Молоденький унтер внимательно прислушивался к тому, что делается на станции, но никаких действий не предпринимал: приказа не было! Его подчиненные топтались рядом и на всякий случай сняли с плеч винтовки. Один увидел «опель» и вышел на дорогу – узнать, что там за суматоха, почему стреляют. Матвей приоткрыл заднюю дверцу автомобиля, высунулся и закричал, показывая назад, в сторону Мги: «Ахтунг, партизанен!» И стал яростно махать рукой – давай, мол, поднимай скорее шлагбаум, не видишь: мы спешим!
Унтер и солдаты бросились выполнять команду. «Опель», едва не задев крышей полосатое бревно, проскочил переезд и полетел дальше. Немцы растерянно смотрели ему вслед… «Ох, и достанется же сегодня этому растяпе-унтеру! – не без злорадства подумал Матвей. – И поделом: нечего рот разевать! Тебе поручили переезд охранять, проявлять бдительность, а ты пропускаешь, кого не лень. Даже документы не проверил…»
Впрочем, судьба унтера его не волновала, гораздо важнее было оторваться от преследователей. Наверняка немцы скоро начнут прочесывать местность, попытаются окружить. Ясно же, что так просто они их не отпустят.
За переездом Матвей приказал свернуть на просеку. Надо скорее затеряться в лесу… Проехали немного по разбитой дороге, затем машина намертво застряла в очередной яме. Вытаскивать ее не стали – незачем уже, пешком скорее. Как говорится, покатались – и хватит, хорошего понемногу. Но как быть с майором? Конечно, это отличный «язык»… Но доставить его живым через линию фронта вряд ли получится: одно дело, когда возвращаешься тихо, незаметно, и совсем другое – с погоней на хвосте… Тут самим бы спастись! А немец будет их сильно тормозить и всячески мешать – упрямый, гад, и ничего не боится… Решение, по сути, было одно: Федор Колядов одним выстрелом убил майора.
Взяли портфель с документами, подожгли «опель» – и на северо-восток, к Ладоге, стараясь уйти как можно дальше. Позади, со стороны шоссе, уже слышались звуки облавы: гитлеровцы подвозили на грузовиках людей, чтобы окружить разведгруппу…
* * *
Инцидент с русскими диверсантами (весьма, надо сказать, досадный) все же не помешал 502-му панцерному батальону вовремя выйти на задание. Отто Небель (два Pz.VI и столько же Pz.III) – во главе колонны, за ним – обер-фельдфебель Везельг (три Pz.VI и один Pz.III), в арьергарде (или в резерве, как хотите) – обер-лейтенант Гердтель на своем «тигре».
Уже скоро пришлось встать: тяжелые машины, попав в низкое, затопленное место, забуксовали. И с большим трудом вылезли. Казалось бы, все обошлось, но через несколько километров у двух «тигров» полетели коробки передач. Что, если разобраться, было совсем не удивительно: более-менее нормальная дорога закончилась, пошла сплошная липкая грязь. Но это бы еще ничего, в принципе, проходимо, однако возникло по-настоящему серьезное препятствие – кладбище разбитой советской бронетехники.
В августе 1941-го танковая бригада Красной армии отступала от Мги на север и попала под сильнейший бомбовый удар. Пикировщики «Ю-87» за полчаса уничтожили почти все машины, превратив два десятка КВ и несколько Т-34 в груды металла. Ржавые, почерневшие машины остались догнивать на шоссе, сузив его проезжую часть до предела.
Гитлеровцы убрали часть «гробов», но полностью очистить дорогу не смогли: вес «Ворошилова» – почти пятьдесят тонн, их так просто с места не сдвинешь. Особенно если уже «врос» в землю… Небольшие грузовики и легковушки хоть и с трудом, но протискивались между грудами стали, для мотоциклов и конных подвод проблемы вообще не существовало, но танкам и бронетранспортерам приходилось обходить этот мертвый затор по торфянику. Немецкие саперы проложили деревянные гати, но они плохо держали вес танков, все время разъезжались…
Если еще шли обычные панцеры, то ничего, терпимо: вес «четверки» – около двадцати пяти тонн, «тройки» – чуть меньше, пройти можно. Однако у «тигра» – пятьдесят семь… Естественно, возникли проблемы: тяжелые машины разбили настил и сели в торфянике намертво. Как и думал Отто Небель – словно мамонты в доисторическом болоте.
К счастью, его машины в эту ловушку не попали, проскочили каким-то чудом: оба Pz.VI с ходу миновали опасный участок, за ними прошли и «тройки». Непрочный настил прогнулся, бревна и фашины разъехались, но не так сильно… А вот следующие панцеры угодили в западню, завязли в грязи наглухо. Громоздкие, лобастые «тигры» натужно ревели, дергались, но не смогли вылезти…
Пришлось вытаскивать их «тройками» – медленно, с большим трудом. Наконец, выволокли на ровное место, очистили гусеницы и катки от налипшей земли и глины, можно идти дальше… Однако, как выяснилось, у двух Pz.VI от безуспешного дергания туда-сюда (и это по вязкому месиву!) полетели коробки передач. Мощные «тигры» оказались совершенно беспомощны перед российской грязью…
Обер-лейтенант Гердтель, проклиная на чем свет стоит совершенно немыслимые русские дороги, приказал оттащить машины обратно в Мгу. И сам отправился вместе с ними – руководить эвакуацией.
