…После бомбежки раненых и контуженых отправили в больницу, убитых положили в сарай, а остальных заново переписали (старые списки сгорели). И Трофим отправился воевать. Месячный курс – и он уже на фронте. Осенью 1941-го защищал Ленинград, потом его вместе с частью перебросили на южный берег Ладоги… Так он снова оказался в родных местах.
Храброго, ловкого парня заметили в батальоне и порекомендовали Прохорову: ему как раз нужен был человек, знающий местные леса и болота. Матвей поговорил с Трофимом и взял в разведчики – кажется, подойдет. Смышленый парень, смелый, к тому же все окрестности знает…
Мишкин был этим доволен: разведчик – это даже лучше, чем танкист, больше уважения в армии. В общем, не вышло у него в одном месте —
получилось в другом. Главное – верить в себя, быть храбрым и хорошо воевать. И тогда обязательно добьешься своего!
* * *Оперативная сводка Совинформбюро за 5 сентября 1942 года
Утреннее сообщение 5 сентября
В течение ночи на 5 сентября наши войска вели бои с противником северо-западнее и юго-западнее Сталинграда, северо-западнее Новороссийска и в районе Моздок.
На других фронтах существенных изменений не произошло.
Вечернее сообщение 5 сентября
В течение 5 сентября наши войска вели бои с противником северо-западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районах Новороссийск и Моздок.
За 4 сентября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено до 20 немецких танков и бронемашин, более 100 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 8 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорвано 5 складов боеприпасов, повреждено 3 железнодорожных эшелона, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника.
* * *Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера:
«5 сентября 1942 года, 441-й день войны. Обстановка на фронте. Новые успехи на Таманском полуострове и под Новороссийском; в остальном ничего существенного…»
«У фюрера с генералом-фельдмаршалом Клюге. Разговор о положении в группе армий.
Клюге. У 3-й танковой армии никаких особых сомнений в выполнении задачи не возникает, но 9-я армия с имеющимися у нее теперь силами ничего не сделает. У противника еще 35 дивизий, разных по качеству. Дивизия с пехотным полком (600–800 человек) насчитывает обычно 7000 человек.
Фюрер. У нас 10 венгерских дивизий, 11 итальянских, 24 румынские и 24 финские бригады. Итого – 60. Группа армий «Центр» скоро получит еще 12 егерских батальонов. Каждому батальону – одна батарея штурмовых орудий.
Клюге. Чудовищный расход сил и средств, потеряно 48 000 человек…
Фюрер. Все зависит от упорства! Противник израсходует свои силы быстрее, чем мы. «Великая Германия», лейбштандарт «Адольф Гитлер», дивизия СС «Викинг», дивизия СС «Рейх» – гвардейские соединения. Гвардию всегда используют при кратковременных кризисах. Кто-то должен выдохнуться, но не мы. Необходимо воспитывать в войсках выдержку; никакого отступления без боя!»
Глава десятая
Через пару километров сели отдохнуть – под старыми, толстыми березами. Снарядные осколки сильно посекли их, обрубили половину ветвей, у двух так вообще не было вершин, но деревья держались. «Словно старые, бывалые солдаты, – уважительно подумал Матвей Прохоров. – Раненые, но стоят. И держат свою оборону…»
До передовой оставалось чуть-чуть – буквально полтора километра, но приближаться к ней пока не следовало – еще светло. Матвей сверился с картой, понял, что они находятся где-то слева от Мишкино. А там, судя по непрерывному грохоту орудий и треску пулеметов, все еще идет тяжелый бой… Взобрался на одну из берез (отличный наблюдательный пункт, да и залазить легко), достал бинокль, посмотрел: так и есть, какая-то наша стрелковая часть атакует гитлеровцев. Но они держатся – за лето изрядно укрепились, окопались. Выбить их будет нелегко…
…Наступление уже почти прекратилось – красноармейцы залегли на поле под жестким пулеметным огнем. Казалось, все, вперед нельзя, атака захлебнулась, но тут показались четыре советских танка. Матвей сразу их узнал – «Ворошиловы». Ни с чем не спутаешь – большие, мощные, с толстыми орудийными масками и широкими гусеницами.
Но что-то в этих танках было не так, что-то смущало Прохорова: орудия – слишком короткие, а вместо спаренного пулемета – еще какой-то цилиндрический кожух. Такое впечатление, что там находится еще одна пушка, гораздо меньшего калибра. Но зачем она?
Гитлеровцы открыли по «Ворошиловым» бешеный огонь, но вреда не причинили. «Еще бы, – подумал Прохоров, – ваши 37 мм нашей броне не страшны, ни за что не пробить. Даже не пытайтесь…»
«Ворошиловы» разошлись и стали огибать небольшую возвышенность, где сидели немцы, Матвей мысленно одобрил этот маневр: правильно, надо не переть в лоб, а обойти и ударить с тыла. Тогда фрицы точно побегут – иначе подавят их гусеницами! А нашим бойцам от КВ – большая подмога, без труда возьмут высотку.
