– Как вы попали в камеру? – спросила я.
– Отсюда, – ответила мадам Рене, кивая в нашу сторону. – Прямо из этого коридора. Дверь есть, только, похоже, она закрывается при помощи какой-то хитрой пружины.
– Попробуйте нажимать на стену, – обратилась я к мужчинам и снова продолжила расспрашивать учительницу, которой, похоже, удавалось сохранять относительное спокойствие и трезвость ума куда лучше, чем ее сокамерницам.
– Кто вас сюда привел? Как вы оказались заперты?
Мадам Рене приложила руку ко лбу и покачала опущенной головой.
– Мы сами сюда пришли как последние дуры, – в сердцах призналась она. – И ведь не хотела я лезть в этот подозрительный ход. Но нас отправил сюда личный слуга короля, и на предписании была королевская подпись. Во всяком случае, так нам с мадам Сетуар показалось. Наверное, мы ошиблись, и это была просто хорошая подделка.
– Нет, это не была подделка, – возразила я, отчего-то пытаясь таким образом ее успокоить. – Бумагу действительно подписал король. Что было дальше?
– Дальше мы шли, довольно долго, и я уже заявила, что здесь какая-то ошибка и надо возвращаться. Мадам Сетуар со мной согласилась, дескать, девушкам не подобает шляться по таким тоннелям. Но тут появились они.
– Сколько их было?
Это уже спросил Дилан.
– Пятеро мужчин. Хотя если судить по их речам, похоже, что это тъёрны. Девушки попытались бежать, но мужчины были вооружены, и двое перегородили дорогу назад. Вынырнули из какого-то поворота. И привели нас сюда.
– А как они открыли дверь в камеру? Вы не видели?
– Она уже была открыта, – подала голос Этайна.
Девушки слегка посторонились, позволяя ей подойти ближе. Обхватив дрожащей рукой прут решетки, она устремила взгляд на Дилана.
Винсент разогнул спину, Ирвин поднялся, отряхивая колени.
– Ничего, – ответил он на мой неозвученный вопрос.
– Так и есть! – воскликнула мадам Сетуар.
Сейчас я впервые обратила внимания на даму, сидевшую в углу, обхватив руками колени. Ее волосы были против обыкновения растрепаны, край длинной юбки укрывал пол. Женщина легонько покачивалась из стороны в сторону.
– Никто ничего не сможет сделать! Мы все здесь умрем! – не переставая раскачиваться, произнесла мадам Сетуар.
Учитывая то положение, в котором все они оказались, такую реакцию можно было понять, но меня начинала охватывать злость, особенно при виде того, как именно после этих восклицаний в глазах Этайны заблестели слезы, а Нерис поднесла руку к горлу.
– Мадам Сетуар! – Я попыталась призвать наставницу к порядку. – Держите себя в руках. Здесь же ваши подопечные! Вы должны помогать им, а не наоборот! Вы же видите: мы здесь, вы не одни, мы что-нибудь придумаем! К нам скоро присоединятся королевские гвардейцы. Вам надо просто немного подождать. Ну вспомните свои же собственные уроки. Чему вы там учили девушек. Выдержке, осанке, правильному дыханию, наконец…
– Какое все это имеет значение?! – вскричала мадам Сетуар. Ее лицо было бледным, но на щеках, наоборот, горел нездоровый румянец. – Сейчас, в последний день нашей жизни! Теперь все теряет смысл!
Некоторым образом я была с ней согласна, с той только разницей, что смысл ее уроков и прежде казался мне весьма сомнительным. Но эту истерику пора было заканчивать, иначе она грозила перерасти в массовую.
– Мадам Рене! – обратилась ко второй наставнице я. – Вы не могли бы оказать мне одну услугу?
– Конечно, – кивнула учительница танцев, впрочем, несколько удивленно: ей было не вполне понятно, чем она может помочь, учитывая, что она находилась внутри, а я – снаружи.
– Дайте, пожалуйста, пощечину мадам Сетуар, – попросила я.
Мадам Рене покосилась на продолжавшую раскачиваться из стороны в сторону коллегу.
– А знаете, с удовольствием, – совершенно серьезно произнесла она. – Давно об этом мечтала.
До рукоприкладства дело однако же не дошло. Угрозы оказалось достаточно для того, чтобы заставить мадам Сетуар взять себя в руки. Это радовало. Состояние девушек и так трудно было назвать спокойным, но, во всяком случае, массового приступа паники удалось избежать.
Тем временем из коридора, с той его стороны, что вела ко дворцу, послышались быстрые шаги. Мы насторожились и, взявшись за клинки, приготовились к встрече, но быстро выяснилось, что это пришло подкрепление. Состояло оно из шести гвардейцев. Не бог весть что, но в нашей ситуации и такое число имело значение. Мужчины стали вполголоса что-то обсуждать, жестами указывая то в одну, то в другую сторону. Среди гвардейцев обнаружился Диего Сторно. По доносившимся до меня словам я поняла, что он спрашивает о Джен. При этом вид он имел чрезвычайно обеспокоенный.
Затем Ирвин обратился к узницам:
– Девушки, слушайте внимательно. Открыть дверь отсюда у нас не выходит. Видимо, необходимо знать, где именно находится пружина, а возможно, вход открывается с другого места.
На эти слова все отреагировали по-разному. Кто-то громкими возгласами, кто-то всхлипами, кто-то полными отчаяния взглядами. Этайна крепко сжала прут решетки. Дилан успокаивающе положил руку поверх ее пальцев.
