После этого начали по несколько раз в день гонять экипажи туда-сюда, пока не отработают маневры до автоматизма. При этом комбриг Хрустицкий сам лично садился за рычаги управления и показывал мехводам, что и как нужно делать. Сопровождая свои наглядные уроки неизменной присказкой «ядрена качалка» и другой, понятной нашим солдатам народной лексикой…
…Кстати, броневые машины переправили в 67-ю армию летом по воде, причем весьма оригинальным способом: грузили их на баржи, укрывали брезентом и засыпали сверху углем. Немецкие летчики почти не обращали внимания на медлительные, неуклюжие баржи, за цели не считали, а потому доставка прошла успешно – ни одну машину не потеряли. Шестьдесят пять Т-60 и сорок шесть средних пушечных БА-10 стали основой 61-й легкотанковой бригады.
Командование Ленфронта связывало с ней большие надежды: легкие и маневренные машины будут главной ударной силой в зимнем наступлении. Они без труда пройдут через любое болото (даже не до конца замерзшее) и поддержат стрелковые части…
Так и вышло: Т-60 без проблем преодолели замерзшую Неву (саперы положили для них специальные деревянные настилы), взобрались на крутой берег и, подавив огневые точки, пробили путь штурмовым отрядам. А теперь предстояло развить успех и, наконец, соединиться с 372-й стрелковой дивизией Волховского фронта, наступающей со стороны Гонтовой Липки.
…Капитан Жданов был уверен, что легко справится с задачей: гитлеровцы отошли от Невы на приличное расстояние, дорога, в принципе, свободна. Главное – не нарваться на немецкую артиллерию, но ее вроде бы не было – почти всю уничтожили или захватили во время штурма. Спасибо нашим «богам войны» – очень помогли! Поставили пушки-полковушки на широкие «лыжи», впряглись сами (лошадей не было – всех давно съели) и перетащили по льду поближе к гитлеровским позициям. А там – на прямую наводку и беглым огнем по вражеским позициям!
…Ефим Михайлович приказал экипажам держаться близко друг к другу – чтобы вписаться в узкую грунтовку. Слева и справа – торфяное поле, выходить на него крайне нежелательно. Хотя стоят морозы, но могут остаться не промерзшие до конца места. Еще сядем где-нибудь…
Главное – на скорости проскочить рощу. Если гитлеровцы попробуют закидать нас гранатами – немедленно уничтожим: у автоматической пушки ТНШ отличная скорострельность, до 750 выстрелов в минуту, только успевай ленты менять. Да еще пулемет ДТ… Развернем башни направо-налево – и зальем фрицев огнем. Так и прорвемся.
В атаке принимало участие двадцать три машины из тридцати имеющихся в батальоне: у двух были небольшие поломки, их оставили в тылу, еще пять отправили в дальний обход. Маневр довольно рискованный (идти придется прямо по торфянику), но зато можно выйти немцам в тыл. А там – на дорогу и к поселку. И, таким образом, выполнить поставленную задачу. Причем быстро и эффективно.
Вопрос времени был для советских частей особенно важен: гитлеровцы уже оправились от первого удара, засели в обороне, и с каждым часом их сопротивление нарастало: отбивались отчаянно, дрались упорно. И если сейчас не сломить их сопротивление, наступление замедлится, а то и вовсе остановится (как это было уже не раз), и тогда все сорвется…
Вот и решили: пусть пять Т-60 с десантом на борту пойдут в обход – скорее прорвутся к цели. А гитлеровцы, укрепившиеся в роще, пусть тогда сидят. Им останется молча смотреть, как их окружают: уничтожим позже, когда подтянется наша тяжелая артиллерия. Накроем огнем и заставим, в конце концов, сложить оружие…
* * *
…Первые Т-60 вспыхнули, как только подошли к роще. Из-за деревьев внезапно ударили танковые орудия (капитан Жданов сразу определил – «тройки»). Двигатели у «шестидесятых» – бензиновые, при малейшем попадании горят мгновенно… Недаром танкисты прозвали Т-60 «братской могилой на двоих», «БМ-2». Экипажи часто не успевали спастись…
Жданов высунулся из башни и отчаянно замахал сигнальными флажками – всем направо и налево, уходить с линии огня. Пусть и по торфянику, но хоть какой-то шанс спастись. Его поняли, и Т-60 начали резко маневрировать, надеясь, что сумеют увернуться от обстрела. Подвижность и скорость – главные достоинства «шестидесятых», не раз выручали экипажи…
Но не в этот раз: как только Т-60 стали расходиться, по ним ударили еще и с флангов. Звонкие, раскатистые «бу-бах» звучали с трех сторон, очень близко и опасно. Неопытные мехводы растерялись, машины заметались по полю, Т-60 начали сталкиваться, врезаться друг в друга. Это еще добавило хаоса в и без того сложную ситуацию.