Несколько удивляло, что КВ шли в атаку без поддержки пехоты, это было неправильно: а вдруг гитлеровцы не побегут, а пропустят наши танки через себя, а потом закидают гранатами и бутылками с зажигательной смесью? И тогда грозные машины окажутся в ловушке… Бери их голыми руками! Нет, нельзя так бездумно идти вперед…
Тем не менее, «Ворошиловы» смело шли в атаку. И даже не делали обычных коротких остановок, чтобы пальнуть из орудий – что было вообще непривычно. Решили, что гитлеровцы все-таки не выдержат и удерут? Хотят взять, что называется, на испуг? Рискованно это!
Немцы отступать не спешили, видимо, действительно задумали пропустить советские танки через себя, а потом закидать их… Да, нервы у них, видно, крепкие, железные, или же офицер – опытный и волевой, командует жестко, не позволяет отходить. Чувствуется твердая рука!
Прохоров заскрипел зубами от обиды: сейчас немцы закидают наши КВ бутылками с бензином и сожгут их. Или же связку гранат под гусеницу… Погибнут наши лучшие машины! Неужели командир танковой роты это не понимает? Буквально лезет в ловушку…
И тут «Ворошиловы», не доходя немного до траншей, вдруг резко затормозили и разом «выплюнули» длинные языка пламени. Ба, да это же огнеметные танки! Стало понятно, почему они не стреляли, а бесстрашно шли в атаку. Под стальными кожухами, как выяснилось, скрывались огнеметы, которые начали «плеваться» длинными ярко-красными струями. Горящая смесь заливала гитлеровцев, превращая их в живые факелы…
Не прошло и минуты, как фашисты побежали: с дикими воплями выскакивали из траншей, срывали с себя горящую одежду и даже нижнее белье, бросали оружие и мчались прочь… А некоторые катались по земле, пытаясь сбить с себя огонь… В воздухе резко запахло мазутом и тлеющей человеческой плотью, отчаянные крики раненых заглушили даже пушечную канонаду…
«Ворошиловы» развернулись и не спеша пошли вдоль траншей, в которых сидели немцы. Пулеметы резко смолкли – солдаты побежали прочь от огнедышащих монстров… Вслед за ними отступили и артиллеристы – кто успел.
Матвей видел, как один расчет замешкался и угодил прямо под огненную струю. Жуткое зрелище! Убегающие в ужасе люди, истошные крики… Те немногие из гитлеровцев, кто пытался спрятаться в земляных щелях и пересидеть атаку (может быть, не заметят?), были безжалостно раздавлены гусеницами. Буквально впечатаны в землю…
С обороной было покончено: против «огненных» монстров немецкая пехота была бессильна. Матвей посмотрел на поле боя и решил: вот он, наш шанс, чтобы пересечь линию фронта. Махнул рукой: «Давайте, ребята, за мной! Пока фрицы не опомнились…» Поправил маскхалат, натянул поглубже на голову капюшон и рванул в сторону немецких траншей, Федор Колядов и Трофим Мишин – за ним.
Навстречу им попался какой-то унтер, замахал руками, закричал – куда вы? Туда же нельзя, там русские танки! На ходу срезали его короткой очередью и понеслись дальше. Маскхалаты очень помогли – гитлеровцы принимали их за своих и остановить больше не пытались. За пять минут домчались до траншей, спрыгнули вниз.
Дальше надо было бежать уже к своим. Но при этом стараться не попасть под огонь родных КВ… Очень не хотелось быть зажаренными заживо! Матвей показал влево – туда! «Ворошиловы» уже обработали ту часть траншей, кроме обгорелых трупов, там никого нет. Пригибаясь, побежали, затем, выбрав удобный момент, выскочили из траншеи на поле. И через него – на ту сторону, к своим…
«Ворошиловы» закончили выжигать «прусаков» из траншей и повернули назад. Благоразумно дальше не пошли – знали, чем это может закончиться. Пехота лежала – ждала, когда танки уйдут с немецких позиций, чтобы спокойно занять их. А то попадешь еще под огненную струю своего танка…
Матвей решил держаться танков – самый безопасный вариант: за стальными спинами легче всего укрыться. Лишь бы своя пехота не подстрелила, приняв за гитлеровцев… Понеслись рысцой, стараясь не привлекать к себе внимания. Впрочем, пехотинцам было не до них: внезапно ударила тяжелая немецкая артиллерия.
Как выяснилось, гитлеровцы успели развернуть за высоткой гаубичную батарею и теперь открыли навесной огонь. Хорошо, что «Ворошиловы» вовремя отошли назад, а то бы точно попали под раз дачу.
Немцы били из больших калибров – не менее 150 мм, тяжелые снаряды с низким, воющим звуком равномерно падали на поле. Гулко взрывались, поднимая целые фонтаны черной земли и оставляя после себя глубокие воронки. К счастью, особого вреда «Ворошиловым» не причинили – падали с не слишком точно.
Гаубицы стреляли издалека, близко подходить опасались: вдруг русские танки развернутся, рванут вперед и уничтожат батарею? Кто их знает, этих фанатиков… Могут и под прямой выстрел полезть. А так отгоним их от высотки – и достаточно. И снова займем свои позиции.
Эффект от обстрела был ощутимый: земля мерно вздрагивала, на поле стало нечем дышать, серые клубы дыма закрыли весь обзор… Танки постарались побыстрее отойти – чтобы не попасть под случайный фугас. За ними отступила и пехота.