– Мы пойдем дальше и расследуем обстановку, – продолжил Ирвин. – Возможно, нам удастся открыть вашу дверь с другой стороны. Кстати сказать, не исключено, что она открывается и изнутри.
– Вы нас бросаете?! – со смесью возмущения и отчаяния воскликнула Альта.
– Девушки, успокойтесь! – решительным и командным тоном, будто на уроке, заявила мадам Рене. – Вы же слышали: возможно, открывающая дверь пружина спрятана где-то в камере. Наша задача – не плакать и причитать, – она бросила неодобрительный взгляд в сторону мадам Сетуар, – а взять себя в руки и заняться поисками. Нас достаточно много. Давайте ощупаем стену и пол. Постараемся не пропустить ни одного дюйма.
– Очень мудрое решение, – похвалил Ирвин. – Мы вас не бросаем, а пытаемся помочь, – поправил Альту он. – Один из наших воинов останется поблизости и будет следить за тем, что происходит. Если сюда кто-то придет, он либо поможет сам, либо приведет нас. В любом случае до поры до времени делайте вид, что нас здесь не было.
– Все будет в порядке, – добавил Дилан, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более убедительно.
Этайна энергично кивнула.
Мы отправились дальше. Шагов через двадцать тоннель раздваивался. Один коридор продолжал идти прямо, второй забирал вправо. И в том и другом начинался подъем. Коротко посовещавшись, мы разделились. Четверо гвардейцев свернули, а мы впятером – Охотники, Ирвин и Диего – продолжили двигаться в прежнем направлении.
– А вас не так-то просто найти! – неожиданно послышалось из-за спины.
Прозвучали эти слова одобрительно, как комплимент. Мы резко остановились и обернулись. Мужчины на всякий случай извлекли из ножен мечи, но это была не более чем мера предосторожности: голос был женский. А вскоре в освещаемом факелом участке коридора возникла Нурит.
– Ты?! – изумленно воскликнул Дилан.
Впрочем, Следопыт, кажется, узнал ведьму и по голосу; он единственный из наших мужчин даже не прикоснулся к рукояти клинка.
– Разве ты что-нибудь имеешь против моего общества? – улыбнулась Нурит.
– Я так понимаю, это снова твой призрак?
Я инстинктивно вытянула в ее сторону указательный палец.
– А вот и нет. – Нурит ловко ущипнула меня за бок, весьма, надо сказать, ощутимо. – Самая что ни на есть настоящая. Надо сказать, я очень торопилась, чтобы успеть добраться до вас к полнолунию.
– А как ты попала в этот тоннель? – осведомилась я, потирая бок.
– Как и вы, через дворец, – невозмутимо ответила ведьма.
– А как вы попали во дворец и тем более в королевские покои? – задал собственный вопрос Ирвин.
Нурит лишь таинственно улыбнулась.
– Ты знаешь, что с Джен? – встревоженно спросил Дилан, подходя к ведьме и привлекая ее к себе.
– Я знаю только то же, что и вы, – откликнулась Нурит. – Но этого достаточно. В ближайшее время мы найдем их и будем знать больше.
– Почему вы так в этом уверены? – спросил Диего.
Он, единственный из всех нас, понятия не имел, кто такая Нурит, но на этот счет предпочел вопросов не задавать.
– Потому что это неизбежно, мальчик, – не слишком понятно, зато без тени сомнения ответила ведьма. – Это совершенно неизбежно.
Продолжив маршрут, мы вскоре обнаружили еще одну камеру. Здесь дверь была самая обыкновенная, легко различимая в свете факела и запертая на простой замок. С той стороны раздавались жалобные всхлипывания. Сорвать замок не составило особого труда, Винсент сделал это за несколько секунд.
Распахнув дверь и осветив комнату изнутри (в отличие от камеры конкурсанток она не была оснащена собственным источником освещения), мы застыли с вытянутыми от удивления лицами. Вжавшись в стену и отчаянно моргая привыкшими к темноте глазами, на полу сидел… Донато Эстальо. Глава инквизиции собственной персоной. Правда, сейчас он выглядел совсем не так самодовольно и представительно, как обычно. Торжественное ало-серое одеяние было совершенно не к месту в условиях грязной подземной камеры, казалось громоздким и нелепым и навевало на мысли о безвкусном маскараде.
– Как вы здесь оказались? – спросил Винсент.
Особого сочувствия в его голосе я не заметила, что и немудрено. Не так уж давно инквизитор готовился произнести торжественную речь на нашей казни. Так что по меньшей мере трое из пятерых пришедших сюда людей (шестой была ведьма) имели на Эстальо немалый зуб. Впрочем, как вскоре выяснилось, не только мы.
– Я н-не знаю, – пробормотал инквизитор, щурясь и по-прежнему взирая на нас с опаской. – Сначала был приказ от короля явиться к нему для разговора, а потом меня схватили какие-то люди и притащили сюда… А вы кто такие?
– А мы – Охотники, – сообщил Дилан с совсем не доброй улыбкой на губах.
Лицо Эстальо внезапно перекосило от ужаса. Я уж подумала, что это он так эмоционально отреагировал на появление конкурентов, и даже успела удивиться. Но инквизитор медленно поднялся на ноги, вытянул руку в направлении Нурит и вскричал: