Валера и другие. Четверг
Валера, неистово жаждущий любви ближних, позвонил Вике рано утром перед работой. Он без труда договорился о том, чтобы она приехала сегодня, еще до субботы, и захватила с собой подругу — для Юрасика. Весь день, обдуваемый сквозняками перекрестка на проспектах Типанова и Космонавтов, он представлял, как Юрасик станет уважительно округлять глаза в его сторону, как признательно кинется наполнять бокал сперва Валере, почетному гостю, только потом нальет остальным. Как неловко и потому забавно примется шутить. Как будет безостановочно резать мясной хлебец и подкладывать Валере на тарелку, поливать его кетчупом, пододвигать поближе горчицу, чтобы гостю было удобнее доставать.
Валера сглотнул набежавшую слюну и увидел переходящих дорогу на красный свет Вику и крупную деваху в оранжевом берете, надвинутом на выжженную перекисью челку. Непорядок! Что эта курица себе позволяет! Ведь шеф с Юрасиком еще не приезжали, до назначенного времени не меньше получаса. Валера приготовился устроить женщинам разнос по сокращенной программе, чтоб успеть до прибытия хозяина. Откуда ему было знать, что Вика уже подверглась Светкиной обработке. Атаку подруги отразить невозможно, другие штурмы после нее не страшны. Ну что, в самом деле, разве можно возразить на заявление:
— Сперва хочу посмотреть на любовничка, которого мне подсовывают. Может, после смотрин и не захочется с вами идти. Думаешь, лучше будет, если я уйду прямо от стола? На кой черт мне кот в мешке!
Вика пыталась втолковать, что придется чуть ли не битый час болтаться по холоду, дожидаясь, пока кавалеры освободятся от тягот книготорговли, но Светка только фыркнула:
— Там что, ни одного магазина нет поблизости? Найдем, где погреться. А чем будем согреваться — не наша забота, пусть любовнички думают.
По мере приближения девушек к книжному лотку, Валерина решимость улетучивалась — гораздо быстрее, чем градусы из открытой бутылки, то есть, если верить научно-популярным журналам, быстрей, чем три молекулярных слоя в секунду. Подруга Вики не понравилась ему сразу, хоть и улыбалась во весь рот, демонстрируя крупные белоснежные зубы, хоть и заговорила приветливо, беря на себя инициативу знакомства, не дожидаясь, пока Вика представит их. Оспаривать инициативу у подобной женщины Валера не рискнул бы, как ни противно в этом признаваться. И дело не в том, что она крупная и литая, как степная кобылица. Ее энергия подавляла. Что до кобылиц — ясно было, неуправляемости здесь хватит на целый табун.
Валера буркнул нечто нечленораздельное. Света громко и внятно переспросила:
— Что ты бормочешь, голубчик? Говори громче, у меня в ухе банан.
Валера покорно ответил:
— Очень приятно, Светочка, много о тебе слышал, — и решил про себя как можно быстрей отвадить дуру Вику от этой девахи. Предложить «дамам» прогуляться по окрестным магазинам он не решился.
Подъехала серая «газель», выскочил Юрасик, в изумлении воззрился на Светку и застыл на месте. Валера свел процедуру представления к перечислению имен:
— Света, Юра, — и принялся разбирать книжный лоток.
Юрасик, как у него водится, прохлаждался, помогал вяло, складывал книги с лотка в сумки и поспешно оценивал выдающиеся вперед достоинства предлагаемой дамы. Спохватившись, повернулся к машине, поймал взгляд хозяина и залопотал:
— Мы тут, вот, собрались…
Борис «наезжать» не стал, открыл переднюю дверцу, оглядел действующих лиц и лениво выполз наружу:
— Где молодежь собралась гулять? В кафе? — спросил, адресуясь к Светлане, чьи щедрые прелести под старенькой дубленкой поразили его не менее щедрое сердце.
— Да мы, Борис, собственно, экспромтом, ко мне в гости, — начал было Юрасик, но звучный голос Светы легко его перекрыл.
— А нам, красивым девочкам, все равно, куда повезут. Ты, дядя, что-то предложить хочешь?
Валера с Юрасиком потрясенно застыли. Черт бы побрал эту дуру! Борис не выносит фамильярности, надо же соображать, что он хоть и не великий, но начальник, хоть ненамного, да старше. Ей, конечно, наплевать, а им — отольется. Вика растерянно переводила глаза с подруги на сегодняшнего повелителя сердца и плоти, смекнула, наконец, что дело не ладно, дернула Светку за рукав:
— Ты чего меня дергаешь, видишь, товарищ всерьез интересуется! — широко распахнутые синие глаза Светки откровенно смеялись.
— Возьмете старичка с собой, не побрезгуете? Я уж где-нибудь в стороночке, на лавочке, — Борис пытался попасть в тон этой невероятной нахальной женщине, но голос оказался не столь послушным инструментом, как собственные работники, и он спросил отрывисто, по-деловому, удивляясь тому, что спрашивает, а не распоряжается:
— В кафе не лучше будет?
Светлана с легким сердцем отправилась бы в кафе, пусть и на невзрачной позорной «газели», но не подводить же подругу, договаривались в гости — значит, в гости. Она пошла бы с Викой в любом случае, хоть и настаивала на предварительной встрече из упрямства. Пошла, даже если бы приятель Валеры оказался полным козлом (а он им оказался), чтобы развлечься, посмотреть на нового любовничка Вики вблизи, поесть, выпить, потанцевать.
На вопрос собственного шефа эти шестерки не ответили, молчали — в припадке почтения, что ли? Светлана кротко объяснила:
— Нет, в кафе хуже будет. В гостях самое то. Я лично против лишнего мужичка, пусть и старенького, ничего не имею, но вот, хозяин, не знаю, пригласит или нет?
— Света, что ты такое говоришь! Как можно! — Юрасик заходил перед шефом. — Борис, о чем речь! Сейчас погрузимся и поедем, здорово-то как! У меня картошечка, соленые огурчики — все свое, свеженькое, натуральное, с дачи.
— Да-да, с самыми свеженькими тяжелыми металлами и нитратами, — подтвердила Светка. — Ну что, старичок, рискнем здоровьем?
Валера приуныл. Надо же так! Он уже видел себя во главе стола, двух женщин по бокам и суетящегося Юрасика, резво изгибающегося над его тарелкой. Юрасик был в восторге — давно ли вместе с шефом выпивали на поминках, а теперь еще в гостях его принимать доведется, родители очень обрадуются. Вика представила — на секундочку, не больше, честное слово, — как они все вместе, впятером, займутся любовью, и подумала, возможно ли это технически, в принципе. Борис посмотрел на румяные сердитые губы пышной красавицы и засмеялся.
— Юрасик, держи на шампанское и прочую экологически чистую закуску! — и сунул деньги в потную ладонь Юрасика. — Держи, держи, моя доля. И на тачку — далеко ехать-то? — держи стоху. Все свободны. Я разберусь с оставшимися «точками» сам, нехорошо заставлять девочек ждать. Через сорок минут буду, самое позднее. Общий привет!
— Ну что, дети мои, — обратилась Светлана к остолбеневшей компании, когда Борис отбыл, — вперед и с песнями! А хрен бы вам шеф три стохи отстегнул, если бы не моя неземная красота! — заключила она.
Вика хмыкнула, Валера остервенело оглянулся на нее.
— Это я потому, что мои двойнята от Светки подцепили выражение «хрен ли» и употребляют к месту и не к месту, — поспешила объяснить ему подруга, хватаясь за локоть настоящего мужчины обеими руками — для надежности.
— У Бориса, между прочим, жена и маленький ребенок, — ни с того ни с сего вспомнил Юрасик.
— Так что, мы по этому поводу за шампанским не идем, я что-то не поняла? — ласково отозвалась Света, доказывая, что может быть такой же кроткой, как подруга.
— Да, нет, это я так, — Юрасик вспомнил о том, что смущается дам и мелко-мелко побежал к переходу, отделявшему их от торгового центра. — Тут на троллейбусе можно, — вспомнил он, но Светка уже затормозила машину.
Борис присоединился к ним через тридцать четыре минуты. Слегка поел, немного выпил, попросил хозяина включить магнитофон и пригласил Светку, пытаясь изобразить медленный танец под рок-н-ролл. Оставшиеся за столом не торопились выпивать без Бориса, хотя до его появления едва успели откупорить бутылки. Традиционные шпроты, закатанные рижскими рыболовецкими компаниями, золотились в тягучем масле, хорохорились домашние огурчики, исходила паром картошка — спасибо маме Юрасика, а в центре стола царила телячья вареная колбаса с треугольными кусочками языка.
Валера не обращал внимания на притихшую в надежде на танцы Вику. Музыка навела его на идею — он решил пригласить Бориса в кабак у Сенной площади, когда там будет работать Алик. С самим Аликом в кабаке не придется плотно общаться, тот не сможет посидеть не отвлекаясь, работа есть работа, надо шарманку крутить. Посидят они на пару с Борисом, и это обойдется — если у Алика — совсем дешево. Юрасика брать ни к чему, только суетится. А там, глядишь, сойдутся они с Борькой покороче, можно будет на другую торговую «точку» перейти — которая получше, совсем иные перспективы откроются.
Бориса придется на эту кувалду-Светку заманивать. Ладно, можно и потерпеть, ради такого случая. А она ничего двигается, классно. Отказалась медленно плясать под Брайана Зеттера, экие кренделя выдает, и не подумаешь, что так гнуться может! Вот бы с ней покувыркаться в постели! А впрочем, нет, в постели тоже примется диктовать, свое навязывать… Надо с Викой договориться, чтобы опять позвала Светку, и вчетвером, с Борисом и девками, пойти к Алику в кабак. Так, постепенно, с Борисом он и подружится. А почему постепенно? Сразу можно, они оба нормальные мужики, знают, чего хотят, понимают себя.
Ёкарный бабай! Как идти к Алику с Викой? А что такого, в конце-то концов? Мало ли, что у них там было раньше. Алик сам не возражал в тот вечер! Сам ушел, вроде как в магазин, условия обеспечил. Или изначально настроился на групповуху, попробовать захотелось. Факт, подстроил ситуёвину. Что Алика жалеть, у него от рождения все есть. И в армии он не служил. Никто его мордой о кафель не прикладывал. Не видел, как подошва сапога выглядит, если на нее снизу глядеть, с белого кафеля, когда эта подошва надо лбом прямехонько, когда на удары уже не реагируешь. Алик не знает, что такое страшно. Да что ему, Алику, Вика? У него жена есть.