокзал, и можешь катиться домой. Про меня забудь, иначе... Сам понимаешь. Понимаешь?
Фиш попытался кивнуть головой, но сжимавшие его горло ручищи в черных перчатках помешали это сделать.
– С тобой, девка, – обратился Баратынский к Марине, – я потом решу. Машину, понятное дело, утопим в озере. Все, жми к вокзалу. И не вздумай фокусничать. Иначе дальше поедешь в багажнике.
– Рома, – раздался в трубке раздраженный голос Потапова, – ты чем сейчас занят?
– Обедаю, Павел Андреевич. Но если нужен...
– Нужен. Будь у меня минуток через двадцать. Это срочно.
– Обязательно буду!
Ровно через двадцать минут Роман Овчинников бодрым шагом входил в кабинет шефа.
– Рома, вот какое дело, – без предисловий начал Потапов. – К нам через десять дней приезжают скандинавы. Речь пойдет о покупке очень большого количества квартир и коттеджей на новом курорте. Эти северные ребята любят теплые края и охотно покупают здесь недвижимость. Так вот, к их приезду Ложкин вместе с подручными должен отсюда исчезнуть. Европейцы трепетно относятся к проблемам экологии, и я не хочу, чтобы эта братия сорвала выгодную сделку. Если рыжего отморозка не будет, местных активистов мы приструним. Времени почти нет. Что у тебя с руководителями Фронта экологической обороны? Когда они Ложкина уберут отсюда? Деньги ведь мы выделили.
– Да, Павел Андреевич, тут все в порядке. Специальный грант на развитие Фонда от нашего холдинга уже назначен. Ложкин получил новое задание – лететь на Курилы, охранять камчатского краба от хищнического истребления.
– Прекрасное место, – одобрил Потапов. – Может, там он свою горячую голову немного остудит. Я ему припомню вчерашнее выступление на телевидении. Угрожать он пытался!
Овчинников подождал, пока шеф немного успокоится, и продолжил:
– Как мне объяснили, уже завтра к вечеру он должен быть в Москве. Получает инструкции, командировочные и ближайшим рейсом – на Сахалин. А уже там самолетом от Южно-Сахалинска до Южно-Курильска.
– Зачем такие подробности? Главное – его здесь не будет. Все остальное меня не волнует.
– Только, – замялся Роман, – возникла одна проблема.
– Что еще за проблема? – нахмурился Потапов, не любивший неожиданных препятствий, мешающих осуществлению его планов.
– Ложкин пропал. Его со вчерашнего вечера найти не могут. В свой лагерь ночевать не пришел, мобильный отключен. Теперь вся тусовка защитников окружающей среды носится по городу, ищет его. Такого еще ни разу не было. Люди из штаба Фронта экологической обороны, с которыми мы имеем дело, уже просили меня подключиться.
– Так давай ищи его скорей! – не сдержавшись, закричал Потапов. – Чтобы сегодня же нашли и с почестями проводили до аэропорта или до вокзала. Понятно?
– Понятно, Павел Андреевич, будем искать. Найдется, куда он денется. Не русалка же его утащила.
– Это точно, – хохотнул Потапов. – Русалки на такого не польстятся. Ладно, надеюсь, Ложкин объявится. Следи за ситуацией и постоянно информируй меня. Для тебя это самое главное. Мне сейчас плевать на рекламу, на все твои хитрые пиаровские акции. Делай что хочешь, но скандинавы должны здесь жить спокойно.
Глубокой ночью они закончили просмотр видеозаписей, которые сделал Феликс Фиш.
– Мы понесем это в милицию? – устало спросила Марина.
– Нет. Пока не понесем. Предлагаю разобраться в этом деле до конца.
– Но ведь теперь мы точно знаем, что Артема и Ирину убили. Ты ведь это хотел выяснить?
– Но мы не знаем, кто их убил и за что. В общем, я бы не стал торопиться.
– Вадим, знаешь, лицо одного из этих людей показалось мне знакомым. Как будто я его недавно видела, только вспомнить не могу, где именно.
– Надо еще разок посмотреть, хотя Фиш прав – жутковатое зрелище. Особенно когда знаешь, что это не кино. Нет, в милицию идти рано. К тому же сложно будет объяснить, откуда у нас камера с записью убийства. Мы же не можем сказать, что фактически ограбили Фиша.
– Скажем – нашли на пляже, – неуверенно предложила Марина.
– Наивно, не поверят. Фиша как свидетеля не привлечешь – отопрется, скажет, что камеру у него украли, и поэтому он не знает, кто и что на нее снимал. В общем, нам еще придется хорошенько продумать. Но прежде надо сделать одну важную вещь.
– Какую?
– Найти Аллу Сарьянову. Вот после разговора с ней мы и решим, как быть дальше.
– А если она ничего не знает про убийство подруги?
– Зато она знает, для чего они вообще сюда приехали. Не исключено, что причина последующих трагических событий кроется в этом. Или девушек наняли что-то в озере искать, или для того, чтобы они изображали русалок.
– А как мы эту Аллу найдем? Через спутник определим местонахождение ее мобильного?
– Нет, Мариш, мы с тобой сыщики-любители, а не агенты национальной безопасности. Придется действовать дедовскими методами. Впрочем, иногда они бывают надежней любой электроники.
– И что же это за методы – сидеть у камина с трубкой? Или ползать на четвереньках с лупой в руках?
– Гораздо хуже, – в свойственной ему добродушной манере усмехнулся Вадим. – Придется прочесать весь частный жилой сектор вдоль берега озера. Думаю, подруги снимали домик где-то там.
– А если они жили в центре? Многоквартирные дома тоже будешь прочесывать? И гостиницы? Нам год потребуется, чтобы все обойти.
– Может, ты и права. Но я тебе сейчас объясню, почему я думаю иначе. Они москвички. Жители мегаполиса устали от цивилизации, им хочется быть поближе к природе. Спроси любого горожанина, где он хочет жить, когда оказывается на курорте? Ответ может быть только один – на берегу моря. В нашем случае – озера. Это первое. А второе – они пловчихи. Естественно, что им хотелось быть ближе к воде. А возможно, им по контракту это полагалось. Логично?
– Логично. Только ты забыл одну деталь. Они сюда приехали работать. Возможно, это совершенно легальная, обычная для моделей работа. И куда их поселил работодатель, неизвестно. Может быть, в гостиницу, расположенную как раз в центре города.
– Я думал про это. И вот что мне пришло в голову. Мы не знаем, что за контракт они подписали, но я специально узнавал – никаких модных показов здесь за последние два месяца не проводилось, никто новых коллекций не демонстрировал и домов моды не открывал. Для чего тогда наняли двух молодых красивых девушек из модельного агентства? Не хочется думать дурного, поэтому выберем нейтральный вариант – их работа не связана с публичной деятельностью. Теперь вспомни поведение Ирины – она скрывала от родных место своего пребывания. Учитывая эти нюансы, можно предположить, что жили они все-таки не на виду. Вот и получается – близко от воды, не на виду, то есть – частное жилье, какой-нибудь домик на берегу.