…От немецких снарядов легкие Т-60 вспыхивали один за другим, взрывались, разваливались на части, и капитан Жданов дал сигнал – отступать! Уцелевшие машины, резко маневрируя, прячась за горящих собратьев, повернули назад. К сожалению, спастись удалось не всем, потери были огромные: из двадцати трех машин вернулись лишь семь. Шестнадцать Т-60 остались на поле боя, и большинство – вместе со своими экипажами: 75- и 88-мм снаряды легко дырявили не слишком прочную броню «шестидесятых», калечили и убивали людей. От искр вспыхивали бензиновые пары, горел двигатель, а затем, как правило, детонировал боезапас…
Уцелевшие Т-60 отскочили на безопасное расстояние, спрятались за какими-то кирпичными развалинами. Немецкие танки преследовать их не стали: обер-лейтенант Гердтель здраво рассудил, что выползать с тяжелыми «тиграми» и не менее солидными «тройками» на открытое место – очень опасно. Во-первых, торфяник, значит, можно завязнуть, во-вторых, у русских наверняка где-то припрятана артиллерия – и не только противотанковая. А советские полковые и дивизионные пушки (не говоря уже о тяжелых гаубицах) – весьма и весьма опасны, особенно на близком расстоянии.
Нет, рисковать не стоит, решил обер-лейтенант, тем более что пехота не поддержит эту атаку: попадут под артиллерийский и минометный обстрел и тут же залягут. А укрыться в чистом поле негде, даже хилых деревьев нет. Да и снег глубокий, трудно бежать по нему, а под ним еще – вязкий грунт… В общем, решили отложить контрудар до утра.
Тем более что задача, поставленная перед ротой, была полностью выполнена: русские остановлены, понесли большой урон – шестнадцать полностью уничтоженных машин. А у них самих – ни одного подбитого панцера!
Обходной маневр у пяти Т-60, кстати, тоже не удался: неожиданно наткнулись на овраг, занесенный глубоким снегом. Не заметили и влетели в него с ходу. Хорошо, что «шестидесятые» – легкие машины, сумели сами выползти, а не то бы… Десант на броне в атаку не пошел: без бронетехники и думать нечего. Еще, можно сказать, всем повезло, что у немцев на этом участке не было серьезной обороны (овраг считался непроходимым), а то сожгли бы и эти Т-60, да еще и пехоты бы положили немало. А так – все остались живы и даже без серьезных ранений. Постояли немного у оврага, потоптались на месте и пошли назад.
Капитан Жданов приказал понадежнее замаскировать Т-60 – чтобы последние не потерять. Благо, небольшие, в любой воронке или яме умещаются. Закидаем ветками, заворошим снегом, и вроде бы не видно… Очень боялись налета бомбардировщиков, и не случайно: по опыту уже знали, что непременно появятся – как только завтра наступит утро. Известно же: гитлеровцы часто вызывают авиацию на подмогу. Сначала «рама» прилетит, покружит, цели наметит, а потом появятся «лаптежники». Встанут в круг, заведут свою «шарманку» и начнут с визгом и воем падать вниз, пока все не разбомбят. Вот и надо укрыться…
* * *
Отто Небель мысленно потирал руки – его взвод уничтожил шесть русских танков: три – на счету «тигров» (в том числе и его), еще три – заслуга Pz.III. И это всего за один бой. Великолепный результат! И главное – у него никаких потерь, расстреляли советские Т-60, как мишени в тире.
Обер-лейтенант Гердтель вынес Отто устную благодарность – за личное мужество и умелое руководство взводом. Для Отто, только недавно получившего лейтенантское звание, это было очень важно: его, наконец, признали достойным командиром! Значит, будем надеяться на дальнейшие успехи… А также на продвижение по службе.
Но тут важно было не спешить, идти последовательно и осторожно, чтобы, не дай Бог, не совершить какую-нибудь непоправимую ошибку и не испортить свою карьеру. Отто уже знал, что на войне может случиться всякое, причем совершенно неожиданно и непредсказуемо – просто так ляжет карта. Или же скривится госпожа Фортуна…
Как, например, произошло с его дядей Клаусом: напоролся в самом начале Русской кампании на тяжелый КВ и потерял почти всю панцер-группу. И сам чуть не погиб… Кто же знал, что у большевиков имеются в запасе такие стальные чудовища? Броню «Ворошилова» не могло пробить ни одно танковое орудие, причем даже с близкого расстояния… Дяде Клаусу еще повезло, что после разгрома у реки Стыри и потери шести панцеров его не разжаловали в рядовые и не отправили в штрафной батальон – лишь понизили в должности и перевели в другую роту…
Поэтому во время боя Отто решил не рисковать: вперед не лез, бил только наверняка. Это дало отличный результат: два советских танка – на его личном счету, шесть – у всего взвода. Прекрасное начало для офицерской карьеры! Если так пойдет и дальше, то он, возможно, станет настоящим танковым асом. Почему бы нет?
Но удовольствие от одержанной победы (пусть и маленькой!) быстро улетучилась, когда русские отступили, и сражение, наконец, закончилось. Пришлось заниматься обычными, очень скучными делами – прежде всего, устройством на ночь. Рота получила приказ закрепиться в роще, прикрывать пехотинцев 401-го полка, а потому нужно было подумать о ночевке. Зимний лес – это вам не теплые кирпичные казармы и даже не русские деревенские избы, в которых вполне удобно даже суровой зимой… Нет, практически – дикая природа.
Пехотинцы, кстати, помогать своим панцер-гренадерам не спешили – самим бы успеть окопаться! Русские наверняка подтянут артиллерию и будут долбить по роще (причем из крупных калибров), значит, надо зарыться так, чтобы касок видно не было. Но земля за последнюю неделю основательно промерзла, копать было крайне тяжело. Практически – как камень долбить… И вперед, на пустырь, где почва чуть мягче и податливей, не вылезешь: под торфом – жижа… Это будет еще хуже – сидеть, как в болоте. Вот и кромсали солдаты ледяную землю лопатками, о