Боеспособным, по сути, остался лишь взвод Отто Небеля. Впрочем, он только был рад этому: вот шанс проявить себя! Что ни говори, а судьба к нему весьма благосклонна – его танки проскочили торфяную ловушку, вышли на ровное место. Значит, можно идти дальше. Удача, как известна, сопутствует смелым…
И он пошел к фронту. Однако дорожные приключения на этом не кончились – наоборот, это оказалось только начало. Через два километра уткнулись в небольшую речушку, по сути, ручей. При хорошей погоде его можно форсировать вброд – глубина позволяет, но после дождливых дней он сильно разбух и превратился в серьезное водное препятствие. А берега у него – низкие, топкие, заросшие камышом и осокой…
Отто вылез из панцера и пошел сам обследовать брод. Его сапог тут же ушел по голенище в ил, обратно пришлось вытягивать обеими руками – иначе бы остался в грязи. Стало ясно, что здесь не пройдешь… Увязнут танки по самые башни!
Пришлось делать солидный крюк, идти на деревянный автомобильный мост – старый, шаткий, не внушающий никакого доверия. Может, для легковушек и грузовиков он вполне подходил (саперы укрепили опоры толстыми бревнами), но выдержит ли «тигры»? А если, не дай бог, рухнет, и тяжелый танк окажется в воде… Чем тогда его вытаскивать? С помощью чего?
Но Отто решил рискнуть – иначе операция вообще была под угрозой срыва. Может, все же удастся перебраться на тот берег? Тем более что фортуна к нему сегодня благосклонна… Да и опоры вроде бы выглядят прилично, надежно… Но для начала пустил по мосту «троечку» – испытать на прочность. Панцер унтер-фельдфебеля Химмеля медленно вполз на настил…
Вначале все шло нормально, но когда «тройка» достигла середины пути, раздались какие-то подозрительные скрипы, а потом бревна начали опасно трещать… Мост зашатался и слегка пополз под ногами, Отто отчаянно замахал руками – скорее назад! Механик-водитель, к счастью, успел – панцер сполз с настила за секунду до того, когда мост резко накренился и рухнул в воду. «Шайсе!» – выругался Отто и вытер холодный пот со лба. Еще бы чуть-чуть… Стало понятно, что и этот путь не годится.
Связался по рации с командиром батальона Меркером и доложил о ситуации. Майор немного подумал, посмотрел на карту и предложил другой путь – на Сиголово. Там тоже грунтовка, но по ней, в принципе, можно пройти. Сначала – до Турышкино, потом – на Кабрусель и далее – на Вороново. И оттуда – на Мишкино, заходя, таким образом, к русским с левого фланга. Конечно, это получалось намного дальше и гораздо дольше, изрядный крюк по разбитым русским дорогам, но зато – никаких рек и ручьев. Соответственно, и мостов.
«Ладно, попробуем», – решил Отто. И приказал танкистам – давайте назад, до развилки, потом направо, на другую грунтовку. Снова – по уши в грязи и вязкой глине, ибо нормальных путей в этой стране, как уже убедился Отто, нет и быть не может. «Что же, это тоже способ задержать врага, – решил Небель. – Сами русские грязи не боятся, их танки – тем более, а вот наша техника…»
* * *
…В лесу после дождя было душно, пахло прелью и старой ржавчиной – верный признак близкого болота. Да и почва под ногами начала проседать, становилась мягкой, упругой. Сапоги по щиколотку уходили в мох, темная вода заполняла следы. Идти было тяжело, но вернуться назад, на твердую землю, уже нельзя – немцы плотно прочесывали лес. Буквально дышали в затылок…
Двигались через моховое болото – это была единственная дорога, чтобы спастись, скрыться. Трофим Мишкин на краю трясины показал – нам туда, в самую глубь, от одного низенького островка к другому. Как он находил путь в этом гиблом месте, Бог знает, но вел уверенно. Слева и справа – сплошная топь, чуть шагнешь не туда – пропадешь навеки. Мгновенно засосет!
И еще очень опасны были гарусы – бездонные «окна», наполненные черной водой. Прохоров как-то раз, еще весной, пытался измерить глубину одного такого – пятиметровый шест ушел вниз целиком, но до дна они так и не достали. Судя по всему, оставалось еще очень прилично…
Одно радовало: небо – серое, в низких тучах, значит, немецкие самолеты не появятся. А то расстреляют сверху, причем за пару минут – спрятаться-то негде…
Гитлеровцы дошли до края топи и остановились, соваться в глубь не захотели – опасно, можно утонуть. Решили действовать по-другому: подтащили два миномета и открыли навесной огонь. Мины ложились часто и довольно-таки близко… Сначала раздавался тонкий, пронзительный свист, затем, через несколько секунд, противный «чавк!» – и мина уходила в зеленоватую воду. К счастью, не разрываясь, а сразу же погружаясь на дно. В самую черную глубину…
Гитлеровцы вскоре поняли бесполезность своего обстрела и прекратили его. Но от намерений догнать группу не отказались, начали стягивать людей, брать лес в кольцо. Мол, деваться русским некуда, сами к нам выйдут…
К счастью, Трофим Мишкин знал другую дорогу – к Синявинскому озеру. Хоть дальше, но зато верный шанс вырваться: места глухие, немцев там быть не может. Надо подождать до ночи, а потом под прикрытием темноты незаметно проскочить мимо Синявино, уйти сначала к Рабочему поселку № 1, а затем – к Ладоге. А там на лодку – и к своим…